11:06 14-04-2004 38
Жизнь ни о чем. Случайная сценка в метро да этикетка на какой-то упаковке. Ну и конечно светлое и вечное под названием "чудо".
"По воле случая"
– International Calling Company, Customer Srevice. How may I help you? – привычно бормочет Наташа в трубку, безнадежно рассматривая стрелку часов, которая со скоростью улитки приближается, а точнее не приближается, к заветной шестерке.
– Do you speak Russian? – после секундной паузы отзывается трубка с характерно-раскатистым р-р.
– Говорю, – соглашается Наташа. Почему бы и не согласиться, если для нее нет особой разницы между двумя языками.
– Слава богу, а то я попросил кого-нибудь русскоязычного, а когда вы мне ответили, подумал, что перепутали. Очень уж чисто вы говорите. Вы давно в Америке?
– Одиннадцать лет, – холодно проинформировала Наташа. Если бы звонящий не был клиентом, вовсе бы не ответила. Она не любила вопросы из личной жизни. – Мужчина, а вы по какому поводу звоните? Давайте я вам помогу. – Обычное предложение прозвучало резче, чем обязывали правила профессионализма, но в пятницу за двадцать минут до конца рабочего дня подобные вещи простительны.
– Помогите, – согласилась трубка, и Наташе показалось, что слово это было наполнено просительной радостью. – Меня зовут Игорь, – представился голос. – А вас?
– Наташа, – автоматически ответила девушка, и тут же рассердилась на себя – ведь решила же называться Тэш, так нет же, привычка взяла свое. Да еще имя это – Игорь – вызывало совершенно лишние ассоциации.
– Наташа, – повторил Игорь задумчиво, – Знаете, так приятно слышать русское имя. И вообще русскую речь. Я неплохо знаю английский, но родным он для меня никогда не станет.
– Так же как и для большинства иммигрантов старше тридцати, – заверила его Наташа, пытаясь понять, зачем она вообще ведет эту бессмысленную беседу. В любой другой день она бы просто повесила трубку, но сегодня с самого утра пришлось выслушивать каких-то зануд, долбивших, точно зубная боль, о своих проблемах, так что последние пятнадцать минут хотелось просто поговорить – о чем угодно лишь бы не об ошибках в телефонных счетах.
– Да, да, я понимаю, – поспешно отозвался Игорь, – просто когда я говорю по-английски, то не получаю ни малейшего удовольствия. Такой разговор – это задание, работа, но никак не общение. Другое дело русский... Вам-то, наверное, все равно на каком языке говорить?
– Все равно, – эхом отозвалась Наташа. На самом деле последние несколько лет она по-русски говорила только с теми же клиентами. Все ее немногочисленные друзья по-русски могли сказать только "vodka" да "perestroika", так что со смерти матери говорить на родном языке Наташе было не с кем. Впрочем, ничего плохого она в этом не видела: американцы вот всю жизнь говорят на одном английском и ничего – не жалуются.
– Что вы сказали? – встрепенулась Наташа, сообразив вдруг, что Игорь пытается ей что-то втолковать.
– Я просто спрашиваю, не нужно ли вам работать. А то звоню тут, отвлекаю...
– Да нет, – Наташа скосила глаза на часы и улыбнулась: оставалось десять минут, – я уже скоро домой пойду.
– Ясно, – протянул Игорь, и Наташе почудилось в его голосе разочарование. – Ну, тогда выслушайте меня, пожалуйста, хорошо?
– Конечно, – кивнула девушка. Ей сейчас легко было исполнить любую просьбу с тем условием, что исполнение ее не займет больше девяти минут.
– Я позвонил в вашу компанию просто потому, что мне больше некому было звонить. Семьи у меня нет... С друзьями о таком не говорят. А вот с незнакомым человеком – почему бы и не пооткровенничать? Все равно никогда не встретимся... Видите ли, Наташа, я... – тут в трубке что-то щелкнуло, на мгновение стало слышно несколько голосов, тараторящих на разных языках, а потом не осталось ничего кроме коротких гудков.
Наташа со вздохом положила трубку. Она испытывала искреннее облегчение. Хорошо, что не пришлось прерывать человека самой. Разъединило. Такое случалось и довольно часто. Сейчас еще недовольные клиенты начнут звонить и спрашивать, когда же, наконец, сделают нормальную связь. Интересно, какую это связь они хотят за три цента в минуту? А ведь еще и сотрудникам надо зарплату давать, и боссу новенький дом оплачивать...
