18:40 23-07-2017 1-15 мая 1917
1 мая
Николай
"За границей сегодня 1-е мая, поэтому наши болваны решили отпраздновать этот день шествиями по улицам с хорами музыки и красными флагами. Очевидно, они вошли к нам в парк и принесли венки на могилу!"
Министр иностранных дел Милюков издает ноту от имени Временного правительства, где говорится, что оно поведет войну до победного конца и что оно считает нужным выполнить все обязательства перед союзниками.
2 мая
Палеолог
"Но вот на сцене Керенский; он еще бледнее обыкновенного; он кажется измученным усталостью. Он немногими словами опровергает аргументацию каторжника его же доводами. Но как будто другие мысли проходили у него в голове, и он неожиданно формулирует следующее странное заключение:
— Если мне не хотят верить и следовать за мной, я откажусь от власти. Никогда не употреблю силы, чтобы навязать мои убеждения… Когда какая-нибудь страна хочет броситься в пропасть, никакая сила человеческая не может помешать ей, и тем, кто находится у власти, остается одно: уйти…
В то время как он с разочарованным видом уходит со сцены, я думаю о его странной теории, и мне хочется ему ответить: «Когда какая-нибудь страна хочет броситься в пропасть, долг ее правителей не уходить, а помешать этому, хотя бы рискуя жизнью»."
Коллонтай
"Я обычно передвигаюсь пешком или на трамваях. Случалось, займешь место в трамвае, а кругом обычный горячий спор: нужно ли продолжать войну? Что даст наступление? Буржуазная публика громит, ругает большевиков. Солдаты, рабочие отстаивают нас и Советы. Горячо спорят, чуть ли не до драк. И мне достается от буржуев. Мое имя очень ненавистно для многих.
Сегодня доспорились до того, что начали тузить друг друга. И в пылу рукопашной дискуссии наши враги выкрикивают: «Кабы эта подлая мерзавка, большевичка Коллонтай, попалась — ей не сдобровать! Избить до смерти! Чего народ честной портит!».
Пришлось потихоньку продвинуться в выходу и спрыгнуть на первой остановке, благо не узнали."
Гурко
"Когда я появился перед фронтом этого полка, то заметил в строю множество знамен и плакатов с лозунгами. Среди прочих там встречались и тексты патриотического содержания, но в самой середине оркестра торчал большой красный флаг с белой надписью: «Да здравствует демократическая республика». Нес его какой-то оркестрант еврейской наружности. Под русской надписью имелась другая, на еврейском языке, которая, как видно, означала то же самое.
Необходимо пояснить, что евреи, будучи народом музыкально одаренным, обыкновенно составляли большинство среди музыкантов военных оркестров. Закончив смотр всех рот полка, я возвратился на правый фланг и, повернувшись к оркестранту, державшему флаг, попросил его объяснить, что означают слова «демократическая республика». Ничего вразумительного он ответить не смог.
Тогда я обратился ко всему оркестру и спросил, может ли кто-нибудь из них ответить на поставленный вопрос. Не получив ответа и от них, я обратился с тем же вопросом к солдатам выстроенной рядом команды разведчиков. Ответил мне стоявший в одном из задних рядов унтер-офицер бравого и довольно интеллигентного вида. Сказал он буквально следующее: «Это то самое, что дала нам революция и все свободы». Тогда я обратился к остальным и поинтересовался, нет ли у кого-нибудь из них возражений против подобного объяснения. Ответа снова не было. Как видно, все были вполне удовлетворены. Правда же состояла в том, что ни один из них не имел ни малейшего представления не только о том, что означают слова «демократическая республика», но и вообще о смысле понятия «республика»."
Корнилов
"Никаких распоряжений относительно отменения формы одежды сухопутных войск, неношения погон и установления других знаков для обозначения чинов я ни от Временного правительства, ни от военного министра не получал. Лица, позволяющие себе срывать или срезывать погоны с офицеров или солдат, подлежат задержанию как провокаторы, вызывающие рознь в армии."
Степун
"«Cтарик» Чхеидзе, сутулый, седеющий грузин, не очень образованный теоретик и малосамостоятельный политик, но всеми уважаемый человек, умевший при случае принять проконсульскую позу и дать «достойную» отповедь врагам Совета.
С приездом Церетели на первый план вместе с новым вождем Совета выдвинулись: у меньшевиков — Дан, Либер и Мартов, а у эсеров — Чернов и Абрам Гоц.
