Покурим? - спросил Улыбайченко у Квасцова. Будучи призван на год раньше, он имел моральное право и просто отобрать сигарету у салабона, но, видимо, нуждался в собеседнике. Квасцов угрюмо кивнул и передал сигарету. Улыбайченко затянулся, выпустил струю дыма в сторону засиженной мухами лампочки.
Помолчали.
- А слыхал про ЧП в четвертой роте, Квасцов?
- Ну слыхал. Двое ночью в самоволку ушли, тарена наглотались и теперь в дурке лежат, в округе.
- Ну это для лохов история, про тарен. Чего пацаны из той роты рассказывали, слышал?
- Нет.
- Что они на четвереньках ползали и прапорщика Куценко марсианином называли. И что не бегали они никуда, в периметре дырок сейчас нет, а на КПП дежурным зам второй роты. Он не выпустил бы. А еще говорят, что медики весь тарен в аптечках еще в позапрошлом году на аскорбиновую кислоту заменили. И что на лбу у обоих ожог, как от бычка. В общем, мутное дело.

Сигарета превратилась в получантиметровый бычок, обжигающий пальцы.
Помолчали.

Вечером Квасцов, пробрался на склад. Спустившись по склизским ступенькам в подвал, он присел на ящик под тусклой лампочкой. Раздевшись до трусов, он немного помедлил, а потом снял и их. Из наволочки, завязанной на манер вещмешка, он достал все необходимое. Жирной губной помадой он густо навел точку в середине лба. Гнутые аллюминиевые вилки приспособил на манер браслетов на запястья и щиколотки. Отвинтив значок "Специалист третьего класса", он продел в шайбочку суровую нитку и завязал на шее.
Темнота коридора одновременно манила и пугала Квасцова. Чехарда мыслей в голове мешала сосредоточиться на главном. Мысленно прочитав про себя "Обязанности сержантов", Квасцов шагнул в темноту.
Неловко поджимая пальцы босых ног и позвякивая вилками, он углублялся все дальше. В правом кулаке он сжимал горсть соли, левая же оставалась свободной, и, будучи вытянутой вперед, придавала уверенности.

Пройдя шагов пятьдесят, Квасцов уперся в шероховатую кирпичную стену. Так и есть, - подумал он - это стена, надо повернуть направо. Вдалеке показалось что-то похожее на красный отсвет... Марс... Вот он какой...

Квасцов ускорил шаги, почти не глядя под ноги, красноватый отблеск превратился в нечто, похожее на силуэт, нарисованный на стене красным свечением. Почти зажмурившись, Квасцов протянул руку....

"Еще один салабон пришел картошку пиздить," - подумал прапорщик Куценко и, резко повернувшись, включил свет.

На похоронах прапорщика заместитель командира по работе с личным составом сказал пламенную речь. На словах про "сердце верного сына, стоявшего на страже рубежей Родины, не вынесло тягот и лишений воинской службы", молчаливый и тихий обычно Квасцов, сдавленно ойкнул и оглянулся на стоящего во второй шеренге Улыбайченко.