14:02 15-12-2010 "Город Вечности" (2 часть)
4. «Звонок»
- Сотру у вечной памяти черты
- Они мешают в Вечности блуждать.(с)
Два года прошло с тех пор как она покинула свой отчий дом. Она давно не могла найти себе места и бродила по миру, будто огонек ночного эльфа. Слоняясь, она потеряла ориентир, и, будто заблудившийся ребенок, металась из стороны в сторону, ища выход.
Забыв о прошлом навсегда, она задвинула его на самые дальние полки своего подсознания. Лишь вспышка, встреча с самой собою, показала ей истинную «я», высвобождая рамки прошлого.
Странная местность давила на нее, пустые улицы явно заброшенного города. Идя по улице, прорываясь через густой туман, до нее неожиданно донесся звонок телефона-таксофона, откуда-то слева. Она вздрогнула, постояла, поразмыслив с минуту, и двинулась по направлению к источнику звонка.
Из тумана выступили контуры телефонной будки. Старая, покореженная, проржавевшая до сердца железа, с выбитыми стеклами. В ее чреве криво болтался телефонный аппарат. Он громко звонил. Подсознательно Алена чувствовала, что ничего хорошего не выйдет из того, что она поднимет трубку.
Пропала всякая воля, рука, не подчиняясь желанию своей хозяйки, потянулась к трубке. Щелкнул затвор кнопки-держателя, и вот трубка уже у лица. Алена поднесла ее к уху. Резкий треск статики донесся до нее из трубки. Минута заминки.
- Алло!.. Алло!..
… Тишина была ей ответом.
- Алло!
- Алло! Привет, Алён!
Девушка едва не падает в обморок, кровь холодеет, в глазах помутнело.
- Алён, ты меня слышишь? Здесь мама!.. Алёна, здравствуй, дочка!
- М… мама? Папа?
Бледнея, она опирается левой рукой на перегородку, та скрежещет и слегка прогинается под несильным давлением руки. Все поплыло перед ее глазами. Она вспомнила то, чего нельзя было забывать. Ей казалось, что это происходит не с ней. Она вновь ощутила жар пламени на лице и руках. День превратился в ночь. Дом, практически весь из дерева, вспыхнул как спичка, что подожгла его. Ничего не уцелело.
После, когда все было кончено, один из пожарников присел на обгорелых обломках, стер с лица сажу. Его горькая усмешка была похожа на немую радость. Зубы белели снегом на фоне черного лица. Пожарник приподнял с земли что-то. Присмотревшись ясно, что у него в руках нижняя челюсть человека. «Береги зубы смолоду», - произнес пожарник и отбросил ее в сторону.
Девочка в красном платьице, с куклой, почерневшей от пожара, одиноко, с пустым взглядом, смотрит на пожарище, все еще не понимая, что произошло. С ней пытаются заговорить люди, кажется, это врачи. Они хотят узнать – как она себя чувствует.
Позже, по итогам комиссии, было установлено, что пожар произошел в результате несчастного случая, в результате неосторожного обращения со спичками. Виновных не было найдено, ибо случай сложный и обвинять пятилетнюю девочку в чем-либо было просто не человечно. Маленькую Алёнку отдали на воспитание ее тетки в Хабаровск.
Алёна стояла ошарашенная. Она вновь ощутила в руке коробок спичек, а в другой - одну из многих в коробке.
- Дочка! – ясно произнесли на другом конце провода, хотя где он находился, было непонятно. Сквозь статику, физически невозможно было разобрать ни единого слова. Но сказанное воспринималось как бы на подсознательном уровне. Она не хотела слышать этих голосов уже лет семнадцать, пытаясь забыть, затолкав в самые глубины подсознания.
- Алёна, - ее грубо вырвали из раздумий, - ну так что же? Чему равно число Авогадро?
- А-а… не помню…, - печально произнесла девушка.
- Опять. Ты начинаешь меня беспокоить, - преподаватель химии сурово уставился на нее. – Думаю мне вновь нужно поговорить с твоими родителями…
- Приемными! – громко вставила Алёна.
Ее тетки не стало, когда ей было лет восемь. Ее удочерила молодая пара.
Смерть за смертью, бездна поглощала ее сознание, уводя в иной мир. Она имела немного друзей. Все парни, что у нее были, либо сами пытались порвать с ней, либо она, не находя в них того, что ищет в людях, отстранялась от них. «Человек, потерявший или отказавшийся от сострадания и помощи знакомых и друзей, обречен на самоуничтожение», - как-то сказал ее друг Макс. Она не поняла тогда – к чему это было сказано, но сейчас уже начала чувствовать разрушительную истину этих слов…
- Алёна, ты все еще здесь? – послышалось сквозь шепот статики…
Алёне четыре года. Она уже умеет свободно говорить и даже знает несколько букв и может составить слова «МАМА» и «ПАПА». Ее только что забрали из детсада родители. Мама пошла на кухню готовить ужин, а папа включил большой цветной телевизор и сел в кресло напротив, развернул газету и начал читать под нудные речи депутатов. Там вновь решали очередной глупый вопрос, а ведь по другому каналу могли показывать мультфильмы.
