В целом новости становятся всё менее интересными, так что далее я скорее всего буду делать эти посты уже еженедельно, а не ежедневно. Тем более, что и общий разбор событий уже почти закончен. Два месяца разобрать осталось.

Тарнополь сдан без выстрела, 12 полков самовольно отошли, а большая часть сдалась в плен.

Временное правительство продолжает наводить порядок
"Все холодное и огнестрельное оружие казенного образца и боевые припасы, находящиеся на руках у населения Петрограда и его окрестностей, подлежат сдаче для использования в действующей армии. Организация сбора оружия возлагается на министров: военного и внутренних дел."

Урусов
"Вчера на «историческом» заседании Совет единогласно — при воздержавшихся большевиках — признал необходимость создания единой твердой власти и таковой избрал Временное правительство, которому переданы неограниченные полномочия для восстановления дисциплины в армии и для подавления анархии и контрреволюции.
Это, несомненно, важное решение — это нравственная и умственная капитуляция Совета, но не политическая, потому что они обязали министров-социалистов отчетом два раза в неделю об их деятельности — но Совет уже сделал шаг к своему бледному собрату Исполнительному комитету Государственной думы — и если правительство поведет дело умеючи, то оно сможет свести на нет все реальное значение Совета, пять воззваний которого к народу, рабочим, войскам, крестьянам, Советам рабочих и солдатских депутатов являются набором фраз и часто лживых слов, никого не сможет ни в чем убедить и ярко свидетельствует о растерянности, которая завладела под натиском событий этим малокультурным и малопочтенным собранием."

Крупская
"Утром оказалось, что никто из наших не арестован, и обыск на этот раз производили менее грубо, чем предыдущий. Ильич вместе с Зиновьевым скрывались у старого подпольщика, рабочего Сестрорецкого завода Емельянова, на ст. Разлив, недалеко от Сестрорецка."

Ленин в Разливе
"1. Контрреволюция организовалась, укрепилась и фактически взяла власть в государстве в свои руки.
2. Вожди Советов и партий социалистов-революционеров и меньшевиков, с Церетели и Черновым во главе, окончательно предали дело революции, отдав его в руки контрреволюционерам и превратив себя и свои партии и Советы в фиговый листок контрреволюции.
3. Всякие надежды на мирное развитие русской революции исчезли окончательно.
4. Партия рабочего класса, не бросая легальности, но и ни на минуту не преувеличивая ее, должна соединить легальную работу с нелегальной, как в 1912-1914 годах.
Ни единого часа легальной работы не бросать. Но ни на йоту и конституционным+ и «мирным» иллюзиям не верить."

Временное правительство готовит атаку на Кронштадт
«Временное правительство, по соглашению с Исполнительным комитетом, приказывает: немедленно прислать «Победитель», «Забияку», «Гром» и «Орфей» в Петроград, где им войти в Неву. Идти полным ходом. Посылку покуда держать в секрете: если кто из миноносцев не может быстро выйти, не задерживать других. Начальнику дивизиона по приходе явиться ко мне. Временно на эти суда возлагается обязанность оказать, если потребуется, противодействие прибывшим кронштадтцам. Временное правительство, по соглашению с Исполнительным комитетом СР и СД, приказывает принять меры к тому, чтобы ни один корабль без Вашего на то приказания не мог идти в Кронштадт. Предлагаю не останавливаться даже перед потоплением такого корабля подводной лодкой, для чего полагаю необходимым подводным лодкам занять заблаговременно позицию».

Троцкий возмущён, что за ним не охотятся
"Граждане министры! Мне сообщают, что декрет об аресте распространяется на т.т. Ленина, Зиновьева, Каменева, но не затрагивает меня.
Неучастие мое в «Правде» и невхождение мое в большевистскую организацию объясняются не политическими разногласиями, а условиями нашего партийного прошлого, потерявшими ныне всякое значение.
Сообщение газет о том, будто я «отрекся» от своей причастности к большевикам, представляет такое же измышление, как и сообщение о том, будто я просил власти защитить меня от «самосуда толпы», как и сотни других утверждений той же печати.
Из всего изложенного ясно, что у вас не может быть никаких логических оснований в пользу изъятия меня из-под действия декрета, силою которого подлежат аресту т.т. Ленин, Зиновьев и Каменев. Что же касается политической стороны дела, то у вас не может быть оснований сомневаться в том, что я являюсь столь же непримиримым противником общей политики Временного правительства, как и названные товарищи. Изъятие в мою пользу только ярче подчеркивает, таким образом, контрреволюционный произвол в отношении Ленина, Зиновьева и Каменева."