Опытный «партийный деятель» и типичный «язык без костей», Чернов, среди наполнявших Таврический дворец эсеров, неизменно имел шумный успех. И все же он ни в качестве партийного вождя, ни в качестве министра не оставил после себя более или менее значительных следов. Для крупного политика ему не хватало принципиальности убеждений, твердости воли и того дара, которым бесспорно владел Ленин: бесстрашия перед временным отливом популярности у масс и приближенных. За Черновым идти было невозможно, потому что, оглядываясь во все стороны, он в конце концов вращался только вокруг себя."
3 мая
Ленин
"Растерянность большинства Исполнительного комитета, Чхеидзе, Церетели и др., полная. Банкротство всей политики «соглашений» явное — и наступило оно гораздо раньше, чем мы ожидали. Империалистическую войну разговорами в контактной комиссии не прекратишь…"
Гучков
"За существование самого правительства можно поручиться, потому что в нашем распоряжении имеется 372 тысячи человек вполне надежных. Мы не предполагаем самим перейти в наступление потому, что, может быть, это движение уляжется, а пролитая кровь может вызвать волнения, но что, если будет вооруженное вторжение — мы даем вооруженный отпор."
Коновалов
"Александр Иванович, я вас предупреждаю, что первая пролитая кровь — и я ухожу в отставку."
Ёмаё, да вали.
Гучков: Я не вижу другого выхода, как назначить вас командовать Балтийским флотом.
Колчак: Если прикажете, я сейчас же вступлю в командование Балтийским флотом, но вряд ли я смогу помочь и сделать что-нибудь.
Гучков: Ведь вы не откажетесь принять это назначение?
Колчак: Я привык исполнять приказания, и, если прикажут, я сейчас же поеду в Гельсингфорс.
Суханов
"Затем Каменев очень скромно изложил к сведению Милюкова и Шульгина свою формулу, что буржуазное правительство непременно будет вести империалистическую политику, а для демократической политики необходимо, чтобы власть была в руках соответствующего класса. Послышались злобные возгласы: «Так берите власть!». На это Каменев дал понять, что этого он совсем не хочет."
Урусов
"Главное решение положения выносится сейчас Советом рабочих и солдатских депутатов, заседающим в Морском корпусе. Исполнительный комитет Совета вынес решение, неблагоприятное правительству, потребовав не то смещения одного Милюкова, не то всех министров, но в Комитете преобладают большевики, тогда как в Совете большинство меньшевики. Говорят, что и Чхеидзе, и Церетели вышли из состава Совета, как только дело стало клониться к тому, что власть и ответственность перейдут к Совету — критиковать и контролировать куда как легко, вести государственный корабль — это не то, что болтать языком."
4 мая
Палеолог
"В бурный вчерашний день правительство, несомненно, одержало верх над Советом. Мне подтверждают, что царскосельский гарнизон грозил двинуться на Петроград. Пополудни манифестации снова начинаются. На Мойке мы слышим большой шум со стороны Невского, затем треск выстрелов. У Казанского собора бой.
Возвращаясь в посольство, я встречаю вооруженные толпы, завывающие: «Да здравствует Интернационал! Долой Милюкова! Долой войну». Кровавые столкновения продолжаются.
Но, как и вчера, Совет пугается. Он боится, что Ленин его превзойдет и заменит. Он боится также, как бы не двинулись царскосельские войска; он поэтому поспешно расклеивает призыв к спокойствию и порядку «чтобы спасти революцию от угрожающего ей потрясения»."
Исполнительный Комитет
"Граждане! В минуты, когда решаются судьбы страны, каждый опрометчивый шаг грозит нам опасностью. Манифестации по поводу ноты правительства по внешней политике привели к столкновениям на улицах. Есть раненые и убитые. Во имя спасения революции от грозящей ей смуты мы обращаемся к вам с горячим призывом: сохраняйте спокойствие, порядок и дисциплину."
Не до конца понятно таки, что есть Исполнительный Комитет и зачем он создан и чем отличается от обычного Совета.
Чернов
"Воинские части с артиллерией снова собрались на Дворцовой площади. На этот раз ими руководил командующий Петроградским военным округом генерал Корнилов. Другие части отказались ему подчиняться, начали митинговать и спрашивать Совет, что делать. Казалось, на улицах и площадях Петрограда вот-вот вспыхнет гражданская война. В тот вечер начались столкновения между демонстрантами, выступавшими за и против Милюкова и Временное правительство. Звучали выстрелы. Красногвардейцы Выборгской стороны решили доказать, что улица принадлежит им, а не буржуазной «хорошо одетой» публике.
Как всегда, каждая сторона обвиняла в столкновениях другую. Обе подозревали провокацию какой-то зловещей «третьей силы». Кадеты говорили о немцах, действовавших за спиной большевиков, большевики – о монархистах, действовавших за спиной кадетов."
