Участие в Северной войне и борьба за трон королей Августа и Станислава подорвала силы Польши, а панская вольница погубила ее окончательно. В 1717 шляхта добилась, чтобы королевская армия ограничена была 24 тысячами человек, что для крупнейшей по площади европейской державы было крайне мало, но зато это делало власть короля ничтожной, а это давало возможность панам разгуляться - захватывать королевские земли, воевать за земельные участки друг с другом, вершить по-своему суд. А королевских войск не хватает уже не то чтоб для противостояния внешней агрессии, но даже для наведения внутреннего порядка.

Тем временем, после того как российские войска в 1711-13 ушли с Правобережья, сюда возвращаются поляки и начинают устанавливать порядки столетней давности. Но Речь Посполита была уже не та.

Возникает стихийное антипольское движение, за которым с легкой руки польских хронистов закрепится название гайдамаки (от тюркского гайде! - беги!). В отличие от казаков, в гайдамаки шли люди самого разного классового, религиозного и национального состава, и главным занятием их был разбой (казаки все-таки занимались этим только изредка), хотя иногда они могли прикинуться наемными работниками, купцами, путешественниками. Но это были не просто разбойники - крестьян они не трогали, а с особым удовольствием грабили богатую шляхту, ростовщиков и купцов. Местное население относилось к гайдамакам с симпатией, несмотря на то, что иногда перепадало все же и простому люду от них, были у них сторонники и в Запорожье, и на Левобережье, где в случае необходимости они укрывались от преследования и могли пополнить запасы продовольствия и оружия. В случае же народных выступлений против угнетения гайдамаки всегда поставляли руководителей этих восстаний и становятся их движущей силой. Правда они все-таки часто заботились прежде всего о том, чтобы набрать побольше, и исчезнуть с награбленным, оставляя восставших крестьян один на один с регулярной польской армией. Так что непростые оказались разбойники, грабители, убийцы - но против угнетателей. Прямо как в рассказах Борхеса.

Причин для народных выступлений в это время было две: усиление панского гнета и новая волна насильственного обращения православных в униатство.

Слухайте ж, щоб дiтям потiм розказать,
Щоб i дiти знали, внукам розказали,
Як козаки шляхту тяжко покарали
За те, що не вмiла в добрi панувать.


Первое крупное гайдамацкое восстание произошло в 1734-1737 на Киевщине, Подолье и Волыни, под руководством сотника Верлана, с этого времени партизанские действия гайдамаков приобретают постоянный характер. В 1750 вспыхнуло следующее восстание, охватившее южное Подолье, восставшие взяли Фастов и даже проникли в Полесье, но были разбиты силами шляхты, которая спешно собрала собственное ополчение. Вообще панам приходилась содержать за свой счет довольно большую армию для борьбы с гайдамаками, и все равно вся экономическая жизнь была парализована постоянным крестьянским сопротивлением и гайдамацкими нападениями на усадьбы, ярмарки и торговые караваны.

Сильнейшее восстание вспыхнуло в 1768, оно известно под названием Колиивщина (слово скорее всего происходит от "колоть").

Восставшие воспользовались очень благоприятной ситуацией. В 1768 польская шляхта, возмущенная тем, что Россия по сути управляет Польшей через короля Станислава Понятовского, фаворита Екатерины II, объявляет в городе Бар (на Подолье) конфедерацию, то есть восстание против правительства. Российский корпус вторгается на Правобережье для подавления выступления, и, воспользовавшись этим, украинцы поднимают восстание. Его возглавил запорожский казак Максим Зализняк, объявивший, что он не бунтовщик, а выступает за короля и против бунтующей шляхты, и что его поддержит Россия. Восстание охватило южную Киевщину, дошло до Умани.

[изображение]
Максим Зализняк

Уманский сотник Иван Гонта, украинский крестьянин, сделавший карьеру на службе у польских магнатов Потоцких Он выходит с войском на подавление выступления Зализняка, но, видимо увидев в восстании что-то родное своей душе - борьбу за восстановление казачества, за свободу и православие, переходит на сторону восставших. В Умани в это время собирается большое количество беженцев - евреев, католиков, панов, мелкой шляхты, и переходом Гонты к Зализняку судьба города была решена. За два дня он был взят, повстанцы казнили множество народу (называют цифры от двух до двадцати тысяч человек). Очень много во время "уманской резни" погибло евреев, и поэтому, когда один из основателей хасидизма, Нахман из Брацлава в 1810 году предчувствовал скорую смерть, он попросил отвезти его умирать в Умань, говоря: "Души погибших за веру ждут меня там".

