Начало июля. Толстая тётка в пуховике, продающая свои картинки, развешанные на чугунной оградке местного арбата, красит губы в цвет перезрелой сливы, потом захлопывает пудреницу и критическим взглядом обводит хоровод голубей, толпящихся возле неё. Она похожа на артистку, всю жизнь игравшую роли продавщиц сельпо и давно вышедшую в тираж, но так и застрявшую в том образе. Неподалёку дремлет бочонкообразная дворняга с крошечной головкой без шеи - завсегдатай торговой арт-тусовки.
Покровка пустынна. Лишь бомжеватый мужик на битом жизнью велосипеде прётся сквозь морось дождя мимо "художников". Дворняжка, старательно изображая лютую ненависть, нехотя срывается с места и колобком катится за ним, тряся круглыми боками. Мужик отбрыкивается ногой. Собачонка возвращается на насиженное место с выражением удовлетворения на лице.
- Ну же, давайте, покупатели, берите мои картины, - обращается тётка к стае голубей, разводя руками, и далее следует неразборчивый монолог о погоде и превратностях бытия, который голуби игнорируют. Но тётка явно старается, и не для птиц. А вдруг кто из редких прохожих и соблазнится купить её творчество. Картинки-то симпатичные, хоть и незатейливые. Возьмите, люди добрые. Эта художница торгует тут испокон веков и превратилась в неотъемлемый атрибут Покровки. Прочно сидящий на своём месте, как афишная тумба.
Но не так уж и малолюдно. Трусит послушная пузатая пони, верхом сидит ребёнок в капюшоне. Кто-то пытается сфотографироваться на мокрой скамье рядом с чугунной женщиной, читающей чугунную книжку. Ползают неутомимые туристы с фотоаппаратами. Уличные кафе, затянутые от дождя целлофановой плёнкой, пусты.
На пятачке в парке возле остановки трамвая - блошиный базар с самоварами, значками и грампластинками. Мужик орёт на бабу, обнимающую огромную коричневую бутыль. О чём спорят - не понять. Слышны лишь отдельные слова на русском матерном, выкрикиваемые поочерёдно. "Да ты охуела... да пошёл ты на..."
Два стареньких уличных музыканта бодро играют, судя по знакомым звукам, "йестудей" - один на древней с виду, гитаре, второй - на флейте, почему-то кислотно-зелёного цвета.
Раздаёт листовки клоун. Чуть далее ещё какое-то чучело. Потом - негр. К концу прогулки у меня полный карман этих листовок и я вытряхиваю их в урну.
Придёшь вот так на Покровку купить рамку для старого этюда, и чего только не увидишь...