Врангель о демонстрации Исполнительного Комитета
"Я поделился с ними только что виденным и выразил недоумение по поводу бездеятельности военных властей.
«Правительство не может допустить пролития русской крови, — ответил мне Самарин. — Если бы по приказанию правительства была бы пролита русская кровь, то вся моральная сила правительства была бы утеряна в глазах народа».
Я понял, что нам больше говорить не о чем…"
И правда.
Бухарина арестовывают в Челябинске.
Горький
"вчера солдат, приехавший с фронта, говорил мне, что когда наши и немцы собираются между окопами для бесед о текущих событиях, русская артиллерия начинает стрелять по ним, немецкая тоже."
Нокс
"Весь город гудел от возбуждения. В столкновении двух процессий демонстрантов на Невском проспекте рабочие убили двух солдат. Генерал Корнилов вызвал было на помощь солдат Волынского полка, казаков и моряков гвардейского экипажа, однако отменил свой приказ после визита членов Совета, которые заверили генерала, что они не допустят дальнейшего кровопролития. Потом генерал узнал о стрельбе на Марсовом поле и сразу же отправился туда на своем автомобиле, направив машину прямо в толпу из солдат Павловского полка, перед которыми как раз разглагольствовали гражданские агитаторы.
Корнилов поднялся в автомобиле и, подняв руку, потребовал тишины, а затем заявил, что те, кто ведут агитацию в нынешнее тревожное время, не могут быть никем, кроме как проплаченными немецкими агентами. Один из гражданских в ответ выкрикнул: «Генерал, вы — провокатор!». Но маленький генерал ответил, что слишком часто смотрел смерти в глаза, чтобы его мог напугать какой-то агитатор. Он говорил о своих ранах, о службе Отечеству, и уже через пять минут толпа приветствовала его криками «ура», а сконфуженные агитаторы куда-то пропали. Солдаты Павловского полка с триумфом проводили генерала-победителя до его штаба.
Но эти отдельные успехи очень мало могли повлиять на общую обстановку беспорядка и недисциплинированности, царившую в столице из-за того, что там одновременно существовали фактически два правительства, оспаривавшие друг у друга власть."
5 мая
Эйнштейн публикует общую теорию относительности.
Украина начинает формирование национальной армии.
6 мая
Исполнительный комитет предлагает взять на себя расследование и наказание людей, которые открыли стрельбу в начале мая. Корнилов (начальник милиции Питера) заявляет, что тогда он уйдёт в отставку.
7 мая
Бьюкенен
"После того как были написаны эти строки, я имел беседу с Терещенко. В ответ на мой вопрос, он сказал, что не разделяет мнения Милюкова о том, что исход недавнего конфликта между Советом и правительством является большой победой для последнего. Он явился моральной победой, и, к счастью, ответственность за кровопролитие падает на противников, а не на сторонников правительства.
Кроме того, он обнаружил количественное превосходство тех, кто стоит на стороне правительства. Этому можно противопоставить притязание Совета на исключительное право давать приказы войскам. Правительство, сказал он мне, приняло меры противодействия этому притязанию путем усиления власти генерала Корнилова, командующего Петроградским гарнизоном, и он убежден, что правительство, в конце концов, станет господином положения, хотя, быть может, ему придется включить в свои ряды одного или двух социалистов. Рабочие разочаровались в Ленине, и последний, как он надеется, в недалеком будущем будет арестован."
Нарышкина
"Государь делает вид, что не замечает возмутительного нарушения солдатами дисциплины. На днях, когда он проходил, часовой, развалившись, продолжал курить. Был случай, когда государь протянул руку офицеру, и тот отступил, отказавшись ее принять. Государь протянул ему обе руки и сказал: «Что вы против меня имеете? Забудемте все, что было».
Тогда офицер заложил руки за спину, говоря: «Я — крестьянин, и никогда вас не прощу». Императрица все понимает по-своему. Она объяснила эту сцену скромностью офицера: он якобы счел себя недостойным, будучи крестьянином, пожать руку своего царя."
Гучков
"Корнилов попытался если не оздоровить гарнизон, то создать в нем какие-то надежные части, надежные элементы, на которые, если потребуется, можно было бы опираться даже при вооруженном столкновении. Введение в Петербург новых частей не допускалось, вывод частей Петербургского гарнизона куда-нибудь на фронт тоже был бы нарушением, и задача была в том, чтобы незаметно инфильтрировать здоровый элемент командного состава. Этим усиленно занялся Корнилов и кое-какого успеха достиг.
