- Итак, о чем мы говорили до этого? - я контролировал каждое свое действие, чтобы не испугать ее снова.
- Не помню.
- По-моему, о том, чего ты боишься… ну, кроме самого очевидного.
- Да, верно.
- Так чего же?
В воздухе повисла неуютная тишина. Я ждал ответа, но Белла продолжала задумчиво водить пальцем по моей ладони. Тепло ее тела проникало через ледяную кожу и задерживалось в мертвой плоти.
- Видишь, как легко выбить меня из колеи? - мне не нравились паузы, и я старался немного разрядить обстановку. Она подняла на меня взгляд. Ее глаза проникали внутрь меня, и что-то там, в груди, где должно биться сердце, сворачивалось в тугой комок.
- Мне страшно… потому что скорее всего мы не можем быть вместе. А еще боюсь, что именно этого мне хочется больше всего на свете, - она выдавливала из себя слово за словом, пытаясь сформулировать ответ. А я сидел, не шевелясь и забывая дышать, слушал ее голос и с каждой буквой, что она произносила, убивал свою надежду на будущее. Надежду, которую по сто раз на дню уничтожал и возрождал заново. Каждый день.
- Да, этого точно стоит бояться. Желание быть со мной не к лицу юной девице.
- Знаю. Наверное, стоит попытаться тебя забыть.
Какая-то часть меня была рада услышать эти слова. Значит, ценой глубокого страха я заставил Беллу наконец опасаться меня, быть со мной осторожной, думать о возможной опасности и не бросаться с головой в омут чувств. Но другая часть готова была на всё, лишь бы не услышать этих слов, которые резали не хуже ножа, окунутого в соляной раствор.
- Мне бы очень хотелось тебе помочь. Наверное, мне давно следовало все прекратить, а сейчас лучше уйти, только не знаю, смогу ли.
Я не имею права держать ее рядом с собой. В конце концов, Белла не обязана все отведенные ей годы проводить рядом с монстром, каким я был. У нее должна быть нормальная жизнь, нормальная семья, нормальное взросление, дети, муж, который будет стареть, как и она, стабильность. А что могу ей дать я? Постоянную опасность быть убитой в приступе неконтролируемой жажды. А жизнь с семью вампирами в одном доме — что может быть еще опаснее?.. Постоянное напоминание о своем бессмертии и о том, что она смертна, она стареет, ее внешность изменяется. Для женщины это очень жестокое и очень болезненное осознание, особенно когда рядом с ней я, ярко олицетворяющий бренность бытия. Стабильность? Какая к черту стабильность, когда наша семья каждые десять-пятнадцать лет переезжает на новое место?!
- Не хочу, чтобы ты уходил, - к сожалению, я не читаю твоих мыслей, Белла, но я знаю, что ты ответишь. Что ты именно ТАК ответишь.
- Именно поэтому мне следует это сделать!.. Но не беспокойся, я эгоист до мозга костей и слишком долго ждал сегодняшнего дня.
- Я очень рада.
- И совершенно напрасно! - нахмурившись, я одернул руку. - Понимаешь, я хочу быть с тобой. Никогда не забывай об этом! Но помни, что для тебя опаснее меня нет никого.
Попытка объяснить ей хоть что-то, донести до ее немного легкомысленного разума свои тревоги, кажется, не увенчалась успехом, и последние слова я договаривал, переведя взгляд на растущую на другом конце поляны сосну и рассматривая ее иголки и неровности коры.
- Я не совсем понимаю, о чем ты, - ее голос наконец разорвал давящую тишину.
Мои губы искривила лукавая улыбка.
- Как же объяснить, чтобы снова тебя не напугать? - я осторожно взял Беллу за руку.
- Каким приятным может быть тепло, - я никогда раньше над этим не задумывался и только сейчас понял, что тепло солнца, воды или огня не греет моё тело, тепло же живого человека проникало в каждую мертвую клетку и оставалось там, согревало изнутри.
- Знаешь, у каждого свои вкусы. Кому-то нравится шоколадное мороженое, а кому-то клубничное… - нет, я всё-таки идиот. Мало того, что не могу нормально объяснить, так еще и подбираю такие категории, которыми даже думать смешно. А я их произношу... Она кивнула.
- Прости меня за дурацкую аналогию с едой, но лучшего объяснения не подобрать.
Она точно будет считать меня тупоголовым кретином с такими аналогиями. Злясь на себя, я попытался реабилитироваться в ее глазах.
- То же самое с обонянием. Если запереть алкоголика в комнате со жбаном прокисшего пива, он скорее всего его выпьет. Он мог бы устоять, если бы захотел или обладал силой воли. А теперь представь, что случится, если в ту самую комнату поместить стакан старого бренди или коллекционного коньяка. Как поведет себя наш алкоголик?
