Недавно коллега спросила меня, хочу ли я пойти к метро с ней или предпочту прогуляться одна, послушать музыку. Это было со мной впервые, и, если честно, сама я так не делаю. Я стесняюсь своей интроверсии и стараюсь ее на людях чем-нибудь прикрыть, как поджимают ногу в рваном носке. Поэтому обычно сценарий такой. Сижу я, скажем, на той же работе, тихо занята своими делами. Это не очень срочные и не критически важные дела, это просто мои дела. В детстве я так в одиночестве просиживала над игрушками. Моя другая коллега, назовем ее, например, Р., жаждет общения. У нее что-то стряслось, она экстраверт, поэтому у нее все время что-то происходит. События не протекают в ее жизни, они обрушиваются,взлетают, взрываются с оглушительным треском и разноцветными искрами, как салют. Р. рассказывает мне в подробностях о последнем залпе, щедро делится своей точкой зрения. Я тоскливо скашиваю глаза на часы в углу монитора. Прошло уже полчаса. Мне не хватает храбрости просить оставить меня в покое, у меня нет дел, на которые можно сослаться. Если я продолжу заниматься тем, что делала, Р. сразу поймет, что я просто хотела от нее отвязаться. Я слушаю, киваю и вставляю реплики в нужных местах. В какой-то момент разговор заходит об общении. Р. сетует, что есть такие люди, что совершенно не интересуются чувствами других. Главное им вывалить на человека свои переживания. Они просто приходят и говорят-говорят-говорят. "Да, - киваю я с серьезным лицом, - такие люди - большая проблема".