Итак, я уже упоминала, что когда-то училась в школе, в спецклассе. Там были просто классы и мы. Были старше на год и, заодно старше всех остальных учеников школы. Среди них были тоже архитектурный класс, отличники, те, кто посередине и отбросы, которые, в свою очередь пытались поставить себя на вершине шкалы ценностей, только ведя отсчет со дна. Дама «отброс номер один» была высокого роста, с простым легко краснеющим лицом, химией на волосах, грубыми движениями, и чем-то вообще топорным во всем своем облике. Она любила громко орать на переменках, просто так, чтобы ее все боялись и уважали, наверное. С кого-то из более младших она собиралась снять золотые сережки, кому то нарочно наступала на ноги, кого-то могла обложить матом, просто так, ради прикола. Теперь я понимаю, что ей очень хотелось быть красавицей, но наступая на ноги и матерясь, этого, однако, не достичь, пожалуй.
У нее была подружка. Сейчас я такой тип могу встретить разве что в каких-нибудь столовых или хлебных киосках. Очень полная девушка, с очень толстой и длинной косой.
Она говорила низким голосом, густым как сметана, и как мне кажется сейчас, все время лузгала семечки. Кажется, их звали Наташа и Валя, но я уже не уверена.

Вообщем, один раз Наташа и Валя на меня очень сильно обиделись. На переменке после физкультуры их класс зашел в раздевалку переодеваться так, как если бы мы уже вышли из раздевалки. Я сказала, что не сложно ли им подождать, пока мы не переоденемся? Они молча и грубо нас пихали, и как-то мы, переодевшись, в конце концов, оттуда вышли.

Посреди уроков, меня позвала выйти из класса Валя или Наташа, я уже не помню. Они начали по-деловому. Меня угрожали избить ногами, говорили, ты, что блять, потеряла нюх, не знаешь с кем связалась, да мы, бля, да ты шо, бля… уроем, закопаем и т. д. В конце концов, мне стало в тот день обидно оттого, что я не могу этим девочкам набить морду и я расстроилась. Я очень долго и сильно плакала. Это уже потом, я узнала, что за определенные вещи садятся в тюрьму, в том числе и за оскорбления. А на обидное чье то мнение можно просто забить, опираясь прежде всего на свое собственное. Но тогда для меня это было одно жирное уебище и второе долговязое уебище.
Все закончилось просто ничем. Девчата потрындели потом еще один разок и заглохли. И это было им 16, а мне 15.

Как же меня иногда сейчас удивляют люди, которым уже где-то столько лет как и мне, которые думают, что только от одного их мнения должно что-то произойти важное, например со мной. Это, наверное, возрожденные из пепла прошлого Валя и Наташа, задержавшиеся в развитии. Только говорить с ними не о чем. Это я уже давно, лет с 16, хорошо понимаю. Забавно, что им, всегда, во все времена есть, что сказать. Наташам и Валям. Пожалуй, это монолог, скорее, не зависящий от постороннего участия. Чтобы им не говорили, они будут булькать свое. Говно булькает. Пар идет.