Белла сидела напротив меня, и в ее глазах читалось явное желание понять меня, мои мысли и смысл слов, которые я старался до нее донести.
- Ну, может, аналогия не самая удачная, и перед бренди устоять несложно. Наверное, лучше заменить алкоголика на подсевшего на героин наркомана.
- Хочешь сказать, что я и есть твой героин? - Белла улыбнулась своей шутке. Я с благодарностью улыбнулся в ответ. Она правильно уловила суть.
- Да, мой любимый сорт!
- И часто такое случается?
Вопрос застал меня немного врасплох. Весь наш разговор от начала до конца был похож на танец на лезвии ножа. Но всё равно каждый ее вопрос касательно меня был неожидан. Я перевел взгляд на верхушки деревьев, обдумывая ответ.
- Я говорил об этом с братьями… Для Джаспера все люди одинаковы. В нашей семье он сравнительно недавно и с трудом приспосабливается к нашим правилам. Джаспер пока не чувствует разницы во вкусе и запахе. - Я перевел взгляд на Беллу, увидел ее глаза, в которых на мгновение ужились неподдельный страх и интерес, и осёкся. - Прости.
- Ничего страшного. Пожалуйста, не беспокойся, что можешь меня обидеть или испугать. Ведь именно это тебя тревожит. Я все понимаю. По крайней мере, стараюсь понять. Просто объясняй, как считаешь нужным.
- Ты смелая девушка, - я видел, как она усилием воли подавила в себе страх, и не мог не восхититься ею.
- Вовсе я не смелая. Настоящая трусиха! Если бы я была смелой, то держалась бы от тебя подальше.
- Ты не боишься смотреть правде в глаза.
- К сожалению, ты не прав, но все равно продолжай.
Я вздохнул, снова собираясь с мыслями и прислушиваясь к животному, которое ворочалось внутри меня и время от времени слизывало с губ яд, обнажая клыки.
- Так что Джаспер не знает, встречал ли когда-нибудь кого-то, к кому бы его тянуло так сильно, как меня к тебе. Значит, не встречал... У Эммета, если так можно сказать, побольше опыта, так что он сразу понял, о чем я. Брат говорит, что у него было две подобные встречи.
- А с тобой такое случалось?
- Никогда, - я ответил почти шепотом.
- И как же поступил Эммет?
Я с трудом подавил рычание, стиснув зубы и кулаки. Ногти впились в кожу ладоней, но я не замечал боли. Мне не хотелось отвечать на этот вопрос. Да и что тут ответишь, когда против собственной природы мы бессильны. Можно пить кровь животных, не вдыхать запах людей, чтобы лишний раз не подвергать никого опасности, пытаться существовать, не причиняя вреда. Но когда рядом столь желанное существо, устоять не просто трудно, это хуже ломки наркомана, хуже жажды в бескрайней пустыне, хуже самого страшного кошмара. Это ад наяву, в котором ты должен существовать.
- Кажется, догадалась…
Еще бы не догадалась. Я прекрасно осознавал, что на моем лице и в моих реакциях всё легко читается. И если даже я не ответил на ее вопрос касательно Эммета, она всё прекрасно поняла. Поняла, наверное, лучше, чем я бы объяснил.
- Даже у самых сильных есть маленькие слабости, - мой голос был убитым.
- Чего ты ждешь? Моего согласия?- голос Беллы прозвучал более резко, чем я ожидал. Но это была не обида на меня, это была злость на то, что мы не можем быть вместе. По крайней мере, именно так я прочувствовал ее интонации.
- Значит, нет никакой надежды?
- Нет, нет! - теперь уже я переставал контролировать свои реакции и срывался на крик, - Надежда, конечно же, есть! То есть я точно не стану… У нас ведь все по-другому! Для Эммета те женщины были чужими. И это случилось давно, когда он еще не был таким… опытным и осторожным, как сейчас.
- Значит, если бы мы встретились в темной аллее…
Я закрыл глаза, представляя ситуацию, которую она пыталась оформить в слова.
- Да, в тот день я ценой огромных усилий сдержался, чтобы не вскочить и на глазах у всего класса не... - я сглотнул. - Когда ты прошла мимо, я был готов разрушить то, что годами создавал для нас Карлайл. Ты наверняка подумала, что я ненормальный!
- Я просто ничего не поняла. Как ты мог так быстро меня возненавидеть?
