17:49 05-09-2017 ебать страсти по чапаю какие
— Она же предала отца! Пока он воевал, закрутила любовь с Георгием Живоложиновым, начальником артиллерийского склада. Однажды Василий Иванович вернулся домой, а дверь в спальню — на замке: жена там с любовником. Папа стал стучать, просил, чтобы открыли. И вдруг — стрельба через дверь: Живоложинов открыл огонь. Хорошо, с отцом были его бойцы. Они обошли дом, разбили окно и давай палить из пулемёта. Живоложинов как ошпаренный выбежал из дома, начал стрелять из нагана. Только чудо спасло нас с отцом… Но как же это всё омерзительно!
Заезжавший домой Василий Иванович обычно отдыхал хотя бы сутки. После той истории он моментально уехал. А много лет спустя Клавдия стала случайной свидетельницей разборок мачехи и её мужа, с которыми жила.
— Мачеха кричала: «Я на тебя заявлю! Я ведь из-за тебя Василь Иваныча предала…» Оказалось, после той стрельбы в доме Пелагея поспешила к отцу, хотела помириться. Но он и разговаривать с ней не стал. Она обиделась. И решила по-бабьи отомстить. Увидела, что штаб оголён, бойцов мало… И, недолго думая, направилась к командованию белой армии. В ту же ночь на отца напали.
Услышав этот мерзкий рассказ мачехи, Клавдия, как кошка, прыгнула на неё, стала кусать, царапать Пелагее лицо. А потом отправила письмо Надежде Крупской, которое та передала в ГПУ.
— Мне сообщили, что Георгий Живоложинов уже осуждён за то, что собирал кулаков на борьбу с советской властью, а два наказания одновременно применить невозможно. Его даже хотели приговорить к высшей мере… Спасло то, что во время голода он сам спас сыновей Василия Чапаева (я жила с бабушкой и дедушкой). И расстрел был заменён десятью годами. Вторая жена Пелагея Камешкерцева сошла с ума, суду не подлежала и была отправлена в сумасшедший дом.