- А вот Оксана, она глыба!
"Чево-о?" Я притормозила и прислушалась. Родня - дядька и тётка и ещё один дядька - сидели в просторной кухне и слегка выпивали перед основным застольем. А мы таскали салаты на веранду.
- Айсберг! - добавил дядька, думая, что не слышу, - вот смотри, она учится, тренируется, работает, то есть села на стул и сидит. А мужик, что мужик - тот понимает, что пропадёт один и ему ничего не остаётся, как... Не знаю вощем, сложно это. А вот взять вас, вы бегаете вокруг стула, то один сядет, то другой. Потому и живёте так.
Как они живут - сиё осталось неизвестным, и начало дядькиной притчи про стул я пропустила и смысл остался для меня неизвестен. Так и не поняла, хвалил чтоли он меня, или наоборот.
Тоже мне глыба. Скажи кто доброе слово - неделю будет тайно мочить подушку.

Потом было застолье - праздновался тётин день рождения. Кто-то привёз огромный арбуз, который я разделала для гостей и съела две оставшиеся круглые верхушки.

Потом мне стало нехорошо и я какое-то время провела за огородом, держась за забор, как утопающий за чудом подвернувшийся плотик, и размазывая по физиономии съеденный активированный уголь, который не захотел оставаться внутри вместе с прочими яствами.

Потом валялась в пустом доме - вдруг стало зябко, поднялась температура. По пути к дивану влезла в толстовку сестры и рубаху брата, прихваченные с вешалки.
Тоже мне айсберг.

Когда начало темнеть, вылезла на улицу, а там уже вовсю плясали.

Это был последний день отдыха. На другой день надо было отчаливать домой. Теперь прошла почти неделя после приезда, я отдохнула от отдыха, здорова и снова в строю.

Тамошний пейзаж с пожарной вышки. Лес до горизонта. Мещерский заповедник.
[изображение]