Когда эта манифестация апрельская принимала все более грозный вид, у меня состоялось заседание Временного правительства, где я доложил положение дел и очень спокойно заявил, что за существование самого правительства можно поручиться, потому что в нашем распоряжении имеется 372 тысячи человек вполне надежных, что мы не предполагаем самим перейти в наступление потому, что, может быть, это движение уляжется, а пролитая кровь может вызвать волнения, но что, если будет вооруженное вторжение — мы даем вооруженный отпор.
Общее молчание — только встал Коновалов. Коновалов подошел ко мне и громко говорит: «Александр Иванович, я вас предупреждаю, что первая пролитая кровь — и я ухожу в отставку». Подошел Терещенко и сказал то же самое. А я все говорил — мы не нападаем, а на нас нападают. Тут несколько десятков юнкеров, если бы я им приказал стрелять...
Я посмотрел на остальных и получил впечатление, что один человек не пошел бы в отставку — Милюков, а другие пошли бы в отставку."
Брусилов
"Мы просили Алексеева всем вместе ехать в Петроград, чтобы объяснить необходимость какого-либо решения, то есть или заключить сепаратный мир, или прекратить мирную пропаганду в войсках и, напротив, пропагандировать послушание начальству, дисциплину и продолжение войны."
Ленин созывает всероссийский социалистический съезд.
8 мая
Колчак
"Вернулся в Петроград вместе с Алексеевым по предложению Гучкова, — собраться у него на квартире для обсуждения вопроса о документе, известном под именем «Декларация прав солдат». Эта декларация вырабатывалась особой комиссией при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов. Алексеев, когда началось чтение, встал и сказал: «Я, как главнокомандующий, не могу обсуждать вопроса о том, как окончательно развалить ту армию, которой я командую, поэтому обсуждать вопрос я не буду и от дальнейшего участия отказываюсь».
После этого все присутствующие заявили, что присоединяются к мнению командующего и считают бесполезным обсуждать этот документ; раз решено его ввести, пусть вводят, но рассматривать его они не будут. На этом чтение документа и закончилось. Все встали, распрощались и ушли. Я остался еще несколько минут с Гучковым и спросил его, как он решил, должен ли я перейти в Балтику или вернуться в Черное море. Гучков подумал и сказал: «В сущности, это все равно, в таком случае возвращайтесь в Черное море». На этом кончилось мое пребывание в Петрограде, и я уехал в Черное море."
Коллонтай
"Конференция сравнительно многолюдна, всегда присутствуют, кроме делегатов, еще и актив. Часто приезжают делегаты из Совета: посовещаться, послушать, и уезжают, обогащенные знаниями и мыслями. Ршения на этой конференции приняты важнейшие. Четкость линии партии, ее прозорливость на таком раннем этапе революции — поразительна. Положение Ленина о превращении империалистической войны в войну гражданскую — закреплено.
Есть колеблющиеся, которые считают, что в России нет достаточно социальных предпосылок для социальной революции, что надо раньше пройти предварительную революционно-демократическую полосу. Конференция отвергает голоса этих трусов-недоумков.
Контроль над банками и синдикатами. Национализация всех земель в стране. Создание образцовых хозяйств из крупных помещичьих имений. Переход к коллективным формам хозяйства. Осуществление социальной революции революционным путем. Все четкие установки Ленина приняты, утверждены, вступают в силу."
Ленин
"Нам нечего бояться правды. Да, товарищи рабочие, кризис обнаружил недостатки нашей организации. За работу для исправления ее!"
9 мая
Богословский
"Общество занято разговорами и разговорами. Россия обратилась в какую‑то гигантскую говорильню. Немцы нам грозят завоеванием, отхватили громадную территорию, а у нас все еще «определяют свое отношение к войне». Не все ли это равно, как «определять» свое отношение к пожару, когда дом уже объят пламенем? Ведь такую говорильню немцы без выстрела раздавят!"
Ромен Роллан
"Состав Временного правительства — все еще загадка. Родившись в народной революции, оно сейчас составлено из людей, максимально далеких от духа революции и максимально близких к государственному перевороту. Военный министр там — Гучков, бывший alter ego Столыпина, «вешателя». Министр иностранных дел — Милюков, империалист и сторонник войны «до победного конца». Ни на кого из генералов нельзя положиться.
У революционеров нет поддержки ни среди простых офицеров, ни среди ремесленников. Крестьяне не разделяют идеи интернационализма, как рабочие, и легко поддаются влиянию национализма под предлогом оборонительной войны. В армии интернационалисты — худшие солдаты. Наконец, у русского интернационализма нет одного выдающегося лидера, и ни одного человека в правительстве. Ленину не хватает уравновешенности."
Великий князь Александр в Ялте
"Я внезапно проснулся, так как почувствовал прикосновение чего-то холодного к моему лбу. Я поднял руку, но грубый голос произнес надо мною угрожающе:
— Не двигаться, а то пристрелю на месте!