Девушка метнула на часы еще один недовольный взгляд – и что они так медленно идут? неужели не могут хоть немного поторопиться? – и, поколебавшись, решила, что от компании не убудет, если один оператор уйдет на семь минут раньше положенного. Утвердившись в сделанном выборе, Наташа сняла трубку телефона, чтобы никто не задержал в последний момент, выключила компьютер, натянула свою любимую весеннюю курточку, вернула трубку на место и выскочила в коридор.
Лифт не появлялся изнурительно долго, и Наташа, устав ждать, спустилась по лестнице. Каким-то чудесным образом эта нехитрая процедура здорово подняла ей настроение, так что на улицу она не вышла, а выбежала в припрыжку, причем по лицу ее бродила неуверенная, но счастливая улыбка.
Наташа нырнула в метро как раз в тот момент, когда фары поезда скользнули по ждавшим на платформе людям. Девушка выбрала полупустой вагон, устроилась на жестком, пластмассово-рыжем сидении и стала приглядываться к другим пассажирам. Иногда обнаруживались достаточно любопытные личности. Впрочем, нынешний вагон ничего интересного собой не представлял, так что Наташа задремала, прислонившись виском к холодному стеклу.
Ее разбудил чей-то звонкий голос. Девушка подняла голову. У окна напротив сидела красивая, хорошо одетая женщина, а рядом с ней устроилась мальчик лет десяти. Ребенок потянул женщину за рукав и спросил "Мам, а куда мы едем?" Женщина не шелохнулась, и Наташа подумала, что та просто не расслышала. Мальчишка еще раз дернул рукав кожаного пальто и повторил настойчивее "Мама! Ма!!! Куда мы едем?!" На это раз женщина услышала. Она повернула голову, посмотрела на ребенка и отвернулась так, будто рядом с ней было пустое место, а не ее сын. У Наташи все сжалось внутри. Вспомнилось, как отец, приезжая в гости, окидывал ее, восьмилетнюю, вот таким же равнодушно-усталым взглядом и отмахивался, точно от мухи "Что ты лезешь! Не мешай! Иди играй со своими куклами". Кукол у Наташи не было. Только через полтора года, на десятый день рождения мама подарила ей плюшевого мишку. Наташа до сих пор спала с ним в обнимку – это было единственное, что осталось ей от мамы.
Каким-то краем сознания, не занятым копанием в прошлом, девушка увидела название своей остановки. Она выскочила сквозь начавшие закрываться двери, постояла немного, глядя вслед уходящему поезду, и побрела домой. На душе было тоскливо, от хорошего настроения ничего не осталось кроме глухой тоски. В крохотной однокомнатной квартирке ее никто не ждал. Если честно, то во всем огромном мире ее никто не ждал.
Наташа захлопнула входную дверь, прислонилась к ней спиной и заплакала.
Она уже успокоилась и даже почти собралась подняться и приготовить ужин, когда в глубине квартиры зазвонил телефон. Девушка в два прыжка очутилась в спальне и схватила трубку.
– Hello!
– Hi, – неуверенно отозвался в трубку мужской голос. Потом продолжил еще более неуверенно, – Can I talk to Миша?
– Sorry, wrong number, – разочаровано выдохнула Наташа, пытаясь понять, что же вызывает у нее ощущение дежа вю.
– Oh.. Sorry, – повторила трубка, раскатывая букву р-р.
– Игорь, – крикнула Наташа, боясь, что в ответ услышит только короткие гудки.
– Да, – вопросительно ответили ей. – Кто это?
– Это Наташа. Помните, мы сегодня говорили? Вы звонили в телефонную компанию... – Наташа замолчала. Она вдруг поняла, что это совсем не тот Игорь, она просто ошиблась, и сейчас ей об этом скажут и оставят ее одну в темноте пустой квартиры.
– Наташа? – удивленно переспросил мужчина. – Вот это да! Никогда бы не поверил, что в жизни бывают такие совпадения! Я так рад, что попал именно к вам... Наташа? Наташа, вы что, плачете?
Девушка хотела ответить, что нет, кончено же не плачет, что еще за глупости, но только горестно всхлипнула в ответ.
– Наташа, – испуганно позвал Игорь, – прекратите немедленно. Знаете что, раз уж все так совпало, давайте пойдем куда-нибудь? Прямо сейчас. Что скажете?