[изображение]
Иван Гонта.


"Ой Днiпре мiй, Днiпре, широкий та дужий!
Багато ти, батьку, у море носив
Козацької кровi; ще понесеш, друже!
Червонив ти синє, та не напоїв;
А сю нiч уп'єшся. Пекельнеє свято
По всiй Українi сю нiч зареве;
Потече багато, багато, багато
Шляхетської кровi. Козак оживе;
Оживуть гетьмани в золотiм жупанi;
Прокинеться доля; козак заспiва:
"Нi жида, нi ляха", а в степах Украйни -
О боже мiй милий - блисне булава!"


Россия поначалу не мешала гайдамакам, анархия в Польше была на руку Москве. Командование российского корпуса в Польше получило приказ сдерживать повстанцев, но не применять против них вооруженной силы. Все изменилось, когда отряд гайдамаков, преследуя шляхтичей и евреев, перешел турецкую границу и сжег город Балту, где они прятались. Россия была вынуждена продемонстрировать Польше и Турции, что она не имеет с повстанцами ничего общего. Полковник Гурев пригласил к себе на переговоры руководителей восстания и арестовал их, до 900 человек. Большая их часть была передана полякам и жестоко казнена, в том числе и Гонта, тех же, кто был российскими поддаными, в том числе и Зализняка, секли кнутом и сослали в Сибирь.


Подобное гайдамацкому движение было и в Карпатах, где оно получило название опришков (от немецкого опрессор - сопротивляющийся) - те же самые разбойники с ореолом борцов с народным гнетом. Им было еще проще - заросшие лесом Карпаты и приграничье трех стран (Венгрия, Молдавия и Польша), что давало возможность бесследно исчезать до прихода польских карательных отрядов. Самым известным опришком был Олекса Довбуш, который для карпатских украинцев является поистине легендарной личностью. Достаточно сказать, что больше десятка сёл оспаривают право называться родиной Олексы. Он руководил повстанческими отрядами с 1738 по 1745 год.

[изображение]

Ой по-під гай зелененький Ходить Довбуш молоденький
На ніженьку налягає, Топірцем ся підпирає.
Ой, ви, хлопці, свистом-свистом, Засипає стежки листом.
Ой, ви, хлопці, бігом-бігом, Замітає стежки снігом.
Аби Кути не минути, До Космача повернути.
До Космача, та й до Дзвінки, До Штефанової жінки.
Добрий вечір, Штефанова! Чи вечеря вже готова?
А вечеря не готова, Бо Штефана нема вдома.
Він поїхав петлювати, Мабудь буде ночувати .
Штефан пішов на роботу, Повернеться у суботу.
Чи будеш нам відкривати? Чи самим ся добувати?
В мене двері тисовії, На них замки сталевії.
Не поможуть замки твої, Як підставлю плечі свої.
Довбуш начав налягати, Стали двері ся ламати.
Довбуш двері відкриває, (Довбуш плечі підкладає,) Штефан в Довбуша стріляє.
Як устрілив в праве плече, А з лівого кровця тече.
Бо знав добре поціляти, Довбуш буде помирати.
Ой, ви, хлопці, ой, ви мої, Візьміть мене з хати тої.
Ой, ви, хлопці, ви, молодці, Беріть мене на топорці.
Беріть мене на топори, Занесіть мя в чорні гори.
Занесіть мя в Верховину, Де родився, там най згину.
Там родились тато й мати, Там я буду спочивати.
Сріблом-златом поділіться, Та й за мною не журіться.
Штефанові дайте мірку, Бо я любив його жінку.
Штефанисі дайте сала, Бо вона мене кохала.
Тай топірці занехайте, Крови більш не проливайте.
Бо кров людська - не водиця, Проливати не годиться.
Як будемо ґаздувати, Жінкам правди не казати!
Не журіться, пане-браття, - Ще повстане Прикарпаття!
Ой по-під гай зелененький Ходить Довбуш молоденький

[изображение]
типичный пейзаж украинских Карпат, Верховина