Неожиданный порыв ветра распахивает форточку зала.
- Дорогой, гроза начинается! – крикнула с кухни мама.
- Да, я знаю. Нужно выключить телевизор, - и с этими словами он выключил огромный аппарат, выдернув еще и антенный штекер из гнезда. – Смотри, Аленка. Если не выключить его, то он может взорваться и начнется пожар.
Воображение четырехлетней девочки обрисовало страшную картину: огромный советский телевизор «Рекорд» взрывается, уничтожая добрую половину пятиэтажки, а затем возникает сильный пожар, уничтожающий остатки дома.
Темнеет в глазах. Где-то неподалеку слышен детский плач. Он приглушенным звуком доносится откуда-то из темноты.
«Прекрати реветь!» - неожиданно для себя сказала предательски дрогнувшим голосом. Плач лишь усилился. Девушка не видела никого и ничего. Ее подсознание, как всеобъемлющая темнота не пускала саму хозяйку в глубины ее сознания, сковывая слепотой. Алёна чувствовала, что должна была найти ребенка, утешить, темнота отступила, обнажив не менее ужасную реальность… или сон?
Все так же шумела статика, все так же окружал туман…
- Алло, - наконец осмелилась произнести она.
- …, - тишина была ей ответом.
- Алло… Мама? Папа? – нерешительно продолжила.
Тишина, заглушаемая статикой, не оглашалась более голосами давно несуществующих людей.
Алёна неуверенно повесила трубку. Шум статики исчез, вновь воцарилось гробовое молчание.
Девушка услышала, как неподалеку завыла собака. Вой был хриплым, будто собака подавилась чем-то.
Паника, пришедшая в этот момент, была похожа на поток ледяной воды, низвергающийся на спящего крепким сном. У девушки сердце замерло в смертельном страхе, она вмиг выскочила из кабины таксофона, оперлась на дверцу спиной, озираясь словно загнанный заяц, слыша лай собак, дрожа всем телом, прижавшись к земле…
Алый румянец нахлынул на щеки, ярость вспыхнула неукротимым пламенем, руки сжались, готовые к борьбе, она подняла тяжелую палку с земли, осмотрела ее, и, убедившись в ее прочности, твердым шагом направилась к источнику шума…
Едва затихли шаги уходящей Алёны, как на телефонную будку надвинулась тень. Все ее члены нервно двигались, как движутся тени под плящущим светом свечи. Отвратительный хлюпающий звук сопровождал это действо, наполняя это еще большею мерзостью, чем завывание собаки.
Хлюпающие звуки приглушились, и на замену пришел странный шелест, похожий на сопение носом, или даже принюхивание, будто огромный сенбернар обнюхивает землю, по которой только, что пробежала кошка.
Вдруг все стихло, тень замерла недвижима. Проходит миг, еще один, другой, тень дернулась, раздался рык вкупе с прежним похлюпованием, и она рванулась вслед Алёне, бежав точно по ее следам…
Старый фонарь еле-еле освещал внутренности лестничного пролета, ведущего в недра подземки. Глухо и в то же время как-то звонко где-то в глубине капала вода. Алена смелым шагом вошла внутрь. Благодаря тусклому свету, ее небольшая палка была похожа на зловещую дубину исполинского великана. Девушка слышала что-то, и следовала на звук, твердо уверенная в том, что идет в правильном направлении. Ей казалось, что источник уже рядом. Вот уже метра три, два. Один шаг и на месте. Звук капающей воды бил как молот по наковальне, отражаясь в голове. Алёна ничего не видела, но чувствовала какой-то странный запах, не то чтобы смрадный, но отталкивающий. Она взяла в левую руку свой «сотовый» и включила его. Его светящийся экран работал не хуже маленького фонарика. Круг белого света заскользил по потолку, а затем по стене, на которой четко выднлялась надпись красного цвета. «Кровь», - почему-то подумала Алена. Она, практически никогда не видевшая кровь, узнала ее сразу. Кровь будто сочилась из стены и, набираясь в крупные капли, скатывалась по стене до небольшого выступа, перекатывалась через него и знакомым звуком падала на пол. На стене четко и ясно было написано: «Выхода Нет!».
Алена оглянулась, будто услышав что-то. Свет ее «фонарика» утонул в черном тоннеле, похожем на нору гигантской крысы. «Площадка А» - выделялось из темноты выцветшая табличка. Звук упавшей капли заставил содрогнуться.
