* * *
… Меня еще нет… Я случусь только завтрашним утром, с ветром с Балтики в
десять часов утра. Но я уже знаю, что произойдет и что последует - в
деталях и подробностях. Очевидно, Пославший меня, знает все наперед и
дарует мне эту возможность.
… Больше всего мне жаль эту маленькую девочку, которая долго будет
бороться, но у нее остановится сердце - от холода и изнеможения, ноябрь
все-таки… Как только я вижу ее лицо, я чувствую себя настоящим убийцей, как
будто я могу не придти, не случиться…
… Иван Андреевич Крылов, не спеша, как не спешил он всю свою жизнь,
помогает старушкам пробираться на чердак… Он останется жив.
… Безумно жаль лошадей. Больше чем некоторых людей - а ведь их и считать-то
не будут…
…Александр Христофорович Бенкендорф, еще не начальник III отделения, вплавь
бросается на помощь. Скольких же он спас! Как и Милорадович - хоть и
генерал-губернатор, а с самого начала - в лодке, спасает людей, кого можно…
Его убьют декабристы, через год…
… А сколько струсило! Все-таки я даю возможность увидеть людей, как они
есть: на самом деле. Но какой ценой, какой ценой!..
Одно меня утешает… Ничто не оправдает смерти трех с половиной тысяч людей
(как и городские власти, которые, разумеется скажут, что их было всего
пятьсот), но это я скоро подарю людям шедевр - великого "Медного всадника".
Я - петербургское наводнение 1824 года.