– Хо.. Хорошо.
– Напротив моего дома есть замечательный японский ресторанчик. В его названии всего один иероглиф, произносится "Эн". Он имеет несколько значений, причем среди них "случайность", "судьба", "связь" и "карма". Неплохо, верно?
– Да, – Наташа попробовала улыбнуться. И тут ее посетила совершенно сумасшедшая, – а в свете сегодняшних событий абсолютно логичная догадка. Девушка спросила, переходя на «ты» и задерживая дыхание, – Игорь, а где ты живешь?
– На Восточном бульваре, между пятой и шестой улицами.
Наташа на миг зажала рот ладонью, чтобы не рассмеяться – или опять не расплакаться, она сама не знала, что вероятнее, – потом сжала трубку обеими руками и сказала:
– А я – на шестой улице, между Восточным бульваром и улицей Колумба.
И все-таки засмеялась.
"По воле случая"
– International Calling Company, Customer Srevice. How may I help you? – привычно бормочет Наташа в трубку, безнадежно рассматривая стрелку часов, которая со скоростью улитки приближается, а точнее не приближается, к заветной шестерке.
– Do you speak Russian? – после секундной паузы отзывается трубка с характерно-раскатистым р-р.
– Говорю, – соглашается Наташа. Почему бы и не согласиться, если для нее нет особой разницы между двумя языками.
– Слава богу, а то я попросил кого-нибудь русскоязычного, а когда вы мне ответили, подумал, что перепутали. Очень уж чисто вы говорите. Вы давно в Америке?
– Одиннадцать лет, – холодно проинформировала Наташа. Если бы звонящий не был клиентом, вовсе бы не ответила. Она не любила вопросы из личной жизни. – Мужчина, а вы по какому поводу звоните? Давайте я вам помогу. – Обычное предложение прозвучало резче, чем обязывали правила профессионализма, но в пятницу за двадцать минут до конца рабочего дня подобные вещи простительны.
– Помогите, – согласилась трубка, и Наташе показалось, что слово это было наполнено просительной радостью. – Меня зовут Игорь, – представился голос. – А вас?
– Наташа, – автоматически ответила девушка, и тут же рассердилась на себя – ведь решила же называться Тэш, так нет же, привычка взяла свое. Да еще имя это – Игорь – вызывало совершенно лишние ассоциации.
– Наташа, – повторил Игорь задумчиво, – Знаете, так приятно слышать русское имя. И вообще русскую речь. Я неплохо знаю английский, но родным он для меня никогда не станет.
– Так же как и для большинства иммигрантов старше тридцати, – заверила его Наташа, пытаясь понять, зачем она вообще ведет эту бессмысленную беседу. В любой другой день она бы просто повесила трубку, но сегодня с самого утра пришлось выслушивать каких-то зануд, долбивших, точно зубная боль, о своих проблемах, так что последние пятнадцать минут хотелось просто поговорить – о чем угодно лишь бы не об ошибках в телефонных счетах.
– Да, да, я понимаю, – поспешно отозвался Игорь, – просто когда я говорю по-английски, то не получаю ни малейшего удовольствия. Такой разговор – это задание, работа, но никак не общение. Другое дело русский... Вам-то, наверное, все равно на каком языке говорить?
– Все равно, – эхом отозвалась Наташа. На самом деле последние несколько лет она по-русски говорила только с теми же клиентами. Все ее немногочисленные друзья по-русски могли сказать только "vodka" да "perestroika", так что со смерти матери говорить на родном языке Наташе было не с кем. Впрочем, ничего плохого она в этом не видела: американцы вот всю жизнь говорят на одном английском и ничего – не жалуются.
– Что вы сказали? – встрепенулась Наташа, сообразив вдруг, что Игорь пытается ей что-то втолковать.
– Я просто спрашиваю, не нужно ли вам работать. А то звоню тут, отвлекаю...
– Да нет, – Наташа скосила глаза на часы и улыбнулась: оставалось десять минут, – я уже скоро домой пойду.
– Ясно, – протянул Игорь, и Наташе почудилось в его голосе разочарование. – Ну, тогда выслушайте меня, пожалуйста, хорошо?
– Конечно, – кивнула девушка. Ей сейчас легко было исполнить любую просьбу с тем условием, что исполнение ее не займет больше девяти минут.
