…Специфическим для русского языка (и мышления) является различение понятий «истина» и «правда». Истинно то, что существует на самом деле, объективно, независимо от человека («установить научную истину»). Правда – категория моральная, субъективная, она неотделима от понятия «совесть»; это то, что верно с моральной точки зрения (например, «жить по правде, по совести»). Исторически русское народное правосознание противопоставляло право и мораль; право было «истиной», реальностью, но очевидно подавляющей, жестокой, аморальной, оно не являлось «правдой». В России греховными почитались государство, право, традиционная мораль, ибо они оправдывали порабощение человека и народа. Отсутствие надёжного правового порядка разлагало общественные нравы, плодило правовой нигилизм и цинизм.
Противопоставление права и морали, нравственности и законов было характерно и для образованной части народа, для интеллигенции.
Представление о том, что совесть, этические нормы лежат в основе правосознания, что право вырастает из морально-этических оснований, из правовых идей, прочувствованных и прожитых в сознании людей, - это представление было чуждо российской интеллигенции. В обществе, где право ассоциируется с властью тиранического государства, где закон не уважают, а лишь боятся его, в таком обществе только мораль, только требования совести рассматриваются в качестве обязательных. Индивидуальный террор, развязанный революционерами во второй половине XIX века, оправдывался высокими нравственными целями борьбы с царским режимом.
Не только подданные, но и власти России обращались к категории «правды». По словам Сперанского, «…там, где кончается правда и где начинается неправда, кончится право и начинается самовластье». Приход в 1917 году власти, обозначавшейся как власть диктатуры пролетариата, также знаменовал обращение к категориям «мораль», «совесть» для оправдания абсолютного характера этой власти. Диктатура пролетариата определялась как неограниченная законом и опирающаяся на насилие власть пролетариата над буржуазией. Было постановлено, что существовавшие законы могут применяться, только в том случае, если они не противоречат «революционному сознанию». Характерно также, что газета коммунистической партии в России называлась (и называется) «Правда».
Но если право не обладает значительной самостоятельной ценностью, если моральные ценности провозглашаются чем-то от него отдельным, то открывается возможность для доминирующей политической власти претендовать на роль носителя этой единственной, подлинной, высшей «правды».
Специфично для народного правосознания в России наличие двух понятий: «юстиция» и «справедливость», там, где, например, в сознании англичанина имеется одно понятие «justice». Это показывает, что представление о справедливости как о существующем в реальной жизни порядке социальных отношений живёт в нашем сознании параллельно с понятием юстиции как системы государственных институтов, которая может быть справедливой, а может и не быть.
В западной литературе для обозначения такой власти используется не термин «power»(власть, сила), а термин «authority», имеющий в английском языке одновременно два значения: «власть» (authority of the state – государственная власть) и «авторитет». В понятии слиты воедино представления о государстве как о носителе власти и авторитета. В нашем же словаре (и сознании) государственная власть есть одно, а авторитет – уже другое (государство обладает властью, авторитетом обладают эксперты, учёные и т.д.). В таком сознании «государственная власть» есть институт, которому следует подчиняться как источнику силы, а «авторитет» - это то, что вызывает уважение и согласие. В первом случае - вы принуждены. Во втором случае – вы согласны. Двойной смысл понятия «authority» как раз и предполагает возможность подчиняться государственной власти не только как источнику силы (на основе вынужденного повиновения), но и как источнику высшего знания (на основе добровольного согласия). Соответственно вы можете не только бояться государственной власти, но и (возможно) уважать её.
Характерны также связь российского термина «государство» с понятием «господство», «господин» и отсутствие, например, в однозначном английском state этого атрибута доминирования и подчинения («state» - это и государство, и объективное состояние чего-либо).
Даже лучшие умы в России не обращались к проблемам социального значения права, его роли в демократическом обществе. Однако отвержение социальной, политической роли и ценности права означает и отказ от стремления подчинить государственную власть господству права.
Закон имеет правовую природу в той мере, в какой он создан для общего блага. В силу этого любое правительство является законным в той мере, в какой оно измеряет и определяет свободную волю человека именно для этой цели.

Состояние души хорошая тема - размышлять перед сном(с)