Маугли очнулся и посмотрел вокруг. Итак, это снова случилось. В который раз. Чаще, чем хотелось бы. Но, надо признаться, реже, чем могло бы быть. И только это успокаивало, давало надежду жить дальше. Впрочем, когда как. Впрочем, какая разница. Сейчас утро.

Маугли встал и медленно обошел «это» вокруг, осматривая. Так знакомо, но по-прежнему завораживающе. Это было бы так красиво, если бы не было так страшно. Раскинувшаяся во все стороны чернеющая по краям воронка, сплетающаяся к центру алыми и лиловыми жгутами и жгутиками, пульсирующая и подрагивающая. Что это? Это его сердце, опаленное ушедшей любовью.

Маугли застонал. Голова пошла кругом, вопросы, вопросы, вопросы... Как это случилось, как вообще началось? Почему не понял, не почувствовал заранее? Ответ: предугадать любовь невозможно. В памяти вихрились вспышки воспоминаний: вот она поворачивает голову, вот ее первый взгляд, первая улыбка, и поцелуй, тоже первый… День, ночь, пыл, страсть… Бессилие от блаженства и блаженство от бессилия… И вдруг все обрывается, постой, ну почему же, зачем, не надо… И снова бессилие, но рука об руку с болью. И огромная воронка в груди, чернеющая по краям, уходящая так глубоко, что не заглянуть.

Маугли провел рукой там, где должно было быть его сердце. Да. Да, уже легче. Странно, в этот раз все было удивительно легче. Боль сегодня таилась, не рискуя выходить и играть свою привычную роль. Странно... Хотелось чего-то. Да, пить. Как хочется пить. А вот и река, она всегда рядом, просто забыл об этом. Как здорово, когда у тебя есть река. Как здорово, когда у тебя есть ноги, чтобы ходить к этой реке, и губы, чтобы пить. Главное – не забывать этому радоваться.

Маугли склонился над водой, вглядываясь в себя. Воронка в сердце никуда не делась. Капли крови падали на воду, рождая рябь. Кап… Кап… Звук тихий, но отчетливый. Воспоминания сталкивались между собой, позвякивая хрусталем. Казалось, их тоже видно в отражении. Река текла медленно, давая разглядеть. И воду, и самого себя.

Маугли задумался. Впервые не хотелось жалеть себя. Было лишь одно – пожелание счастья той, которую хоть ненадолго, но полюбил. Не так уж важно – что было. Не важно – с кем она. Главное – желать счастья. Странно, это и есть настоящая любовь? Умение отойти в сторону, позабыв себя? Странно… Боль в воронке притихла, не понимая. Да, сиди себе тихо, все равно не поймешь.

Маугли вернулся к месту, где был ночлег. Почему она ушла? Пусть будет счастлива, но почему она ушла? Пусть не со мной, но почему ушла? Найти бы… Просто поговорить, спросить, рассказать. Чтобы прогнать эту спрятавшуюся боль. Найти, но как? В памяти лишь имя ее, все остальное – стерло отчаяние. Что она любит? Где бывает? Когда? Все равно, надо искать. Искать, пока не наступила ночь…

Маугли в изнеможении опустился на камень. Гудели сбитые в кровь ноги. Пришла ночь. За спиной был день поисков. Пусть сегодня не вышло. Завтра – искать снова. Пусть нигде ни следа. Не сдаваться. Боль тихо пульсировала в такт сердцу, не рискуя стать сильнее. Лишь вспыхивала уколами, когда эта ночь напоминала о предыдущей. Когда были вместе, были едины и, казалось, неразделимы. Боль, уйди… Уйди, боль, я сильнее. Я – любовь.

Маугли открыл глаза. Снова утро, кончилась ночь. Ночь… Прочь, воспоминания прочь. Не нужно боли. Впереди день поисков. Очередной, уже привычный. Как хорошо, что есть утро. Без него было бы не так свежо. Где бы был тогда этот ветерок? Эта роса? И река, она ведь особенно красива утром. После ночи. Утро есть. Этому можно радоваться.

Маугли вышел на песчаный берег. Река, тихий голос воды. И… Надпись. Свежая надпись на песке: «Я надеюсь, что когда-нибудь ты меня простишь». И уходящая цепочка следов босых девичьих ног…

Состояние: творческое