Выйдя на пологий берег неширокой, но глубокой речки Шорны, Володя в первый раз задумался, зачем он вообще пошел ночью из Воскресенского в Конышево пешком. В конце концов, можно было дождаться рейсового автобуса завтра или попросить кого-то из дачников утром подвезти до поворота. Но самогон и лунная безоблачная ночь сыграли злую шутку. Отойдя от деревни прилично, так что уже пропали редкие огни, Володя заблудился в чистом поле, потеряв в травяном лабиринте нужную тропу. Примерно помня, в какой стороне деревня, Володя пробирался через кусты напролом, надеясь, что за редкой полосой леса он выйдет уже к асфальтовой дороге на Конышево.
Но нет, за полосой леса начиналось еще одно поле, а за ним снова лес, иногда под ноги будто сами прыгали натоптанные тропинки и точно так же пропадали, уткнувшись в траву. Луна светила ярко, подробности застольной ссоры уже выветрились из головы, шагалось легко.
В конце концов, речка это тоже хорошо, - решил Володя, - Ясно, что в поле я взял круто влево и всё это время шел в сторону, почти не приближаясь к дому. Теперь надо идти обратно. Или просто пойти вдоль реки, до моста. Или поплыть. А что, идея поплыть по реке не казалась такой уж странной, июльские комары быстро облепляли разгоряченное от ходьбы тело, а от реки веяло прохладой, тонкой пенкой стелился над водой туман.
Раздевшись и увязав одежду в один тугой узелок, Володя осторожно вошел в воду – дно в этом месте было иловато-склизским, поэтому он боком скользнул подальше от берега и перевернулся на спину. Течение подхватило и, сложив руки с узелком на лбу, он откинул голову и закрыл глаза. Было почти не холодно, нагревшись за целый день, река, казалось, была теплее воздуха. Кучковатые кроны деревьев то смыкались над головой, то расходились в сторону. Уши под водой почти не улавливали звуков, только шум собственной крови в голове, да сип воздуха, проходящего в горло. Сколько точно прошло времени, Володя не знал. Река сделала несколько поворотов и углубилась в лес. Я здесь, я плыву, сказал про себя Володя.
Время от времени раздавались всплески. Рыба играет, мошку ловит. Но, услышав, громкий всплеск ниже по течению, Володя перевернулся на живот и чуть не ушел под воду от удивления. Впереди, выхваченные из темноты лунным светом, в воде плескались две обнаженные девушки. Дачницы, решил Володя, заметив на берегу два велосипеда, накрытых одеждой и полотенцами, - не напугать бы. Но оказалось, девушки уже заметили его и почти совсем не испугались. Ухватившись за нависшее над рекой дерево, они погрузились в воду по шею, длинные волосы одинаково-русые под лунным светом, стелились по течению. Тень на лицах делала их почти одинаковыми, как близнецов.
- Эй ты, ежик в тумане, откуда плывешь-то? – звонко окликнула одна из них.
- Я из Конышево, дачник, Володя меня зовут, - стараясь показать голосом всё дружелюбие и приветливость сказал он, и добавил – а вы откуда такие красивые?
- А мы местные, - сказала вторая.
- А зовут вас как? И не страшно вот так ночью, одним?
- Зовут нас Дины, усмехнулась первая, и ее Дина зовут, и меня. Так уж вышло.
Течение поднесло Володю совсем близко и, увидев под водой белеющие округлости грудей, он смутился и почувствовал как краснеет. Переглянувшись и шепнув друг другу что-то на ухо, девушки засмеялись и, погрузившись в воду с головой, подплыли к нему на середину реки. Оказавшись по обеим сторонам от него, девушки вынырнули почти без всплесков, вода, блинные, мокрые волосы струились по воде, почти касаясь Володю.
- А куда же ты плывешь, ежик? – спросила одна из Дин, проведя руками по волосам, откидывая их на плечи, - хочешь, мы проводим тебя чуть-чуть, - спросила другая. Не дождавшись ответа от ошалелого Володи, она мягко толкнула его в грудь и засмеялась, подхватывая его за руку и переворачивая на спину.
Мысли в голове стали как будто тяжелые и мокрые мешки, странная, необычная ситуация и та легкость, с которой происходили события, действовали на Володю завораживающе. Он снова лежал на спине, а девушки плыли рядом, по обе стороны. Слегка, будто случайно они касались его под водой обнаженными телами, а руки их, неожиданно холодные, сплетались и скользили на его груди, животе, спускались всё ниже. Губами девушки уткнулись в нежные места на руках, между подмышкой и локтем и их языки выписывали замысловатые узоры на его коже.
- Оу, - дернулся Володя, когда одна из девушек укусила его за руку достаточно чувствительно, - ты чего?
- Прости, я не хотела сделать тебе больно, - ответила она, не поворачивая головы.
И в тот же момент Володю укусила вторая.
- Блин, да вы чего, - хотел крикнуть Володя, но внезапно погрузился в воду с головой. Руки безвольно повисли вдоль тела, и только судорожно дрыгая ногами он оказался на поверхности, отплевываясь и жадно хватая воздух. Вокруг никого не было.
Руки слушались слабо, однако он смог выгрести на берег. Встав на четвереньки, он попытался отдышаться. Его вырвало.
Увидев в каждой подмышке гроздь толстых, напившихся кровью пиявок, Володя скорчился в рвотных судорогах еще раз, а потом с омерзением начал отдирать их от тела. Теплые от крови пиявки скользили в скрюченных пальцах, норовя разорваться пополам. От холода и пережитого ужаса, колотила крупная, похожая на судороги дрожь.
Одежду утопил, мобилу, денег там уже вроде не было, хорошо паспорт дома оставил, подводил итог ситуации Володя. Надо было скорее выбираться домой.
Место было как будто знакомое – луна выхватила идущий вдоль реки проселок для охотничьих квадроциклов, вон вдалеке торчит в поле пугало, ряженая в ватник и треух тыква. Значит до Конышево всего километра два.
Шатаясь и опасливо наступая босыми ногами на остатки прошлогодней стерни, Володя подошел к пугалу – вытертая несколькими сезонами снега и дождей ткань ватника казалась даже чистой, жалко что нет штанов – потревоженные комары кружили вокруг ног, поднимаясь выше. Намотав на одну ногу шапку, а на другую – оторванный рукав ватника, он зашагал в сторону трассы…
В доме все спали, хорошо хоть веранду не заперли. Сняв часы, висевшие на стене, Володя достал из них запасной ключ. Войдя в дом и скинув одежду в угол, он натянул на всё еще подрагивающие плечи бабушкину кофту, сел за стол и, посмотрев на часы, вывел на листе «Это было 23 июля 2015 года. Часа в два ночи». Посмотрев на часы, он исправил 23 на 24, а потом, отложив лист в сторону, начал на другом – “ Выйдя на пологий берег неширокой, но глубокой речки Шорны …”