Когда я общаюсь с кем-то по аське, а в комнате играет музыка, мне все время кажется, что мой собедник музыку эту слышит, а иногда, когда песня попадается в тему, возникает ощущение диалога, в котором многое понятно без слов. И тогда мне становится странно от чувства близости с незнакомым почти человеком.
Я не знаю, как назвать это чувство. Оно возникает у меня время от времени и наполняет день какой-то дополнительной прелестью.
Например, когда идешь по узкой дорожке, а навстречу тебе идет какая-нибудь тетка и смотрит на тебя так, что на расстоянии десятка шагов уже понятно: тебе придется сойти в лужу, чтобы она прошла. Ну, или вы приблизитесь друг к другу на расстояние шага и начнете чуть ли не самый неловкий в мире танец: шаг вправо от тебя – шаг влево от нее, потом – наоборот, с напряженными лицами и необходимостью смотреть в глаза. И лучше уж в лужу… А тетка эта вруг втягивает в себя все свои животы, сумки и взгляды, прижимается к краю дорожки, и ты прожодишь свободно – будто ее и нет вовсе…
Или, к примеру, приходишь на чей-то День Рождения, а там знакомых – всего-то именинник с женой. А народу немало, и ты сразу видишь, с кем хотелось бы сидеть рядом за столом, а кто лучше бы курил весь вечер на балконе. И ты подходишь к кому-то знакомиться и вдруг понимаешь отчетливо, что человека этого зовут Сергеем, или там Колей. И ты уже знаешь, что живет он где-то недалеко от тебя, что у него есть собака, скорее всего рыжая и лохматая, и даже что он не курит, а значит не уйдет на этот гопный штаб-балкон. А он – этот Миша/Толя/Витя тоже что-то о тебе знает. Потому что начинает сразу спрашивать о чем-то странном. Вроде чая или преферанса, поликолоровского акрила или Карелии. И вы общаетесь взапой целый вечер, и это так интересно и так цепляет, и ты видишь свое отражение в его глазах. А потом – в один миг – ты понимаешь, что это – еще не волшебство. Что настоящим волшебством это станет только тогда, когда вы попрощаетесь и разойдетесь. И – самое главное – ни у кого из вас не останется в кармане чужой визитки или обрывка бумаги с номером аськи. И вот ты говоришь ему о чем-то все еще странном (потемнении серебра или крымских пещерах), а сама смотришь на начинающих расходиться гостей и думаешь: «Уже скоро». И вот хозяйка подходит к вам и говорит, что вы можете взять одно такси на двоих – вы же живете в соседних кварталах. И ты смотришь на него, а он – на тебя. И вы хором говорите, что собирались сегодня не домой, а к любимому/любимой, и оба с облегчением вздыхаете. А потом просто прощаетесь, ты еще долго ждешь свое такси и моешь бокалы, а после всю жизнь благодаришь мир, показавший, что ты такая не одна…
Или еще. Рисуешь что-нибудь, но не идет. Хочется чего-то очень конкретного, какого-нибудь эффекта или образа. Такого, чтобы увидев его случайно ты поняла «то самое». А не получается. И дело не в технике или материалах – просто не время еще, видимо. Но ты бьешься на этими образами. Моешь кисти. Точишь карандаши. Включаешь к вечеру настольную лампу. А потом оставляешь эти «не те» картинки на столе и идешь спать. А потом – дела, поездки, работа… Но эти «недорисунки» лежат на прежнем месте и ты смотришь на них, проходя мимо. И каждый раз ждешь чего-то нового, но… А потом – через неделю – приходит вдруг к тебе малознакомый человек. Какой-нибудь установщик интернета или мамин сотрудник за ключами от офиса. И вдруг… прямо в твоей квартире пробегает искра. Твой рисунок и этот сантехник влюбляются друг в друга, они уже не смогут жить поотдельности. И ты с облегчением отдаешь свое неудачное творение чужому совсем человеку, и он смущается, пытается кокетничать, намертво уже вцепившись в рисунок, а ты понимаешь, что хотя бы для этого момента рисунок этот вышел таким. Потому что мало какой чистильщик бассейнов мог бы влюбиться в то, что ты наметила для себя. Но это намеченное ты еще создашь, ведь ничего в твоей жизни не поисходит случайно и ничего не бывает зря…