«Счастливые часов не замечают» - промелькнуло в голове, и вспомнился аттракцион в парке развлечений под названием «Пещера влюбленных». Там пары садятся на небольшие лодочки и, следуя механике, отправляются на них в ярко освещенный и раскрашенный тоннель. Алена была в подобном парке, хотела прокатиться, но ее парень не захотел, вообще утащив в район пивных ларьков, где стояли его приятели. И лишь обстоятельства и место вернули ее к реальности, заставив насторожиться.
Вдруг белое пятно выхода, вверх по лестнице, потемнело, уничтожая ориентир для отступления. Алена бросила туда свой взгляд и в ее голове появилась мысль, что она нашла то, чего искала, дошла до того, к чему она шла, равно как и ее нашли.
Странное существо, невидимое изнутри помещения – освещения только хватало, чтобы осветить место, где висит фонарь. Бесформенное тело, со странным и противным звуком, похожим на какое-то похлюпывание, с гортанным рыком, прыгая по ступеням, начало спускаться вниз, прямо на Алену.
Девушка уже поняла, что друзей у нее в этом месте мало, если они вообще есть, и это существо явно к друзьям не относится. Девушка взяла палку в обе руки и приготовилась.
Существо спустилось и встало неподалеку от Алены, возле фонаря. Только сейчас она смогла разглядеть его. Оно было темно-серого цвета, кожа была сморщена. Лицо, если это вообще можно назвать лицом, больше было похоже на череп, на который натянули кожу. Пустые глазницы чернели на сером фоне. Беззубый рот открывался и закрывался, и было похоже, что оно дышит ртом.
От отвращения, Алена сморщилась и напрягла для удара руки.
- Алена…, - просипело создание.
Девушка была ошарашена. Уж что, а слов она ожидала меньше всего. Она внимательно всмотрелась в лицо существа, теперь казавшееся каким-то знакомым, давно забытым. Алена расслабила руки.
- Алена, - твердо произнесло существо до боли знакомым голосом. – Алена, что ты тут делаешь? Возвращайся домой!
- Нет , папа, - неожиданно для себя сказала девушка. «Папа? Почему папа? Его голос я узнаю из тысячи, - воспоминания почти двадцатилетней давности четко сохранили его мягкий, но в то же время уверенный голос. – Я вспоминаю то, чего не должна была забывать. Как я могла? Дом, тепло, уют. Забота родителей… Чрезмерное тепло. Огонь, ненависть…»
«Ральф», раздалось у нее в голове, давая понять с кем она имеет дело. «Папа? Это ты?», - мысленно она обратилась к сказавшему слово «Ральф». «Это – Ральф. Низший», - вновь произнес голос.
- Алена, пошли со мной… немедленно! – заорало существо.
- Нет… Ральф. Ты не мой отец! Ты – Ральф, низший! – сказа твердо Алена.
Ральф молча стоял, видимо собираясь с мыслями, и лишь его поганое сопение и нервное подергивание показывали, что Ральф не спит, а думает, что сказать. Было видно, что его первоначальный план потерпел фиаско. Вдруг он открыл свою пасть и с гортанным рыком закричал на Алену, выбрасывая литры слюны в разные стороны. Внезапная ярость, энергия из ниоткуда влилась в руки Алены, заставив молниеносно занести и обрушить мощь, весь вес дубинки на голову обезумевшего от ярости Ральфа. Раздался глухой звук, и Ральф со стоном полным боли и скорби упал на землю. Он схватился руками за голову и попытался встать на ноги. Последовал очередной удар. На этот раз он пришелся по правой стороне головы Ральфа. Тот бездыханным телом рухнул на землю.
Ярость отступила, сила покинула Алену и она, не в силах далее держать палку, выронила ее. Ноги подогнулись и она, задыхаясь от волнения, села на корточки. Кровь отлила от лица, оставляя его белее полотна.
«Молодец!» - вновь пронеслось у нее в голове. – ты преодолела свой первый страх».
Уничтожив Ральфа, она уничтожила страх воспоминаний. Поняв это, девушка потихоньку стала подниматься. Она выпрямилась, о чем-то подумала, посмотрела на палку и, перешагнув через нее, твердым шагом пошла по направлению к выходу. Проходя мимо надписи, она вновь бросила туда свой взгляд.
«Выхода нет!» Казалось, что кровь перестала сочиться из стены и запеклась. Алена остановилась и сказала, обращаясь к написавшему: «Нет! Выход есть всегда! И я свой нашла». Девушка торопливо поднялась по лестнице, ведущей из подземки, и вышла на улицу.
