Отпуск пролетел так, что не хочется даже что-то об этом писать (мне все понравилось и мне все понятно )

А как только я приехала, то началась какая-то фигня. Ваня остановился у меня, мой старый друг, общение с которым изрядно изменилось, но теплые воспоминания остались. Это безумие, что я захотела переспать с ним, хотя, я не удивилась, когда он предложил. И ничего не получилось. Это странно, это до жути смущает и я чувствую себя...виноватой в чем-то? Мне казалось, что все будет как-то по-другому. Не то, чтобы я совсем потеряла самообладание, но у меня ощущение, что я могла...постараться? Как будто я ответственна за чужое удовлетворение, как будто, если я согласилась, я должна довести дело до конца. И я до сих пор не знаю, чего хотелось именно мне. Я не чувствовала отвращения, мне было любопытно, но, наверное, и все. Все так глупо, я не могу понять, почему же я все-таки разочарована, ведь меня не покидает мысль, что я сама надеялась на такой исход дела. Я не чувствую стыда сейчас, я бы могла продолжить, я бы не стала говорить "стоп", но не судьба мне, видимо, в ближайшее время с кем-то переспать.
Тревожит только, что Ваня не смог открыть квартиру, когда меня не было, и обратился к помощи соседей. Соседка взволновалась, кто это такой незнакомый пытается пройти, позвонила маме (к счастью,не дозвонилась), вечером - мне. Сказала, что это неосмотрительно: давать ключи от квартиры тому, кто даже не знает твою фамилию! А мне показалась, что бессмысленно объяснять, что я знаю этого человека уже четыре года, жила у него, как и он у меня, но интернет общение не очень располагает к запоминанию фамилий. Бесит такая внимательность к чужой жизни, хотя, я понимаю, почему она забеспокоилась. Очень вероятно, что она расскажет матери, когда та приедет. И вот это уже не очень хорошо, даже не знаю, что ей говорить. Нужно думать. С другой стороны, даже если она узнает правду или нафантазирует чего, то что она сделает? Все-таки мне исполнилось двадцать, конечно, для матери это не аргумент, но беречь слишком сильно я ее не собираюсь. Иначе мне всю жизнь нужно прожить по ее указке, даже счастье мне светит только такое, какое представляет она. Не могу выбросить ту фразу из головы, она тогда круто все перечеркнула.
- Я просто хочу, чтобы ты была счастлива! - сказала мне моя матушка, рыдая.
- Счастлива в твоем представлении о счастье (с мужем и детьми) или в моем?
- В моем, конечно, - признались мне, а я от шока даже сразу не сообразила, что сказать.
- Но, мама, ты же умный человек! Когда у тебя только родился ребенок, ты должна была понимать, что он будет отличаться от твоего представления о том, каким этот ребенок должен быть, - в отчаянии искала пути отступления я.
- Не настолько, - звучало, как приговор.
Хотела написать о другом, а опять пришла к матери. Я ищу у нее защиты, ищу ту древнюю связь, которая давала мне убежище. Иногда это получается, я убедилась в этом, когда в день отъезда хромала на одну ногу, а мать вселила мне уверенность в том, что у меня получится доехать и все будет в порядке. Но, когда я ищу у нее понимания, когда я прошу заметить меня, а не ее проекцию, когда я начинаю говорить, мои слова не попадают в цель, мои слова бесполезны. И каждый раз, когда я чувствую связь с ней, когда я возвращаюсь к покою и безопасности,я не чувствую себя, я теряюсь и растворяюсь, и, пожалуй, это слишком большая цена. Мне больно причинять ей боль, но я теперь понимаю, что имею право на свою жизнь. Да, сегодня все не очень весело, но и не грустно. Я знаю, как бывает, когда жалеешь о чем-то. Я не чувствую этого.