Одной болеющей солнечной девочке.

Одним белым морозным вечером после совершенно безумного зимнего дня, когда в соседних окнах погасли лампы, и только кое-где мигали огоньки ёлочных гирлянд, маленькая девочка стояла у окна и любовалась снежинками. Периодически она отвлекалась на проносящиеся мимо машины и звёзды, но более всего её интересовал танец, который исполнял снег. И ей очень хотелось, чтобы это было специально для неё, только для неё. Девочка была небольшая, от того даже самая маленькая снежинка казалась ей огромной, а, точнее, каждая из них была как танцовщица в балете. В прошлом году они были с папой в театре - и ей запомнился лишь тот момент, когда на сцену выбежали актрисы - их было, наверно, больше, чем пальцев на обеих руках - выбежали, чтобы помочь музыке передать ту бесконечно нежную историю, которую пытались изобразить люди в словах и жестах. Казалось, что они просто не выдержали более стоять за кулисами и просто наблюдать, что это - папа нашёл правильное слово - импровизация. Они двигались вместе, но каждая как-то по-своему, как будто внутри у них звучала одна мелодия, но исполняемая разными инструментами. C тех пор танец виделся девочке во всём: в ручке, пишущей что-то на бумаге, в осенних листьях, в летающих птицах, в облаках, и, конечно, в текущей воде.
Кто-то спешно прошёл по улице, а она открыла окно - и вытянула вперёд ладошку. Тут же одна из балерин - конечно, самая красивая - воспользовалась этим и опустилась на руку, чтобы станцевать свой лучший танец на самой маленькой на свете сцене. Танец был волшебным.
Девочка стояла у окна, за ним бушевала метель, вчера ей исполнилось восемнадцать.