5. «Подземелья и решетки»
- Реальность – иллюзия,
- Воспоминания – выдумка,
- Гуманизм – фикция,
- Любовь – самообман…
Ничем не примечательный, обычный двор. Он огорожен глухим забором из широких сосновых досок. Пара домов величественно возвышаются над двором, сдавливая, как в принципе, и весь город, своей холодной серостью. Посреди двора стояла красная бочка. Местами краска отвалилась, обнажая древнюю ржавчину. Рядом с бочкой, на мощных подпорках, стоял дизель – генератор, который и разрывал тишину города. Провод высокого напряжения от генератора тянулся к одному из домов, крепился к стене стальным крюком и нисподал в подвал, очевидно недавно кем-то распахнутым. Из зева открытых дверей, ведущих в подземелье, еле видной звездой струился свет электролампочки.
После стычки с неизвестностью в полицейском участке, я не решался ступить туда. Достав «Берету», вытащил обойму и пересчитал патроны. Одиннадцать и еще один в стволе.
Уничтожив себя «зазеркального», я должен был прозреть, увидеть, понять и главное – принять себя таким, каким являюсь на самом деле. Но этого почему-то не происходило, я все так же бродил как в мутном сне, воспринимая все и вся здесь как некую абстракцию, нечто сюрреалистичное, что никак не может навредить ни мне, ни кому-либо еще. Ведь доказательства сна были на лицо: живое зеркало, пугающе пустой город, странные существа, или монстры. Отсутствие электричества при работающих лампах, да и много чего еще. Поразмыслив так, я смог заглушить страх, а любопытство разгорелось сильным пламенем.
Не медля более ни минуты, я заглянул в подвал и через пару мгновений заскочил внутрь.
Помещение подвала походило на что угодно, но только не на подвал. Странные катакомбы, похожие на тоннели, прорытые вьетконговцами, по стенам проложены кабеля, установлено освещение в виде ламп таких, которые обычно устанавливают в бункерах.
Позади – грохот дизеля, впереди – глухая тишина неизвестности. Вдруг из глубины до меня донесся грохот упавшего предмета, причем совсем недалеко. Я без промедления ринулся вперед…
Вообще то я ожидал, что в этом тоннеле будет влажно, как в фильмах – вода капает с потолка, крысы, зло пища, разбегаются в стороны при моем появлении. «Видимо, не тот сон», - почему-то решил я. Что это за тоннель? Кто его вырыл? Зачем? Тем более – под городом…
Бежа, я погрузился в свои мысли и совсем перестал думать о том, зачем я вообще бегу. Неожиданно наступаю на деревяшку, та ломается подо мной и я, подвернув ногу, лечу вперед. Падаю на грудь и меня по инерции тащит еще несколько метров.
Боль, адская боль в ступневом суставе левой ноги. Мои ноги – моя «ахиллесова пята». Когда-нибудь они сведут меня в могилу. Падения, сколько их бывает в жизни человека? А боль при падении? Некоторые так и остаются лежать, в то время как другие ходят по ним, втаптывая в грязь… Боль, без нее нельзя. Она дает стимул, повод бороться и жить. Только вот жизнь с постоянной болью – ад при жизни.
Прошло минут семь-десять, прежде чем я смог встать на ноги, и хромая, продолжить свой путь. Я не стал оглядываться посмотреть – во что попала моя нога, то ли яма, то ли дыра, прикрытая деревяшкой. Странно, никогда бы не подумал, что боль во сне может быть столь реалистичной!
Сумка камнем тянула вниз. Я бросил в нее «Берету», уверенный в том, что ничего не встречу. Дробовик, пара пистолетов, боеприпасы… зачем они людям?! Это заложено в крови: еще при жизни мы уже вступаем в борьбу – за жизнь на местном кладбище.
А еще говорят о гуманизме! Хотя через несколько минут уже отдают приказы на ликвидацию миллионов… Естественный отбор? Не естественный! Человек – животное стадное и эгоистически – глупое. Поэтому самый распространенный вид – homo sapiens. А такой уж ли он разумный? Про себя не скажу такого… Черт! Что-то в голову взбрело… после того как залез в эти катакомбы мыслей сразу столько…
А еще говорят: «любовь»! А ее кто-нибудь видел? Нюхал? Трогал? Все лишь кричат: «Я тебя люблю!», хм, посмотрим на тебя через несколько месяцев, а в крайнем случае через три-четыре года. Хех, увидим твою любовь «воочию».. не думаю, что есть любовь, есть влечение … животное. А все остальное – привязанность, как к очень близкому человеку… не более того. Правду порой не можешь сказать «любимому» человеку, так какой же он теперь любимый»? Пф-ф… бред, «крыша» что-ли течь дала.. . надо прекращать, а то вторую ногу подверну.
