Фридрих Шлегель (нем. Friedrich Schlegel; 10 марта 1772, Ганновер — 11 января 1829, Дрезден) — немецкий писатель, поэт, критик, философ, лингвист.

Стоял у истоков лингвистического компаративизма. Своей нашумевшей книгой "О языке и мудрости индийцев" (1808) он побудил к активным занятиям изучением родственных языков на древнейших стадиях их развития. Им был введен в употребление термин «сравнительная грамматика».

Первоначально Шлегель увлекался древнегреческой литературой и философией, а также древнегреческим языком на архаической ступени его развития, разными его диалектами и продуктами их смешения, вопросом становления ионического литературного диалекта. Он активно участвовал в деятельности Йенской школы романтиков, где сформировалось его тяготение к историческому рассмотрению культуры и языка. В юношеские годы он признавал естественное происхождение языка в процессе осуществления речевой способности, особенно в поэтической деятельности и в ранних, мистических формах религии, а в зрелые годы стал искать истоки языка в «проявлении божественной мудрости».

В связи с поворотом к религиозному мистицизму, в поисках идеала красоты и смысла религии Шлегель обратился к культуре Индии и к древнеиндийскому языку. Он занялся серьезным изучением санскрита, возводя к древнеиндийскому (в порядке все меньшей близости) латинский и греческий, германский и персидский, армянский и славянский, кельтский. С именем Фридриха Шлегеля связан первый опыт типологической классификации языков. Он ввел понятие флективных языков (на материале санскрита, греческого и латинского) и высказывал мнение об изначальном различии флективных и нефлективных (аффиксальных) языков. Основное различие, по его мнению, заключалось в том, что нефлективные языки возникали и развивались из эмоциональных и звукоподражательных выкриков; языки типа древнеиндийского характеризовались им как изначально выражающие (в силу внутреннего озарения)» самые сложные и вместе с тем необычайно ясные понятия и мысли».

Фридрих Шлегель предпринимал структурно-грамматические сопоставления (в частности, внутренних модификаций корня, аблаута по Я. Гримму) между санскритом и рядом европейских языков для доказательства большего "совершенства" и большей "органичности" санскрита. В ряде германских языков отмечались следы более древних состояний. Наблюдения над фактами латинского языка и восходящих к нему романских языков позволяли констатировать "стачивание" форм в результате потери этими языками своей «изначальной чистоты» и смешения языков. При этом он выдвигал предположение о тенденции перехода от синтетизма к аналитизму.

Особое значение придавалось букве, отличной от звука. Происхождение буквенного письма объяснялось теми же факторами, что и происхождение флективного строя языков. Шлегель призывал к созданию Сравнительного словаря и Сравнительной грамматики славянских языков с целью уяснить их место в родственной иерархии относительно древнеиндийского и "старшинства" одного из славянских языков по отношению к другим. Он формулирует понятие "исторического родословного древа", отображающего подлинную историю возникновения того или иного языка. Классификация родственных языков должна, по его мнению, строиться по признаку «большей» или «меньшей» древности языков относительно друг друга.

Полезная статья и у Брокгауза с Ефроном об истории латинского языка: http://ru.wikisource.org/wiki/ЭСБЕ/Латинский_язык

О белорусском и санскрите: http://www.germanicvs.com/2010/06/blog-post.html

В.А. Звегинцев против Ф. Шлегеля:
Если, следовательно, подразделение языков, проводимое Фридрихом Шлегелем, неприемлемо по своим основам, то в самой идее естественноисторической классификации языков заключается известный смысл. Мы; однако, предпочитаем с Августом Шлегелем устанавливать три класса, различая их следующим образом: во-первых, языки без настоящего корня и без способности к соединению и поэтому без организма, без грамматики. Сюда относятся китайский, который весь, как кажется, состоит из голых корней, грамматические категории, так же как и вторичные отношения главных понятий, узнаются в нем по положению слов в предложении. Во-вторых, языки с односложными корнями, способными к соединению, почти только этим единственным путем получающие свой организм, свою грамматику. Основной принцип словообразования в этом классе, как мне представляется, заключается в соединении глагольных и местоименных корней, которые совместно представляют и тело и душу. К этому классу принадлежит индоевропейское семейство и, кроме того, все прочие языки, если только они не подпадают под первый или третий класс и сохраняются в состоянии, которое делает возможным сведение форм слова к простейшим элементам. В-третьих, языки с двусложными глагольными корнями и тремя обязательными согласными в качестве единственного носителя основного значения. Этот класс-охватывает только семитские языки и образует их грамматические формы не посредством соединения, как второй класс, а только внутренней модификацией корня.

Из односложных корней возникают имена — существительные и прилагательные — посредством присоединения слогов, которые мы без соответствующего исследования не должны рассматривать как лишенные самостоятельного значения или как нечто подобное сверхъестественным существам; нам не следует отдаваться во власть пассивной веры в непознаваемость их природы. Несомненно, они имеют или имели значение, так как языковой организм соединяет значимое со значимым. Почему же языкам добавочные значения не обозначать также добавочными словами, присоединяемыми к корням? Все получает смысл и олицетворение посредством осмысленного и органического языка. Имена обозначают лица или предметы, к ним примыкает то, что выражают абстрактные корни, поэтому в высшей степени естественно среди словообразовательных элементов выделять местоимения как носители качеств, действий и состояния, которые корень выражает in abstracto. И действительно, как это мы покажем в главе о словообразовании, обычно обнаруживается полная тождественность между важнейшими словообразовательными элементами и некоторыми местоименными основами, которые в изолированном состоянии еще склоняются. Не следует удивляться, если некоторые словообразовательные элементы не представляется возможным с полной вероятностью объяснить на основе сохранивших свою самостоятельность слов; эти прибавления происходят из самых темных эпох доистории языка и поэтому в позднейшие периоды сами не способны определить, откуда они взялись, почему присоединенные суффиксы не всегда точно повторяют изменения, которые с течением времени осуществляются в соответствующих изолированных словах, или же изменяются, в то время как те остаются неизменяемыми. И все же в отдельных случаях обнаруживается поразительная верность, с какой присоединенные грамматические слоги сохраняются в течение тысячелетий в неизменном виде, что видно из того полного совпадения, которое имеет место в различных членах индоевропейского семейства языков, хотя они уже с незапамятных времен потеряли друг друга из виду и каждый член языковой семьи с тех пор был предоставлен собственной судьбе и опыту.