Я открыл глаза и увидел двух людей, которые стояли, над моей кроватью. Судя по серому свету, пробивавшемуся чрез окна, было, вероятно, около четырех часов утра.
— Что вам угодно? — спросила жена. — Если вам нужны мои драгоценности, вы найдете их на столике в углу.
— Мы и не думали о ваших драгоценностях, — ответил тот же голос. — Нам нужны вы, аристократы! Всякое сопротивление бесполезно. Дом окружен со всех сторон. Мы представители Севастопольского совета и пришли вас всех обыскать. Потрудитесь слушаться моих приказаний.
Итак, наступило неизбежное. Стараясь сохранить самообладание, я сказал нашему почти невидимому собеседнику, что всецело готов подчиниться его приказам, но я прошу зажечь свет, чтобы убедиться в законности его «мандата».
— Эй, кто там? — закричал он кому-то в темноту. — Дайте огня! Гражданин Романов хочет видеть подпись победоносного пролетариата.
В ответ из темноты раздался смех, и в комнату из коридора вошло несколько человек.
Свет зажгли. Комната наполнилась толпой матросов, вооруженных до зубов. Мне предъявили приказ.
Согласно приказу, наряду матросов предписывалось произвести подробный обыск имения, называемого Ай-Тодор, в котором жили гражданин Александр Романов и его жена Ксения Романова и их дети.
— Уберите, пожалуйста, ваши винтовки и дайте нам возможность одеться, — предложил я, думая, что если моя просьба будет уважена, то это означало, что нас намеревались увезти в тюрьму.
Но предводитель матросов, по-видимому, угадал мои мысли и иронически улыбнулся.
— Не стоит одеваться, гражданин Романов. Мы вас еще не собираемся увезти. Потрудитесь встать и показать нам весь ваш дом.
Он сделал знак матросу, и тот отодвинул на два вершка дуло револьвера от моей головы.
Я засмеялся:
— Неужели вы так боитесь двух безоружных людей?
— С врагами народа мы должны быть осторожными, — серьезно заметил он, — Почем мы знаем, быть может у вас имеется какая-нибудь скрытая сигнализация?
— Курить можно?
— Да. Только не заговаривайте мне зубы. Мы должны делать наше дело. Во-первых, нам надо осмотреть ваш большой письменный стол в библиотеке. Дайте ключи. Мы не собираемся ломать у вас мебели. Все это — народное добро.
Я достал ключи из-под подушки.
— Вот ключи. Но где же комиссар Временного Правительства?
— Он не нужен. Мы обойдемся и без него. Показывайте дорогу.
Окруженный матросами с револьверами, наведенными на меня, я повел моих гостей по коридору. В доме находилось не менее пятидесяти матросов. У каждой двери мы натыкались на новую группу вооруженных.
— Однако! — не удержался я от замечания предводителю: — даже на вдовствующую Императрицу и маленьких детей приходится по шести человек на каждого.
Он не обратил внимания на мою иронию и указал на окно: три громадных грузовика, наполненных солдатами, с пулеметами на особых платформах стояли на лужайке.
Я помог ему открыть стол. Он выбрал пачку писем с иностранными марками.
— Переписка с противником. Для начала недурно!
— К сожалению, я должен разочаровать вас. Все это письма, написанные моими английскими родственниками.
— А это?
— Оно из Франции.
— Что Франция, что Германия — для нас все одно! Все это капиталистические враги рабочего класса.
После десятиминутных поисков, ему, наконец, удалось найти ящик, в котором находились письма, написанные на языке, который он мог понять. Он медленно начал их перечитывать.
— Переписка с бывшим Царем, — сказал он авторитетно: — заговор против революции.
— Посмотрите на даты. Все эти письма были написаны еще до войны.
— Хорошо. Это решат товарищи в Севастополе.
— Вы собираетесь взять у меня мою личную корреспонденцию?
— Конечно. У нас по этой части имеются специалисты. Я, собственно говоря, пришел искать оружие. Где ваши пулеметы?
— Вы смеетесь?
— Я говорю совершенно серьезно. Обещаю вам в присутствии моих товарищей, что вам ничего не угрожает, если вы выдадите ваши пулеметы без сопротивления. Рано или поздно, мы их найдем, и тем хуже будет для вас и для вашей семьи.
Продолжать этот спор было бесполезно. Я закурил папиросу и уселся в кресло.
— Раз, два, три, — угрожающе поднялся он. — Что, мы производим обыск или же нет?
— Вам лучше знать.
— Хорошо. Товарищи, приступите к подробному обыску.
