Сегодня я возвращалась из университета домой, думая о том, что следующая неделя – зачётная. Ехала, как всегда, на троллейбусе. Давка, грязь, духота. Потные, красные, мясистые лица, одуревшие к обеду от своих проблем. Затыкаю уши плееров – впрочем, всё как всегда….
На улице плюс 10 сменился на минус 20. Люди идут, матерятся. Злые, уставшие, подмёрзшие с боков. А в троллейбусе тепло, даже жарко, что немного утешает. Справа и слева сидит разномастный народ – хочешь - не хочешь, а приглядываешься. Вот тётка в безвкусном шейном платке, в шубе с воротником из дохлой кошки. Бедная киса…А вот женщина с тремя пакетами и сумкой на плече. Интересно, откуда едет и куда? Наверное, закупалась заранее перед новым годом, не дожидаясь дикой толкотни и бешеного, судорожного скачка цен. Немного дальше, если скосить глаза, сидит девушка лет 20. Вроде бы и одета «прилично», по моде, и накрашена соответственно. Говорит по телефону. Но что-то в ней такое противное, отталкивающее. Видимо, вся эта холёность, манерность что ли. А, впрочем, не суть. Какое мне до неё дело?
Вообще народу не так уж и много. Обычно в это время людей в транспорте больше – вторую ногу негде поставить. Так и висишь, бывает, на руках, стоя на одном носке. Да ещё какая-нибудь тётка лет 45, ещё не старуха, нет, но уже с вечной злобой и обидой на жизнь, норовит толкнуть острым углом сумки в бок, да ещё прошипеть что-то вроде: «Ишь, развалилась, пожилой женщине встать негде!». Ну и пусть её со своей сумкой.
Вот такие не очень приятные мысли в голове. Да и что хорошего можно надумать на пустой желудок, да ещё и после универа? Только планы мирового господства, разве что… Не сразу я за плеером услышала слова одного дедка, а услышав, сделала звук в наушниках погромче. Не хочется обижать старость, но по-другому и не скажешь. Он сидел спиной к движению, справа от меня, и отчаянно жестикулировал, пытаясь привлечь внимание пассажиров, вовлечь их в беседу. А может, и образумить. Ещё раньше, разглядывая пассажиров, я остановилась на нём взглядом, принюхалась и брезгливо отвернулась. Пожилой, а пьяный. И как они только до такого возраста доживают? Собственно, и повернулась-то я к нему повторно только потому, что он тронул меня за рукав куртки.
А старичок между тем времени не терял. Он говорил, не умолкая, хоть никто его и не слушал.
«Ну что вы все какие угрюмые? Ведь праздник же наступает! Скоро новый год! А вы всё злые, да серьёзные! Улыбнитесь, давайте!»
Да. Видимо, радоваться этому миру, а тем более улыбаться мы разучились. И это нормально, да. А вот то, что говорить об этом может уже только пьяный… Неприятно. Как-то резко сделалось гаже на душе. Так бывает, когда открываешь мусорное ведро, чтобы положить туда ещё что-то. Вонь, омерзение и понимание, что всё это сделал ты сам. А ещё стыд. Ведь можно же было и по-другому! Можно радоваться морозу, солнцу там, я не знаю. А в ушах билось «дороги, которые мы выбираем, не всегда выбирают нас…».

На плеере Напитки покрепче - Звери; Ундервуд