Неожиданный поворот и я вхожу в какую-ту «сумеречную зону». Лампа на стене еле-еле светит, и то с перебоями: то вспыхнет, то погаснет. Туман стелится у земли, я прохожу метров десять и, не заметив решетки, упираюсь в нее. Добротная, из стали, отлично сваренная, переграждает она путь. Полумрак, кажется, отступает и я замечаю такое, чего уже точно не ожидал увидеть: девушка идет по тоннелю, уходя от того места, где стою я. И, о чудо, от нее идет мягкое белое свечение, а присмотревшись понимаю, что свет идет от ее крыльев. Белые одежды, белые мягки светящиеся крылья… Она – ангел? Ерунда! Хотя это ведь сон, верно?!
- Алена! - Что? Почему Алена?
Девушка оборачивается, это именно она. Алена улыбается так мило и как-то отдаленно, будто не видит меня за решеткой.
- Меня зовут … должна идти. Скоро вернусь, ты жди! – Алена, или девушка, похожая на нее, вновь улыбнулась, отвернулась и направилась к белой точке – выходу из этих катакомб. Черт, а мне что делать? Сломать решетку? Как?!
Вдруг чья-то рука ложится мне на плечо, я чувствую как сердце замерло, как кровь застыла, как холодная пелена окутала меня. Я резко обернулся, опершись спинной на решетку. Молниеносно расстегнув сумку, я выхватил пистолет и дрожащей рукой направил его на … старика…
6. «Три жизни после жизни»
- Твое предназначенье - воскресить
- Обыденное, но истинное чудо –
- Под грузом лет так просто все забыть…
- Считаешь меня ангелом? Откуда?! (c)
«Вышла из метро, куда теперь? За кем теперь гнаться? Должна разобраться – что здесь творится… странно, такое чувство, будто на меня пристально смотрят. Но кто? Откуда? Алена осмотрелась – никого.
- Аленка! – девушку кто-то позвал.
- Что? Кто здесь? Эй, отзовись! Хватит пряток и пробежек, я устала!
В ответ – детский смех и все тот же легкий топоток удаляющегося ребенка. Алена вновь в погоне. За кем? За чем? Знала лишь одно – нужно догнать, поговорить! Закоулки, однообразные, дома, серые, улицы, безлюдные. Пару раз она чуть не подвернула ногу – спасла реакция спортсменки и гибкость тела, позволившая мгновенно переместить тяжесть тела или с легкостью перепрыгнуть трехметровую яму.
«Ну что, куда теперь?» Алена стояла в раздумье рядом с парой домов, во дворе которых возвышалась странная конструкция. "Кажется – это какой-то двигатель," - тут она увидела дверь в подвал одного из этих домов. Подойдя, девушка попробовала открыть ее. Створки раскрылись с такой легкостью, что создавалось ощущение, будто с той стороны кто-то помог ей, толкая.
"Подвал? Нет, это не подвал. Это какой-то лаз или … слово забыла. Темно… нет, мой сотовый и так разряжен, да и не сможет он хорошо осветить… может быть…" - Алена попробовала спрыгнуть туда, как до нее донеслось: «В потемках собственного сознания гибнут не люди – их души! Пусть свет разорвет тьму непонимания, указав тебе правильный путь!» Алена стояла недоумевая – стоит ли дальше стоять и слушать или же стоит каким-либо образом включить свет.
«Не люблю темноту, но и свет как принести сюда?» – тут что-то щелкнуло в аппарате за ее спиной, обращая на себя внимание. Она обернулась и подошла к нему. На корпусе была прикреплена медная табличка с надписью «Дизельэлектрогенератор ДЭГ-15», а рядом нацарапано «Сделайте с нами вашу жизнь светлее!». Манипулятор нашелся лишь один – красная кнопка. «Странно… а как, в случае чего, его остановить? Ну, была не была..» Девушка нажала кнопку. Облако сизого дыма вырвалось из выхлопной трубы, генератор грохнул так, будто собрался взорваться, пару раз чихнул и заработал тише. Обернувшись, Алена увидела как в подземелье включились лампочки и их свет маяком манил ее.
Девушка спрыгнула внутрь, там – тишина. «Мда, радушный прием», - промелькнуло у нее в голове. Осторожно ступая, она шла вглубь подземелья.
«Странно все здесь. Слишком нереально для реальности, и слишком реалистично для сна.. Может я сошла с ума? Да вроде не с чего… Ха, я сошла с ума, я сошла с ума, мне нужна она… Тойота Целика… Уф-ф, что за ерунду я горожу? Мысли как овцы из сна прыгают через меня, не давая сконцентрироваться…
А что еще за ребенок? Детский смех, он мне не почудился? Я ведь не сошла с ума… надеюсь…»
Алена уже не обращала внимание на дорогу – куда идет, зачем, просто шла. Поворот в тоннеле, как поворот мысли в новое русло прошел незамеченным, девушка вспоминала: «Посмотрите-ка на это личико! Ну вылитый ангелочек!»… Вспышка! Зрачки расширились и уставились перед собой невидящим взглядом, Алена остановилась. За спиной послышался какой-то грохот. Она обернулась – за ней, оскалившись, стояла решетка.
- Нужно идти дальше! Нельзя останавливаться, - вновь послышался детский голосок.
- Но решетка…
- То, что позади – прошлое, к нему возврата нет!
Вперед, и только вперед!..
Алена пошла вперед и увидела свет, кажется это был конец, конец тоннеля, её выход. Она пошла чуть быстрее, как за спиной послышалось:
- Алена!
Девушка обернулась и увидела Максима; он стоял за решеткой. Его взгляд был странным, будто увидел нечто необычное.
- Меня зовут…, - только вот кто? – Должна идти! Скоро вернусь. Ты жди!
Алена уже не управляла собой. Что-то тянуло ее к белой точке сильнее любого магнита. Что-то заставляло делать шаг за шагом, ближе… ближе… ближе…
Девушка вошла в свет и ослепла…
Тихо падал снег. Аленка терялась в тумане снегопада. Несколько скамеек стояли одиноко, накрытые белым покрывалом. Чьи-то следы вились и убегали вдаль, будто прошел человек-невидимка.
Потихоньку, как то неуверенно, она шла, тихо поскрипывая снегом. Было на удивление тепло и легкий клубок пара вырывался каждый раз, как она выдыхала.
Девушка прошла мимо вывески из дуба: «Аллея тишины». Следы на снегу, словно немая книга, рассказывали о присутствии еще кого-то или чего-то.
Неуверенные шаги постепенно перерастали в уверенную поступь. Она шла, нет – неслась вслед за «невидимкой». Неожиданно, из пелены снега выступили стены странного дома. Его крыша была сделана по стилю средневековой «поднебесной», вот только двери были непомерно велики; это были даже не двери – ворота. Словно это был дом исполинских великанов, приходящих к нам из пыльных томов легенд и мифов норманнов.
Алена остановилась недоумевая, следы терялись за воротами. Она начала неуверенно походить к зданию. Неожиданно раздался шум по бокам ворот, кажется в тех местах, где должны быть петли. Ворота медленно, но с постоянной скоростью, начали открываться, разрезая потемки помещения острым ножом света.
Растворившись наполовину, створки замерли, словно в ожидании ответных действий. Минута тишины вылилась в вечность безмолвия. Два создания смотрели друг на друга – человек на неизвестность, а неизвестность на человека. Нечто странное, безмолвное роднило и сближало их. Нечто тянуло Алену внутрь, будто огромнейший магнит, способный пересилить Земную гравитацию. Девушка невольно, но не без желания, сделала шаг в неизвестность, и постепенно последняя, мягко обнимая, поглотила ее. Ворота стали потихоньку закрываться, издавая все тот же монотонный скрипящий звук.
Они захлопнулись и вновь пустота вернулась на аллею. Подул слабый ветерок. Кружа снег, он стал заметать следы Алены и «невидимки».
***
Было темно, но она начала привыкать к темноте и потихоньку различать предметы и обстановку помещения. Это был зал, большой, словно в европейском замке времен балов и торжественных приемов. Лишь предметы выдавали восточную культуру.
Была большая лестница, плавно ведущая на верхние этажи. Алена подошла к ней, раздумывая – стоит ли подниматься на следующий этаж, но все ее планы рухнули как только она увидела завал из мебельной утвари самых крупных габаритов наваленной прямо на лестнице.
Девушка спустилась обратно и только теперь заметила дверь, сделанную из какого-то прочного дерева, с резным рисунком, рельефно выделяющимся в полумраке. Алена поднапрягла зрение: из щелей дверного проема лился еле заметный сизоватый свет. Она, решив, что этот мир – сплошная галлюцинация, решилась подойти, уверенная, что хуже не будет от этого. Но едва приблизившись на пару метров, до Алены донесся все тот же звонкий детский смех. Казалось свечение усилилось. Девушка уже собралась открыть дверь, как та сама бесшумно стала отворяться. Свет мощным потоком смыл темноту большого зала. Из-за столь яркого свечения невозможно было разобрать – что же там находилось. Алена вошла внутрь. Послышался легкий топоток и звонкий смешок. Девушка напряглась, готовясь к худшему, но вместо «ужаса из тумана», она увидела обычную девочку в белом платьице. Ее волосы белыми волнами ниспадали чуть ниже плеч. На вид ей было лет пять – шесть. И странно, но Алене показалось, что за спиной девочки плавно развиваясь сложились крылья, совсем как у птиц… или ангелов, но нимба не было. Казалось, свечение, столь мощное, что способно рассеять любую тьму, шло именно от крыльев, сама же девочка была похожа на нечто нереальное, сюрреалистичное, эфирное.
Заметив как Алена уставилась на свет за ее спиной, девочка улыбнулась и, весело подпрыгивая, подбежала поближе:
- Привет!
- П…привет! А ты как сюда попала?
- Я? Сюда? – девочка залилась звонким смехом. – Я думала ты спросишь: «Ты кто?»… «как ты сюда попала».. – девочка вновь рассмеялась.
Алена чуть покраснела, слегка сдвинула брови:
- Ты кто? И как ты сюда попала?
- Я – это ты, а Ты – это я! Мы неразлучны – куда ты, туда и я.
- Нет… э-э, как тебя зовут?
- Никак меня не зовут! – девочка улыбнулась.
- Ты что, меня за идиотку держишь?! – Алена начала терять терпение.
- Ох, как с тобой трудно! С тобой всегда так трудно?
- А-а… Что?!!
- Брось, я шучу! Я … ну, вы, люди, называете нас ангелами, мы же называем самих себя … по другому.
- Ангел? Ты?
- Классные крылья, да? – девочка рассмеялась. – С подсветкой! – она не удержалась и расхохоталась.
- …., - Алена не нашлась, что ответить. – Но…ты говоришь: «Я – это ты, а Ты – это я»…
- Да.
- Но я не ангел!
- Да, я знаю! Причем «не ангел» уже без малого лет двадцать!
- Что?!
Девчушка сделала серьезный вид и произнесла:
- В тот день, когда ты родилась, звезда с небес упала.
- Не понимаю… ерунда, бред, сплошной бред, - Алена прижала ладонь правой руки к виску.
- Как ангел с раненым крылом,
Взмыть в небо ты не можешь,
Подальше от места не с одним грехом,
В котором год за годом тонешь…
- Стой!.. – адская боль, нарастая, пронзала где-то в районе живота, заставляя Алену нагибаться, таща к земле.
- Словно птица, что поймана в силок,
Ты мечешься в гаснущей агонии.
И час тот уж не далек –
Придет конец твоей симфонии!
Алена начала терять сознание от боли, но сквозь пелену до нее донеслись последние слова девочки-ангела:
- Уснут все вулканы, умрут все моря,
Остановят бег ветры, исчезнет Земля.
Ты будешь вечна, восстав из праха миров,
Постигнув при жизни всех истин основ…
7. «Ребенок»
- Молитвы могут все? Пустите вспять
- Полет времен! Я не хочу рождаться…
- Я не хочу ломать сердца чужие
- И презирать себя… Как грудь саднит
- От одиночества. И слезы как живые
- Ведут войну. Последний бруствер смыт… (c)
- Ты думаешь – ты видишь то, что видишь? Ты думаешь что чувствуешь то, что чувствуешь? Ха, ха и еще раз ха! Ты ничего не знаешь… пока. А знаешь – как разглядеть реальность? Посмотри на негатив фотопленки – вот яркий солнечный день… но на негативе: все светлое – это черное и наоборот! Вот истина «инь – янь». Не все то золото, что блестит… Мне ли не знать. Я здесь живу вот уже лет пятнадцать – двадцать. Знаешь – это не так уж трудно – здесь нет нужды как таковой: ни в пище, ни в воде, ни в отдыхе, ни в … ну, ты понимаешь…, - старик на мгновение закатил глаза, будто прикидывая что-то в уме и продолжил. – Мда, я здесь уже давно. В принципе: поблуждал, поблуждал, никого не нашел… кроме…
- Кроме? – Макс вопросительно посмотрел на старика. Тот, явно что-то вспомнив, задрожал всем телом, будто тысяча лихорадок вселилось в одно его слабое тело, сотрясая его с легкостью гоняемых ветром сухих листьев.
- Кроме … ее…
- Ее…, хм, понятно. Не против уточнения? Кого ее? Кто она?
- Дела давно минувших лет… Она – тоже заблудшая или изгнанная, оказалась здесь, со мной вместе. Мы недолго плутали порознь, но воссоединение было не менее безрадостным, как и одиночество… Ты… - тут он обернулся к парню и впился в него невидящим взглядом. – Ты видел когда-нибудь цунами?
- Нет…
- Оживший город – это цунами, которое смоет тебя, заберет с собой в океан безмолвия и обыденности. Город не любит, когда его будят…
- Так она…
- …Она… ее смыла цунами… я не смог ей помочь. Я до сих пор не могу понять – почему они оставили меня, а ее забрали… почему?
- Может быть… - Макс не успел предположить.
- Я был в отчаянии. Пытался покончить с собой…
- Вижу – попытка неудачная, - Макс презрительно усмехнулся.
- Здесь невозможно убить себя. Ты проживешь ровно столько, сколько тебе отведено. Раньше умереть – никак. Город сам тебе не позволит. А когда твое тело сгниет, душа твоя вольется в город, станет его частью… Они забрали ее… выхода нет из этого города… я обречен…
- Эгей! Я все еще здесь! – Макс помахал ладонью перед лицом старика, пытаясь привести его в чувство.
- Ты не понимаешь… безысходность – удел таких как мы с тобой… мат!
- Вот еще! «Выхода нет!» - так ноют лишь идиоты и слабаки! Ты сдался – в этом твоя беда. Выход есть всегда! Тупик с надписью «выхода нет»? Проломи стену! Перелезь через нее! Пророй тоннель под ней! Безысходность – удел сдавшихся, бороться значит жить… А ты… ты – трупняк; ты уже гниешь. Хотя отказываешься в это верить…
- А ты?!
-…, - Макс не нашелся что ответить. – Не знаю… По крайней мере, не ною «Мне конец!», «Выхода нет!»… как ты…
Молчание, повисшие в воздухе, придавало вес словам старика, делая их смысл еще более похожим на истину.
- А здесь еще кто-нибудь, кроме тебя и … ее, был? Вопрос, кажется, озадачил старика, но лишь на мгновение.
- Да, были, но так же быстро исчезали . одних забирали зомби, другие просто исчезали… А ты…, - неожиданно старик посмотрел на парня ожившими глазами. – А ты слышал его?
- Кого?
- Ребенка. Он все время плачет… Я не вижу его, но часто слышу его плач, стоны, всхлипывания… я… я чувствую, что должен что-то сделать, успокоить его или... ну хоть что-нибудь, лишь бы он замолчал!!! – внезапно старик перешел на крик. Казалось, он просил, нет – молил Макса, чтобы тот ему помог. – Я не могу больше его слушать! Я хочу, чтобы он ушел из моей головы! Пожалуйста, пусть он уйдет! - старик перешел на плач и встал на колени, понурив голову. – Пу-усть он у-удет! Пу-усть он…
Старик, задыхаясь, рыдал. Макс лишь смотрел на него, немного склоняя голову; казалось он презирал того за слабость, безволие. Вдруг, медленно и четко промолвил:
- Встань, не позорься! Никто тебе помогать не будет, особенно я.
Слезы старика блеснули, когда он резким движением поднял голову. Он вопросительно уставился, не понимая – как можно разговаривать с ним в таком тоне.
- Почему ты…
- «Почему» я «что»? Знаешь, ты мне противен. Ты мне напоминаешь меня самого, и этим ты мне противен. Я ненавижу и презираю себя самого порою, а тебя… Короче – встань и уйди с моих глаз, а не то…
- А не то, ты убьешь меня? – старик презрительно усмехнулся.
- Нет, это было бы слишком милосердно… Я переломаю тебе конечности и отнесу тем полугнилым красавцам, чтобы поразвлеклись с тобой как с новой игрушкой, потом отнесли туда же, куда отнесли ту, которую ты, якобы, «не смог» спасти. Только вот не понимаешь – ты не «не смог», а не захотел спасать – ты испугался! Побоялся, что они тебе кожу попортят… ты мне более чем отвратителен, ты мне омерзителен!
Старик не нашелся, что ответить и понурил голову. Что-то странное показалось Максу в старике – он будто стал полупрозрачен – сквозь него была видна батарея отопления и окно.
- Эй! Что за… фокусы?.. – Макс подскочил к старику, но схватить его не успел – рука прошла сквозь эфирное тело призрака. Еще пара мгновений и от человека осталась лишь память.
Парень склонил голову и устало выдохнул, закрыл глаза и на пару мгновений вернулся в прошлое, вспоминая те светлые и беззаботные дни, сопоставляя их с реалиями настоящего, не понимая – как «сон» может быть столь реалистичен.
… Ребенок… где-то плачет ребенок. Его рыдания и всхлипывания заполнили разум Макса, сковывая мозг как холодные тиски, сдавливая все сильнее и сильнее, голова разболелась…
…плач становился тише…
…
- я хочу домой, - пролепетал тихий детский голосок.
Макс открыл глаза; из носа в два ручья бежала кровь, во рту была кровь. Он, задыхаясь субстанцией, дающей жизнь, сел на корточки, позволяя крови беспрепятственно течь. За спиной послушались чьи-то легкие шаги:
- Максим, наконец-то я тебя нашла, - Алена подошла и присела рядом.