Лишь в шесть часов вечера они двинулись обратно в Севастополь, оставив дом в полнейшем беспорядке и захватив с собою мою личную корреспонденцию и Библию, принадлежавшую моей теще. Вдовствующая Императрица умоляла не лишать ее этой драгоценности и предлагала взамен все свои драгоценности.
— Мы не воры, — гордо заявил предводитель шайки, совершенно разочарованный неудачей своей миссии: — это контрреволюционная книга, и такая почтенная женщина, как вы, не должны отравлять себя подобной чепухой."
Милюков
"Кн. Львов пришел ко мне в министерство. Я уже знал, что речь пойдет о моем уходе. Но он начал беседу с фразы: «запутались; помогите!» Это показалось мне таким проявлением лицемерия, что я вышел из себя, — что со мной редко бывает. В гневе я ему ответил, что он знает, на что он идет, и бесполезно искать помощи, когда дело идет о вопросе решенном. Перед ним выбор, который уже сделан. С одной стороны, это — возможность проводить твердую власть правительства.
Но, в таком случае, надо расстаться с Керенским, пользуясь его отставкой, и быть готовым на сопротивление активным шагам Совета на захват власти. С другой стороны, это — согласие на коалицию, подчинение ее программе и, в результате, дальнейшее ослабление власти и распад государства. Я предупредил, во всяком случае, кн. Львова, что на перемену портфеля я не пойду и предоставляю решить мой личный вопрос в мое отсутствие. Мы условились с Шингаревым выехать в тот же день в ставку. Уезжая, я просил Гучкова, который тоже готовился выйти в отставку, отложить свой вопрос до решения принципиального вопроса о коалиции — и уйти одновременно со мной."
Вводятся плацкартные места в поездах.
10 мая
Деникин
"В конце апреля на Двинском фронте появился парламентер — немецкий офицер, который не был принят. Однако он успел бросить в солдатскую толпу фразу: «Я пришел к вам с мирными предложениями и имел полномочия даже к Временному правительству, но ваши начальники не желают мира». Эта фраза быстро распространилась, вызвала волнения в солдатской среде и даже угрозу оставить фронт.
Поэтому, когда через несколько дней на том же участке вновь появились парламентеры (командующий бригадой, два офицера и горнист), то их препроводили в штаб 5 армии. Конечно, оказалось, что никаких полномочий они не имели и не могли указать даже сколько-нибудь определенно цели своего прибытия, так как «единственною целью появлявшихся на фронте лжепарламентеров, как говорилось в приказе Верховного главнокомандующего, было разведать наше расположение и настроения и лживым показом своего миролюбия склонять наши войска к бездействию, спасительному для немцев и гибельному для России и ее свободы. Подобные выступления имели место и на фронтах 8, 9 и других армий."
Палеолог
"Супруга графа Адама Замайского, приехавшая вчера из Киева, рассказывает мне, что она не решается вернуться в свой родовой замок в Печаре, в Подольской губернии, где она проживала после занятия Польши, ибо среди крестьян царит опасное возбуждение.
— До сегодня, — говорит она мне, — они были очень привязаны к моей матери, которая, впрочем, осыпала их благодениями. После революции все изменилось. Мы видим, как они собираются у замка или в парке, намечая широкими жестами планы раздела. Один хочет взять лес, прилегающий к реке; другой оставляет себе сады, чтобы превратить их в пастбища. Они спорят так часами, не переставая даже, когда мы, моя мать, одна из моих сестер или я подходим к ним.
То же настроение умов проявляется в других губерниях; деятельная пропаганда, которую ведет Ленин среди крестьян, начинает, значит, приносить свои плоды."
Паскаль
"По требованию союзников Временное правительство готовило активное возобновление войны и «революционное» наступление. Требовалось, прежде всего, убедить солдат в необходимости наступления. Поэтому была предпринята пропагандистская кампания. Группы ораторов, составленные из оборонцев, членов Исполнительных комитетов Советов и говорящих по-русски союзных военных, были направлены на фронты в распоряжение командующих армиями. Я, вместе с мобилизованным в России солдатом по фамилии Юг, был направлен в 12-ю армию, которой командовал генерал Радко-Дмитриев."
11 мая
Розанов
"Начиная с декабристов и знаменитого умницы Ал. Ив. Грибоедого, русские только и делали, что отказывались от земли своей.
— Это земля пустая и ничего не родит.
— Это страна бесталанная.
Немцы пришли и взяли ее.
Вдруг все закричали:
— Как они смеют??!!
Но уже слишком поздно.
«Мы были и не смели, да вы нас осмелили».
