И вновь Иоганн Вольфганг Гете. Однако здесь текст Линдеманна не то чтобы вторичный, а скорее третичный, потому что Erlkoenig сам по себе вторичен: Гете взял сюжет из датской легенды.
В Erlkoenig Гете сначала обрисовывает картину происходящего: отец мчится на коне сквозь ночной лес и прижимает к себе дитя.

Wer reitet so spaet durch Nacht und Wind?
Es ist der Vater mit seinem Kind.
Er hat den Knaben wohl in dem Arm,
Er fasst ihn sicher, er haelt ihn warm.

У Тилля текст тоже начинается с обстановки, но она у него более современная: в вечернем небе летит самолет, на борту отец с сыном. Тилль даже использует те же слова для усиления сходства:

Ein Flugzeug liegt im Abendwind
An Bord ist auch ein Mann mit Kind
Sie sitzen sicher, sitzen warm

Образность Тилля не знает границ. Он говорит не просто "сели-полетели", а "самолет лежит на вечернем ветре".
И дальше начинается период соблазнения ребенка злым духом. У Гете это Лесной король, а у Линдеманна - сам Бог, которому он дает потрясающие аллегоричные имена: "Herr im Himmel" (Господь на небесах), "Wolkentreiber" (Погонщик облаков), "Koenig aller Winde" (Король всех ветров). Правда если лесной король ребенка поначалу уговаривает, обещает ему игры, цветы и танцующих дочерей, то раммштайновский Погонщик облаков более агрессивен. Он сразу атакует, без лишних разговоров: посылает своих сыновей в погоню, раскачивает самолет, нагоняет шторм. Сразу же остановимся на помощниках нашего Санта-Клауса)) Если Гете призывает дочерей с Рейна, то Тилль приказывает сыновьям с порывами ветра достать ребенка. если девушки здесь олицетворяют мягкость и нежность, то когда мы читаем о сыновьях, сразу настраиваемся на брутальность. Божьи сыновья правда несколько смягчают гнев отца, напевая: "Иди к нам, оставайся с нами. Мы добры к тебе, мы твои братья". И все же тенденция такова: Гете уговаривает и соблазняет, Линдеманн угрожает и атакует. Хотя в итоге они оба получают то, что хотят, силой.
Далее история неумолима: отец слишком сильно в страхе прижимает к себе ребенка и тот задыхается. Правда если у Гете отец большую часть стиха вообще не верит своему ребенку, что того донимает Лесной король, то у Линдеманна сложно не поверить в фатальность бури, в которую попадает самолет. Гете убивает ребенка неоднозначно: то ли отец придушил невзначай, то ли все-таки Лесной король:



Читая стихотворение вообще возникает мысль, что у ребенка жар и все это ему видится, а в конце он умирает от болезни.
Линдеманн же убивает ребенка вполне натуралистично - руками собственного трясущегося в страхе отца:

Doch die Andst kennt kein Erbarmen
So der Vater mit den Armen
Drueckt die Seele aus dem Kind

Здесь можно даже сделать акцент на том, что причина гибели ребенка не сама буря, в которую попал самолет, а чувство страха. Тут же красивый такой книксен в сторону смыслосодержания песни: уничтожение начинается со страха, а пока мы сохраняем самообладание и мужество мы можем сделать многое. Это касается не только конкретной смертельной опасности, но и вообще - со страхами надо бороться.
Хотя, думается мне, Линдеманн не имел в виду ничего подобного. Насколько я знаю, группа как-то действительно летела на самолете и попала в турбулентность или шторм. Все испугались и по-моему Тилль и Флака крепко вцепились друг в друга.. Все обошлось, а впечатлений осталось масса - как раз на текст Dalai Lama.
Кстати говоря, названия у песни 2: Flugangst (Страх полета) и Dalai Lama. Если с первым все понятно, то второе, если верить интернету, объясняется страхом нынешнего Далай Ламы летать на самолете.

А вот здесь есть очень интересный и более подробный анализ.