Скачал себе на радость запись "Музыкального Ринга" 86-го года с Борисборисычем. Того самого, который по запиленным бобинам и кассетам "МК-60-1" до сих пор кое где еще у нас порой. Самого того, где БГ упрекают, что в его песняках мало жизнелюбия, в отличие от, например, Леонтия Валерьева. Того, где бабушка из зала костерит музыкантов за "неопрятность формы внешнего вида". Того, в общем, самого.

Обнаружил прелюбопытнейший момент. Это когда один из зрителей, не то выслужившийся до идеологического поста в чем-то там по делам семьи и молодежи, не то просто искусстволюб в штатском, в общем, молодой мужчина с открытым славянским лицом бежит пруду, говорит, что раскрыл страшный секрет гребенщиковой образной системы: он, дескать, БГ, преподносит слушателю бессмысленный образный ряд с таким пафосом, что слушатель, поневоле наполняет эти образы своими смыслами. То есть, в то время, как весь этот самый как его, в едином порыве, товарищЬ перед телекамерами формулирует буддиское определение Пустоты. И Майи заодно. При этом с добрым прищуром смотрит на Борю и ждет его реакции. А год, напомню, восемьсятшестой, и все соответствующие статьи еще не отменены. Но Боря отделывается несколько нестройным набором предельно общих фраз, и провокация срывается.

Помните, детки, об этом непримечательном, но показательном случае. Потому как свобода дана вам отнюдь нихуя не по праву рождения. А у тех, комсявых, тоже детки вымахали, активные и смышленые, готовые продолжить дело отцов.