– Я позвонил в вашу компанию просто потому, что мне больше некому было звонить. Семьи у меня нет... С друзьями о таком не говорят. А вот с незнакомым человеком – почему бы и не пооткровенничать? Все равно никогда не встретимся... Видите ли, Наташа, я... – тут в трубке что-то щелкнуло, на мгновение стало слышно несколько голосов, тараторящих на разных языках, а потом не осталось ничего кроме коротких гудков.
Наташа со вздохом положила трубку. Она испытывала искреннее облегчение. Хорошо, что не пришлось прерывать человека самой. Разъединило. Такое случалось и довольно часто. Сейчас еще недовольные клиенты начнут звонить и спрашивать, когда же, наконец, сделают нормальную связь. Интересно, какую это связь они хотят за три цента в минуту? А ведь еще и сотрудникам надо зарплату давать, и боссу новенький дом оплачивать...
Девушка метнула на часы еще один недовольный взгляд – и что они так медленно идут? неужели не могут хоть немного поторопиться? – и, поколебавшись, решила, что от компании не убудет, если один оператор уйдет на семь минут раньше положенного. Утвердившись в сделанном выборе, Наташа сняла трубку телефона, чтобы никто не задержал в последний момент, выключила компьютер, натянула свою любимую весеннюю курточку, вернула трубку на место и выскочила в коридор.
Лифт не появлялся изнурительно долго, и Наташа, устав ждать, спустилась по лестнице. Каким-то чудесным образом эта нехитрая процедура здорово подняла ей настроение, так что на улицу она не вышла, а выбежала в припрыжку, причем по лицу ее бродила неуверенная, но счастливая улыбка.
Наташа нырнула в метро как раз в тот момент, когда фары поезда скользнули по ждавшим на платформе людям. Девушка выбрала полупустой вагон, устроилась на жестком, пластмассово-рыжем сидении и стала приглядываться к другим пассажирам. Иногда обнаруживались достаточно любопытные личности. Впрочем, нынешний вагон ничего интересного собой не представлял, так что Наташа задремала, прислонившись виском к холодному стеклу.
Ее разбудил чей-то звонкий голос. Девушка подняла голову. У окна напротив сидела красивая, хорошо одетая женщина, а рядом с ней устроилась мальчик лет десяти. Ребенок потянул женщину за рукав и спросил "Мам, а куда мы едем?" Женщина не шелохнулась, и Наташа подумала, что та просто не расслышала. Мальчишка еще раз дернул рукав кожаного пальто и повторил настойчивее "Мама! Ма!!! Куда мы едем?!" На это раз женщина услышала. Она повернула голову, посмотрела на ребенка и отвернулась так, будто рядом с ней было пустое место, а не ее сын. У Наташи все сжалось внутри. Вспомнилось, как отец, приезжая в гости, окидывал ее, восьмилетнюю, вот таким же равнодушно-усталым взглядом и отмахивался, точно от мухи "Что ты лезешь! Не мешай! Иди играй со своими куклами". Кукол у Наташи не было. Только через полтора года, на десятый день рождения мама подарила ей плюшевого мишку. Наташа до сих пор спала с ним в обнимку – это было единственное, что осталось ей от мамы.
Каким-то краем сознания, не занятым копанием в прошлом, девушка увидела название своей остановки. Она выскочила сквозь начавшие закрываться двери, постояла немного, глядя вслед уходящему поезду, и побрела домой. На душе было тоскливо, от хорошего настроения ничего не осталось кроме глухой тоски. В крохотной однокомнатной квартирке ее никто не ждал. Если честно, то во всем огромном мире ее никто не ждал.
Наташа захлопнула входную дверь, прислонилась к ней спиной и заплакала.
Она уже успокоилась и даже почти собралась подняться и приготовить ужин, когда в глубине квартиры зазвонил телефон. Девушка в два прыжка очутилась в спальне и схватила трубку.
– Hello!
– Hi, – неуверенно отозвался в трубку мужской голос. Потом продолжил еще более неуверенно, – Can I talk to Миша?
– Sorry, wrong number, – разочаровано выдохнула Наташа, пытаясь понять, что же вызывает у нее ощущение дежа вю.
– Oh.. Sorry, – повторила трубка, раскатывая букву р-р.
– Игорь, – крикнула Наташа, боясь, что в ответ услышит только короткие гудки.
– Да, – вопросительно ответили ей. – Кто это?
