23:36 16-03-2007 Еще я сверкал очами. Специалисты моего профиля умеют очень убедительно сверкать очами
Пару цитат из свеже прочитанного "Приюта героев" Г.Л. Олди. Может и туманно, но дает представление об атмосфере книги
Абсолютным Злу и Добру место в резервации, а никак не в нашем с вами мире, где абсолюты существуют лишь в виде теоретических абстракций.
Дело не в силе: на каждую силу отыщется мощь. Дело не в мастерстве: на каждого доку отыщется умелец. Дело не в мане: на каждое озеро сыщется море. Дело в страхе, глухом, подспудном, иррациональном, как голос из-под земли, поющий колыбельную. Если ты — лютнист, ответь: легко ли сыграть «Небесную Джилью», когда под пальцами умолкает то одна, то другая струна, ля превращается в ми, диез — в бемоль, а ты не знаешь, какая нота соврет, какая струна онемеет в середине следующего пассажа?
– Ты че на толчке фрустришь, архетип? — опомнился горбоносый красавец с серьгой в ухе. — Тони в лежку со своей шлендрой! Не, шлендру оставь, а сам тони, с чучелой фетишной…
Лети, лети, кистенек, через запад на восток, через север, через юг, возвращайся, сделав круг…
Ихаль полюбил бороться на пальцах в таверне «XXXIII богатыря» и частенько побеждал — хоть в командной «пальцовке», хоть в индивидуальном «мизинчике», полной мерой огребая восторги зрителей
«Они пришли за магом на рассвете, когда царит не мана, а туман…»
Темень на улице стояла… Нет, глаз выкалывать, конечно, не стоит. Жалко. Темень пройдет, а глаз новый не вырастет. Хотя после общения с Гвоздилой в душу закрадывались сомнения на этот счет. Небо залепило тучами, как окошко — мокрым снегом, месяц и звезды увязли в клочковатой трясине, взывая о спасении, а уличных фонарей в Мерной Роще отродясь не водилось.
– Понимаю, — повторил барон. — Ах, как я вас понимаю! Дедукция пасует перед интуицией, просит прощения у цейтнота и окончательно сдается на милость случаю!
Трое скользили в умирающей ночи, не задевая паутины, не замечены сонным патрулем, который прошел, стуча погремушками, с ритмичными возгласами: «Баю-баюшки-баю, славлю родину мою!»
Узнав гостя, Наама приняла его волнение на свой счет и приспустила сорочку с левого плеча. Этот акт скромности уложил больше жертв, чем приснославный меч-кладенец Кальтенбур, ныне выставленный для обозрения в оружейном музее Универмага с табличкой «Руками не трогать!».
…утверждено СВН Чуриха и Департаментом Полевых Сношений… (не подумате превратно, это про битвы)
…«Черный замок в черной роще — что бывает в жизни проще?..»…
- Эй! Условно-покойный! Или как тебя там!%000D%000A— Большой живой товарищ может звать меня Мортимером…
- Малый неживой товарищ не должен ходить по лестницам. Малый неживой товарищ на шестой ступеньке вспоминает себя. Это грустно. Это разрушает гармонию. Малый неживой товарищ ходит вверх и вниз так: прямо, налево, направо, по кругу… Раз-два, левой-правой, вот и низ, вот и верх. Спасибо за внимание.… Больше вопросов он не задавал. Если вверх, то налево, если вниз, то направо, или по кругу. На шестой ступеньке вспомним себя. Что тут непонятного?
Через мгновение Конрад расхохотался и трижды сплюнул через левое плечо — благо серьезный, как смерть, пульпидор ехал по правую руку от него. Именно так полагалось оказывать уважение паломникам-харизматам из знаменитого ББС: Бледного Бессмысленного Сонма. Главным догматом Сонма являлось отрицание всяческого смысла в чем бы то ни было. Харизматы утверждали, что лишь осознав полную бессмыслицу собственного существования и любых своих действий, человек способен обрести приют на обширной груди Бабушки Харизмы. Приблизясь, члены сонма, как по команде, выхватили из-под одежд разноцветные бубны и, приплясывая в меловой пыли, ритмично затянули:— Хари-хари-ризма-а! Хари-хари-ризма! О, бабуся, к тебе стремлюся! Хариз-м-а-а-а!..
…Конрад ощутил под ногами точку опоры Этого, согласно учению Медарха Пьяницы, вполне хватало, чтобы удержать мир от кувырка.
Погоня завершилась. Шестикратный перевес добра вступил в решающую фазу победы над злом.
Сейчас мрак будет низвергнут во тьму — сомнительный каламбур развеселил барона, — свет воссияет над землей, торжествуя, а следом, как в наставительном моралитэ, на сцену явится Бдительный Приказ ex machine, арестовав ликующее добро.
… наконец, по лестнице-кудеснице через ступеньку скачет представительный мужчина в самом расцвете сил, с увесистым табуретом в руке. Я забыл сказать, что прихватил из лаборатории табурет…— Табурет? И все?— Еще я сверкал очами. Специалисты моего профиля умеют очень убедительно сверкать очами.
Комментарии: