Его друзья смеялись и говорили, что с хвостом надо что-то делать. Но все знали, что это лишь выражение одобрения.

- Не надо, - сказал он и посмотрел на меня с улыбкой.
- Хороший хвост, жалко.


Я сидела на подоконнике, натянув протёршийся свитер на охваченные голубыми джинсами колени. Ловила на ладонь пролетавшие в темноте снежинки.
- К тому же, если отрезать тебе хвост, ты истечёшь кровью и умрёшь! – громко сказал кто-то, и все расхохотались.

Стаканы на столе желтовато отражали электрический свет. И возле меня на подоконнике стоял стакан. В стекле открытой наружу рамы отражалось моё лицо. И я сидела на подоконнике – прямо на границе между двумя мирами.

***

Утром ушли последние гости. Я сложила в раковину посуду и прогнала его спать. Ему сегодня в ночную смену.
Он назвал себя Ленивым Эксплуататором.
Я сказала, что он гораздо хуже. Он – Ленивый Суслик.
Он засмеялся и сказал, что я – Упрямый Лохматый Хвост.

Мы обнялись, и я вытолкала его из кухни. Через две минуты он уже спал, а я а глянула на себя в зеркало. Вечно он врёт. Совсем я не лохматая.

***

Однажды я пришла и стала сидеть возле них. С книжкой на коленях, или расчерчивая носками кроссовок мягкий песок, или просто без дела пялясь на проплывавшие облака.
Его друзья быстро привыкли ко мне. Он же долго донимал вопросами – кто я, зачем, почему.


- Ты что теперь, мой хвост? – однажды брякнул он.
- Угу.
- И ты всегда будешь там, где я?
- Ага.

Мне было девять, ему шестнадцать.

***

Весной мы шли по пустынной дороге, пинали по очереди старую консервную банку и смеялись. Светило апрельское солнце, так хорошо. В детстве я была молчаливой, но смеяться любила всегда.

- Мне кажется, что ты – моя младшая сестра, - сказал он.
- Хвост, - веско и непреклонно заявила я после секундной паузы.

Поразмыслив некоторое время, он со мной согласился.

***

Я часто приходила к нему домой. Иногда – когда его самого там не было. Тогда я читала свои или его книжки. Или разговаривала с его матерью. Или просто лежала, свернувшись калачиком. Лежала на его диване, застеленном синим клетчатым пледом.

Потом он приходил, рассказывал что-нибудь, а я слушала. Иногда он был вместе с друзьями. Если я приносила собой тетрадки и учебники, они заглядывали в них. И всегда завидовали, что у меня такие маленькие и лёгкие домашние задания. После ужина я шла домой.

Все знали, что я – его хвост, и никого это не напрягало.

Кроме моей матери.

Она не понимала, зачем-одиннадцатилетняя-девочка-ходит-в-гости-к-восемнадцатилетнему-мальчику-и-что-этот-мальчик-находит-в-общении-с-этой-девочкой.

Если честно, я бы такую задачку тоже не объяснила.
Но вот человек – а вот хвост. Человеку без хвоста … Может, и можно обойтись. Но уже как-то сложно.
А хвост … он сам по себе не бывает. Только чей-то…

Это было всем понятно. Но не ей. И она пошла к его матери. И долго что-то говорила.
Наверное, это было очень глупо.
Наверное, ей просто не нравился он. Или вся его семья.
Наверное, его мать тоже так подумала.
Поэтому она молча выслушала. И ответила всего одной фразой.

– Если Вы не знаете свою дочь, это Ваши проблемы. Я знаю – своего сына.

Она сказала это обычным и спокойным голосом. Моя мать не знала, как начать скандал. И ушла.

Она больше не запрещала мне приходить к нему и оставаться ночевать. Она стала молчаливой – как я в детстве.

А мне через несколько месяцев исполнилось двенадцать.

Я полюбила нескончаемые споры о жизни, долгие прогулки по городским улицам, бесконечные разговоры в темноте – но не разлюбила читать. Мы оба – не разлюбили.

***

Когда мы первый раз читали «Бойцовский клуб», то чуть сами не подрались.
Мне было четырнадцать. Ему – двадцать один.
У нас было две закладки в разных местах – и одна книжка.
Читая, мы норовили вырвать её друг у друга.

***

Однажды его бросила девушка.
Он много курил, много молчал и всё время сидел на одном месте. Там, где всегда можно было посмотреть в окно.

Иногда я подходила к нему, и мы смотрели вдвоём. Я обнимала его за плечи, и мы могли сидеть так очень долго.

Будь я его другом, ему быстро надоело бы, что кто-то постоянно шатается рядом.
Иногда человеку лучше побыть одному. Ни с кем не общаться. Иначе можно только поссориться. Со всеми. Потому что им нужно внимание. Чтобы их выслушали, поговорили с ними.
А когда тебе хочется просто смотреть в окно и курить – вряд ли из тебя получится хороший собеседник.


Будь я его сестрой, возлюбленной или другом, мы бы всегда ругались.
Но я была его хвост, и мы просто сидели в комнате и слушали, как время перекатывается от одной песни к другой. Как оно шуршит по волнам радиоприёмника. Как оно тихо перетекает из одного периода жизни в другой.
А мы просто ждали, когда старый закончится и наступит новый.

***


Он купил кошку, но она почти всегда живёт у меня, потому что его часто нет дома.
Когда он в отъезде, я иногда прихожу в его квартиру. Открываю дверь своим ключом и сижу там одна. Распахнув окно и не зажигая электрический свет.

Он сейчас далеко, и я знаю, что у него там возникает порой странное чувство. Что чего-то не хватает.

Я никогда не ощущаю себя лишней рядом с ним. И он никогда не думает, что мне пора уйти.
Я просто здесь есть …

Мы говорим о чём-то.
Иногда спорим.
Иногда ссоримся.
Иногда шутим.
Иногда молчим.

Или просто сидим в разных концах комнаты. Занятые каждый своим делом.

Сейчас он далеко. Но когда-нибудь он вернётся, и здесь по-прежнему буду я. Его хвост.
Наши жизни разные, и они не связаны друг с другом. Просто текут очень близко. И всегда параллельно. Так получилось.
Когда бы он ни поднял голову или ни обернулся через плечо, он всегда может увидеть меня.
Свой хвост.

03.11.09