Первая половина четверга прошла непримечательно. Вечером перед поездкой в парикмахерскую решила распечатать старые свои фотки со старой прической, довольно короткой. На одной из фотографий была и Маринка в возрасте лет 12 – вместо привычного каре до плеч у нее тогда была кругленькая стрижечка, мило обрамляющая лицо. Ещё подумала: «Надо бы Маринке посоветовать так постричься, ей так идёт»…
В парикмахерской просидела часа два с половиной, и что в итоге? Как я ни пыталась объяснить парикмахеру, что именно мне нужно, на голове у меня теперь именно та прическа, которая была на фотографии у Муськи.
Вернулась домой часов в 11, мы поужинали, смотрели телек, болтали, потом я залезла в Интернет…

01:48
Я ещё сидела у компьютера и раздумывала, пойти мне спать сейчас или минут пять спустя, из коридора донесся приглушенный звонок телефона – тот был упрятан в самую глубину сумки. Кто, думаю, может в такое время позвонить? Вытаскиваю телефон, смотрю – высветился телефон моего дяди, Гоши. Неужели Анюта, моя двоюродная сестра, захотела поболтать? Странно, у них в Екатеринбурге уже четвертый час ночи должен быть. Набираю номер, отвечает мужской голос.
- Гошенька, привет, - говорю я удивленно.
- Это не Гоша, Ксюшенька, это папа.
- Привет…
- Привет, ласточка. Тебе надо будет приехать сюда, собирай вещи. У нас несчастье – Голос ласковый-ласковый, успокаивающий.
В один момент всё поняла. Сразу мозг прощёлкал перед внутренним взором: Аня, Гоша, тётя Наташа – кто из них? Звонят ведь с их телефона…
- Папа, кто? – спрашиваю.
- Ты хочешь, чтобы я вот так прямо сказал?
- Да, папа, кто?
- Ты там сидишь?
- ДА, ПАПА, КТО?
- Марина.

Вскрикнула, рот рукой зажала, слёзы брызнули просто.

- Давай, солнышко, собирай вещи, я дяде Володе уже позвонил, полетишь утренним рейсом домодедовским, он тебя в аэропорт отвезёт. Похороны в субботу. Возьми вещей побольше – рассчитывай, что едешь недели на две минимум.
- Так зачем мне вещи? Я же домой еду, в Муськиных вещах ходить буду.
Тут папа странным голосом говорит:
- А ты уверена, что сможешь в них ходить?
- Конечно, уверена.
- А вот я не очень. На всякий случай возьми достаточно вещей.
- Как же случилось это, папочка?
- Приедешь – всё расскажу. Не сейчас.

Почему с Гошиного телефона звонит? Что с ней случилось? Господи… Солнце моё стоит рядом со мной, за спиной, напряжённо вслушивается. Кладу трубку, говорю: «Марина», и тут же он прижимает мою голову к своему животу, обнимает ее обеими руками. Я начинаю рыдать…

02:30
Собираю вещи, пытаюсь ничего нужного не забыть. Косметичку сначала не положила, подумала, что вряд ли краситься захочется, потом всё-таки сунула в чемодан.
Бродила по дому, периодически ударяясь в слёзы, бесцельно подбирая вещи и складывая их в чемодан. Рассказывала какие-то приходящие на ум истории о Маринке и вспомнила, что привезла Маринке из Турции колечко серебряное с нарисованными на нем дельфинчиками. Сначала покупала его ей в подарок, потом пожадничала и оставила его себе. Решила, что обязательно надену его ей на пальчик.
Всё это время счастье моё ходило за мной тенью по дому, на лице не было ни единой эмоции – только периодически подносил водички, обнимал… Если б не он, я бы там билась в истерике и ничего бы не сумела сама сделать. Но были у меня и периоды просветления – я спрашивала его о смерти, о душе, он мне рассказывал спокойно… Сокровище моё.

03:51
Легли спать, обнявшись. Мне было так трудно не плакать, что я спасалась только тем, что дышала с ним в такт. Уснуть так и не смогли.