- Мне казалось, что ты демон, явившийся из ада, чтобы меня уничтожить. А запах! Он сводил меня с ума! За час я придумал десятки предлогов, чтобы выманить тебя из класса и завести куда подальше. И там... Я смог побороть все соблазны, думая о семье и горе, которое причинит им моя несдержанность.
Я наблюдал за тем, как Белла пытается осмыслить мои слова.
- Я уверен, что мне удалось бы увести тебя из школы без особых усилий...
- Вне всякого сомнения.
- Потом я попробовал изменить расписание, чтобы не сидеть с тобой за одной партой. Но ты тоже пришла в административное здание. В той маленькой теплой комнатке у меня голова пошла кругом от твоего запаха. Я едва не поддался соблазну, ведь кроме нас там была только одна женщина, с которой бы я справился без труда. Но я вытерпел. Сам не понимаю, как я заставил себя не караулить на улице и не идти по твоим следам до дома. На свежем воздухе мне стало легче, и я смог принять верное решение. Откровенничать с Эмметом и Джаспером не хотелось, поэтому я отправился прямо в больницу к Карлайлу и заявил, что уезжаю, - я продолжал говорить, не оставляя между словами пауз, не давая времени Белле зацепиться за какую-нибудь фразу. Не допуская никаких вопросов с ее стороны. Не сейчас.
- Мы поменялись машинами — у Карлайла был полный бак бензина, а мне не хотелось останавливаться. Заходить домой было страшно — Эсми наверняка устроила бы сцену и упросила никуда не ездить. Следующим утром я уже был на Аляске. Два дня провел среди старых знакомых, но очень скучал пo дому. Страшно не хотелось огорчать Эсми и остальных родственников, а чистый горный воздух выветрил последние воспоминания о твоем запахе. Я убедил себя, что убегать глупо. Я ведь и раньше сталкивался с соблазном, однако никогда не уступал! Разве можно позволить простой девчонке сгонять себя с насиженного места?
Я зло улыбнулся своим же словам.
- Прежде чем вернуться в школу, я несколько дней охотился, ел и пил больше, чем обычно. Изо всех сил старался убедить себя, что смогу относиться к тебе как ко всем остальным людям. Судя по всему, я был слишком самонадеян. К тому же несомненную трудность представляло то, что я не могу читать твои мысли. Пришлось действовать окольными путями: слушать мысли Джессики и выискивать в них то, что хоть как-то связано с тобой. Джессика — девушка недалекая, мыслит примитивно, так что копаться в ее мыслях — занятие не из приятных. Тем более что ты далеко не всегда откровенна... Мне хотелось, чтобы ты поскорее забыла о случившемся в первый день, и я решил сам начать разговор. Нужно было разобраться в твоих мыслях, но ты оказалась гораздо сложнее и интереснее. И снова этот запах, исходящий от твоей кожи и волос… А потом на моих глазах тебя чуть не переехал фургон. Позднее я подумал, что все сложилось как нельзя лучше: если бы я тебя не спас и твоя кровь растеклась по асфальту, не думаю, чтобы смог сдержаться, и тайна нашей семьи была бы раскрыта. Но все это пришло мне в голову потом. Когда я увидел неуправляемый фургон Тайлера Кроули, единственной моей мыслью было: «Только не она!»
Я закрыл глаза, вспоминая тот момент на стоянке у школы. Скрип колёс, визг тормозов, крики школьников. Я стоял в полусотне метров от нее и видел, как фургон медленно заносит на обледенелой дороге, как Кроули пытается удержать машину, но для этого ему не хватает опыта и времени. Осознавая, что Белла не успеет уйти из-под удара, я бросаюсь сломя голову к ней, перепрыгивая через автомобили. Через мгновение я был уже рядом, на ходу соображая, как лучше остановить фургон-убийцу, чтобы не покалечить Беллу, ее пикап и недоразумение в виде Кроули. Удар автомобиля пришелся в мои ладони, я оттолкнул фургон, не позволяя ему зацепиться за стоящую за моей спиной машину...
- А потом мы попали в больницу, - тихий голос Беллы вывел меня из задумчивости.
- Мне было безумно страшно, ведь тогда на стоянке я вел себя безответственно и подверг семью риску. А потом я поругался с Розали, Эмметом и Джаспером, когда они заявили, что сейчас самое время… Ссора получилась ужасная, мы столько друг другу наговорили! Едва не подрались. Зато Карлайл меня поддержал, и Элис тоже. А Эсми сказала, что я могу делать, что хочу, лишь бы никуда не уезжал. Весь следующий день я подслушивал мысли твоих собеседников, пытаясь понять, знает ли кто-нибудь о том, кто я на самом деле, догадываешься ли ты об этом... Но, судя по мыслям окружающих тебя людей, ты не выдала меня. Логическому объяснению это не поддавалось! Я понимал, что больше рисковать нельзя и от тебя следует держаться подальше. Но каждый день запах твоих волос, кожи терзали меня так же, как и в первый.