Единственный в истории случай, единственный вообще в истории всемирной образованности, где образованный класс населения передал свой народ и целую страну в иноземное иго. Хорошо же чувствуют себя, должно быть, Родзянко, Гучков и Милюков, «герои нашего времени»."
12 мая
Гучков подаёт в отставку.
Керенский
"С самого начала гучковского кризиса меня не оставляло предчувствие, что именно на меня ляжет тяжелое бремя его наследства. Может быть, это ощущение и побудило меня столь настойчиво отговаривать его от отставки, обещая всяческую поддержку и убеждая в том, что психологический климат на фронте изменился к лучшему. Сама мысль возложить на свои плечи такую огромную ответственность повергала меня в ужас, а посему я был просто не в состоянии дать немедленный ответ. Я ушел из зала заседания, пообещав вернуться, как только приму решение."
Сталина избирают в ЦК.
Ленин
"Тов. Коба мы знаем очень много лет. Видали его в Кракове, где было наше бюро. Важна его деятельность на Кавказе. Хороший работник во всяких ответственных работах."
Суханов
"У большевиков кроме Каменева появился в Исп. комитете Сталин… За время своей скромной деятельности в Исп. комитете производил — не на одного меня — впечатление серого пятна, иногда маячившего тускло и бесследно. Больше о нем, собственно, нечего сказать."
13 мая
Керенский на пути к диктаторству
"После нескольких часов тяжелейшей внутренней борьбы я в конце концов пришел к выводу, что у правительства, у Верховного командования и у меня самого нет альтернативы, и позвонил Львову, сообщив ему о согласии занять предложенный мне пост."
Гучков
"Попытку вернуть меня сделал Терещенко, который питал какие-то надежды на меня. Он приехал ко мне и убеждал, чтобы я взял отказ назад, что он думает, что для меня тяжело военное ведомство, и убеждал меня взять Министерство иностранных дел. Но оно было только производным из других. Если мы не могли привести страну в порядок, никакого смысла не было, и я от этого отказался."
Степун
"Недюжинный человек, горячий патриот и монархист, доведенный горьким опытом до сознания необходимости заговорщического низложения Николая II, неутомимый работник, блестящий организатор и настоящий специалист по военным вопросам, бесспорно, много сделавший для усиления боеспособности армии, Гучков с первого же взгляда показался мне человеком совершенно непригодным на роль революционного военного министра."
Гурко
"Нет сомнения, что к началу мая демократизация армии изрядно продвинулась вперед. При моем появлении среди членов президиума участники съезда не сочли нужным ни встать, ни приветствовать в моем лице главнокомандующего армиями Западного фронта. Председательствовал на съезде отнюдь не врач, как того можно было бы ожидать, а простой санитар, не имеющий медицинского образования.
Моя речь, обращенная к участникам собрания, длилась менее получаса. Закончив говорить, я тотчас ушел со съезда, а потому мне было трудно судить, какое впечатление произвели мои слова на собравшихся. И только поздно вечером, после закрытия заседания, я узнал от Бениксена, что сразу же после моего отъезда в зале поднялась невообразимая сумятица, в результате чего, когда эта публика немного успокоилась, было решено избрать нового председателя. Кроме того, они аннулировали все решения, принятые за два дня работы, и постановили начать все заново. Какие же волшебные слова могли произвести такое действие? Полагаю, это были предложенные мной доводы, сводившиеся к тому, что Красный Крест должен существовать для армии, а не армия на потребу Красному Кресту."
14 мая
Палеолог
"Военный министр Гучков подал в отставку, объявив себя бессильным изменить условия, в которых осуществляется власть, — «условия, угрожающие роковыми последствиями для свободы, безопасности, самого существования России». Генерал Гурко и генерал Брусилов просят освободить их от командования. Отставка Гучкова знаменует ни больше ни меньше как банкротство Временного правительства и русского либерализма. В скором времени Керенский будет неограниченным властелином России… в ожидании Ленина."
Куропаткин
"Виделся с Александром Ивановичем Гучковым и сегодня обедал у него. Гучков сказал, что телеграф был в руках Совета солдатских и рабочих депутатов. Все посылаемые им депеши цензуровались. По мнению Гучкова, Россия идет к катастрофе одновременно четырьмя путями:
1) развалом армии; 2) банкротством — мы живем печатанием бумажек. Предполагаемые нам ссуды Америкою приостановлены. Подвижной состав Америкою дан не будет; 3) голодовкою (расстройство транспорта при имеющихся еще запасах); 4) безначалием и смутою внутри. Гучков не видит просвета. По его словам, министерство, в котором он служил, — «слякоть».
Вид Гучкова мрачный, недовольный. Но при всем его пессимизме он сообщил мне, что поступления в городские, земские и казенные суммы, почти прекратившиеся в марте и первой половине апреля, начали ныне поступать успешнее."