– Это Наташа. Помните, мы сегодня говорили? Вы звонили в телефонную компанию... – Наташа замолчала. Она вдруг поняла, что это совсем не тот Игорь, она просто ошиблась, и сейчас ей об этом скажут и оставят ее одну в темноте пустой квартиры.
– Наташа? – удивленно переспросил мужчина. – Вот это да! Никогда бы не поверил, что в жизни бывают такие совпадения! Я так рад, что попал именно к вам... Наташа? Наташа, вы что, плачете?
Девушка хотела ответить, что нет, кончено же не плачет, что еще за глупости, но только горестно всхлипнула в ответ.
– Наташа, – испуганно позвал Игорь, – прекратите немедленно. Знаете что, раз уж все так совпало, давайте пойдем куда-нибудь? Прямо сейчас. Что скажете?
– Хо.. Хорошо.
– Напротив моего дома есть замечательный японский ресторанчик. В его названии всего один иероглиф, произносится "Эн". Он имеет несколько значений, причем среди них "случайность", "судьба", "связь" и "карма". Неплохо, верно?
– Да, – Наташа попробовала улыбнуться. И тут ее посетила совершенно сумасшедшая, – а в свете сегодняшних событий абсолютно логичная догадка. Девушка спросила, переходя на «ты» и задерживая дыхание, – Игорь, а где ты живешь?
– На Восточном бульваре, между пятой и шестой улицами.
Наташа на миг зажала рот ладонью, чтобы не рассмеяться – или опять не расплакаться, она сама не знала, что вероятнее, – потом сжала трубку обеими руками и сказала:
– А я – на шестой улице, между Восточным бульваром и улицей Колумба.
И все-таки засмеялась.
Комментарии:
03:05 15-04-2004
Нокки...
спасибо...
спасибо...
12:41 15-04-2004
До мурашек по спине...
andrik
15:18 17-04-2004
Нокки, а продолжение рассказа будет?
04:43 21-04-2004
andrik Продолжения рассказа не будет, так как я вообще не слишком люблю всякие "продолжения". Рассказ на то и рассказ, чтобы быть коротким и не подразумевающим продолжения. А если с продолжением, то это уже повесть или даже роман. Мне на такое терпения не хватит.
andrik
14:52 21-04-2004
Ну, значит будем ждать других рассказов, таких же замечательных... 
Гость
14:53 30-04-2004
Милая Нокки!
Я опять не пишу тебе писем (хотя думаю о тебе часто), но чтение твоего дневника создает иллюзию общения. Читаю, мысленно что-то тебе говорю, но почему-то не могу написать. Может потому, что ты так далеко, словно тебя нет, или ты - моя мысль, моя фантазия, или даже я сама, т.к. ты сейчас - это я лет 10 назад. А значит написать тебе письмо - это то же самое, что написать письмо самой себе в прошлое. Я не знаю как писать тебе и о чем. Ты - замечательная, и я тебя очень люблю. Это главное... и то, что ты в моих мыслях. Надеюсь, что летом мы увидимся.
fancy-bird
Я опять не пишу тебе писем (хотя думаю о тебе часто), но чтение твоего дневника создает иллюзию общения. Читаю, мысленно что-то тебе говорю, но почему-то не могу написать. Может потому, что ты так далеко, словно тебя нет, или ты - моя мысль, моя фантазия, или даже я сама, т.к. ты сейчас - это я лет 10 назад. А значит написать тебе письмо - это то же самое, что написать письмо самой себе в прошлое. Я не знаю как писать тебе и о чем. Ты - замечательная, и я тебя очень люблю. Это главное... и то, что ты в моих мыслях. Надеюсь, что летом мы увидимся.
fancy-bird
08:43 02-05-2004
fancy-bird
Как я рада, что ты здесь! Напоминай мне об этом иногда, ладно? Ты-то знаешь, что читаешь и думаешь что-то в ответ, а я могу только надеяться.
А вот на лето надеяться не надо. Раньше зимы не получится, да и то... Там посмотрим.
Скучаю.
Как я рада, что ты здесь! Напоминай мне об этом иногда, ладно? Ты-то знаешь, что читаешь и думаешь что-то в ответ, а я могу только надеяться.
А вот на лето надеяться не надо. Раньше зимы не получится, да и то... Там посмотрим.
Скучаю.
Не та
00:08 05-05-2004
спасибо. просто спасибо.
21:01 08-05-2004
Не та
Пожалуйста.
Пожалуйста.