Я глубоко вдохнул, позволяя запаху Беллы заполнить лёгкие. Время, проведенное рядом с ней, не прошло даром, мне было намного легче себя контролировать, чем даже несколько часов назад. Но спешить не стоило. Да я и не хотел. Выпивая всё до дна, я прочувствовал каждую каплю. Так по рекомендации сомелье ценители вина неспеша смакуют каждый глоток дорогого сорта.
- Но, в конце концов, лучше бы я выдал семью в самый первый день, чем причинить тебе боль сегодня, здесь, когда меня ничто не останавливает.
- Почему? - она все-таки никогда не повзрослеет и не поймет, что вампиры — это не домашние зверьки, а опасные и смертоносные противники.
- Изабелла...
Я тихонько взъерошил ее волосы.
- Я не смогу жить, если причиню тебе боль. Ты вообразить не можешь, что я чувствую, когда представляю тебя, бледную, холодную, неподвижно лежащую на земле…
У меня слишком богатое воображение, которое, как на заказ, подсовывало картины одну другой хуже. Но с неизменными лицами: мертвенно-бледной Беллой и мной в белоснежно-белой рубашке, на рукаве которой алеет красное пятно. Пятно ее крови. Я тряхнул головой, прогоняя очередной образ.
- Не видеть твоего румянца, блеска в глазах, когда ты разгадываешь глубинный смысл моих слов… Ради чего тогда жить? На всем свете для меня нет никого дороже тебя. Отныне и навсегда.
Я замолчал, давая Белле переварить сказанное мной. Она сидела, потупив взор и не поднимая на меня глаза. А я ждал. Ждал, пока она поймет, что я сказал, что осталось недосказанным. Мне не нужно было, чтобы она, сломя голову, признавалась мне в любви, клялась в вечной верности или еще что. Я просто хотел, чтобы она осознала мои слова, мои чувства, мои смятения. Поняла и приняла.
- Мои чувства тебе прекрасно известны. Ну… в общем, я лучше умру, чем соглашусь жить без тебя, - она пробубнила ответ себе под нос, добавив, - знаю, я идиотка!
- Ты правда идиотка!
И над моей... нет, нашей поляной раздался дружный смех. Белла смеялась не натянуто, а абсолютно искренне, и в глубине ее шоколадных глаз вспыхивали озорные искры. Я чувствовал кожей тела, как накалившаяся за последний час атмосфера быстро разряжается. Так сжатая пружина резко распрямляется, сбрасывая напряжение.
- Значит, пума, или в моем случае, лев, влюбился в бедную овечку?
- Какая глупая овечка! - Белла подержала мою шутку.
- А лев — ненормальный мазохист!
Слушая смех Беллы, эхом разносящийся по лесу, я пытался проанализировать всё то, что произошло на поляне. Я поступил жестоко, напугав ее. Но это было необходимо, чтобы показать, кто я на самом деле. Я не мог врать, что я нормальный, не мог скрывать свою истинную сущность. Мне было очень больно осознавать, что я причиняю Белле страдания, но выбора не было. Раз уж я решился рассказать ей всё, как есть, я не мог обойти тот факт, что внутри меня живет монстр, который при малейшей возможности набросится на Беллу. С одной стороны, она должна бояться меня, бояться зверя во мне. А с другой, я не хотел, чтобы она боялась. Две сущности боролись во мне не на жизнь, а на смерть. И эта битва рано или поздно должна была закончиться абсолютной победой одной из. Либо изначальная сущность-человек, либо приобретенная сущность-вампир. Сейчас и здесь, на этой поляне, с Беллой я был человеком, я чувствовал себя человеком, я хотел быть человеком. С человеческими слабостями, потребностями, радостями и горечами. С тем, чего я был лишен сто лет. Я осознавал, что ради этих мгновений человеческого бытия мне придется бороться с самим собой. И был я готов на эту борьбу, на постоянный контроль своих действий, слов, даже мыслей. Это мой выбор. Но я не могу подвергнуть Беллу такой же пытке. Я хочу сделать ее жизнь счастливой. И в то же время осознаю, что счастье для нее может быть только без меня. Рано или поздно я должен буду уйти навсегда. Впрочем, судя по текущему положению вещей, «рано» уже прошло, а «поздно» еще не наступило. И сейчас надо жить настоящим. С готовностью изменить всё в будущем. Я должен быть готов всё изменить.