Церетели о создании коалиционного правительства между Временным и Советом
"Три дня тому назад я говорил, что не могу взять на себя ответственность советовать Исполнительному комитету послать своих представителей в правительство. Теперь создалось такое положение, что я, напротив, не могу взять на себя ответственность советовать отказаться от вхождения в правительство.
Весь состав Исполнительного комитета был налицо в Таврическом дворце. Чхеидзе немедленно открыл заседание, и я, сделав краткий доклад о создавшемся положении, предложил пересмотреть принятое решение об отказе от коалиции. На заседание приехал и Керенский. Его появление вызвало большой интерес, так как ожидали, что он сообщит какие-нибудь конкретные предложения правительства. Но Керенский ограничился изложением общих взглядов о трудности положения страны и о необходимости коалиции.
За коалицию было подано 44 голоса, против — 19, воздержалось — 2. Результаты голосования были встречены аплодисментами большинства."
Вторая партия социалистов (с ними, например, Луначарский) выезжает из Швейцарии в Росиию.
15 мая
Уходит Милюков.
Керенский
"Мы все согласились с тем, что Министерство иностранных дел должно перейти к человеку, способному более гибко проводить внешнюю политику государства. Я выступил с угрозой выйти из состава кабинета, если Милюков не будет переведен на пост министра просвещения. Одновременно я потребовал немедленно ввести в правительство представителей социалистических партий. Кризис в кабинете достиг апогея, когда Милюков отказался принять портфель министра просвещения и вышел в отставку.
Я направил заявление Временному комитету Думы, Совету, Центральному комитету партии социалистов-революционеров и группе трудовиков, в котором объявил, что отныне Временное правительство должно состоять не только из отдельных представителей демократических сил, но и людей «формально и прямым путем избранных организациями, которые они представляют». Я поставил свое дальнейшее пребывание в составе правительства в зависимость от принятия этого требования."
Родичев
"Какой смысл могла иметь демонстрация отставки Милюкова? Смысл отказа России от Босфора. Что за отречение от победы, еще не одержанной? Только такие пустые люди, как Керенский, могли воображать, что отставка Милюкова могла увеличить боеспособность армии. Те, кто кричали, на что нам проливы, не знали даже, что в течение 10 лет турецкое правительство два раза запирало выход для русского хлеба. Они воображали, что Константинополь — подлинно турецкий город…"
До сих пор воображают, бгг.
Сатирикон
[изображение]
Нарышкина
"Ужасные перемены! Все генералы разбежались, никто не может управлять этой распущенной, необузданной армией. Солдаты бегут и дезертируют. Правительство заседает и день, и ночь. Керенский сказал с горечью: «Я сожалею, что не умер два месяца назад, тогда бы я покинул этот мир с иллюзией о свободе моей родины. Вы — свободные граждане или взбунтовавшиеся рабы?»."
Дык может не нужно было болтаться туда-сюда как говно?
Ленин
"Одни говорят: оставьте все по-старому, доверьтесь еще больше Временному правительству. Возможно, что отставкой угрожают именно для того, чтобы заставить Совет сказать: доверяем еще больше. Другой путь: коалиционное министерство. Третий путь предлагаем мы: перемена всей политики Советов, отказ от доверия к капиталистам и переход всей власти к Советам рабочих и солдатских депутатов. Перемена лиц ни к чему не приведет, надо переменить политику."
Шульгин
"Родзянко и я выдвинули три основных пункта возможного соглашения с социалистическими партиями: 1) единый фронт с союзниками; 2) полное доверие Временному правительству в новом составе; и 3) полновластие… Члены Временного правительства согласились с такой постановкой вопроса."
Колчак в Севастополе
"Я собрал все свободные команды в нескольких местах и, как я это делал раньше, совершенно откровенно высказал все то, что я узнал в Петрограде, обрисовал им положение вещей, указал на бессилие правительства, на то, что фронт у нас в настоящее время разваливается совершенно; удастся ли его восстановить — неизвестно, и что оказать сопротивление неприятелю невозможно.
Я, главным образом, базировался на следующем положении: для меня, как человека военного и все время занятого исключительно только своими военными делами, казалось необходимым рассматривать происходящую у нас революцию с точки зрения войны. Для меня казалось совершенно ясным, что в такой громадной войне, в какой мы участвуем, проигрыш этой войны будет проигрышем и революции, и всего того, что связано с понятием нашей родины — России. Я считал, что проигрыш войны обречет нас на невероятную вековую зависимость от Германии, которая к славянству относится так, что ожидать хорошего от такой зависимости, конечно, не приходилось."