О Блаватской
"Она имела громадное влияние на многих людей, склонных к грубому мистицизму, ко всему необыкновенному, т. е. на людей, которым приелась жизнь на нашей планете и которые не могут возвыситься до истинного понимания и чувствования предстоящей всем нам загробной жизни, т. е. на людей, которые ищут начал загробной жизни и, так как они их душе недоступны, то они стараются увлечься хотя бы фальсификацией этой будущей жизни."

Олсо Титаник:
"Он представлял собою беззубого льва, вечно стоявшего на страже у ног своей повелительницы, уже довольно старой и тучной дамы, как я уже указывал выше, ходившей большею частью в грязных капотах. Не доезжая до Каира, пароход совсем у берега потерпел крушение. Митрович, очутившись в море, при помощи других пассажиров, спас Блавацкую, но сам он потонул."

"Когда же собирались у нынешнего Кавказского наместника гр. Воронцова-Дашкова, то происходило следующее: присутствующие, порядочно выпивши, сажали бедного Позена на стул около стены и занимались его обстреливанием, т. е. упражнялись в том, чтобы весь контур Позена обрисовать пулями на стене. Понятно, что Позен должен был таким образом сидеть неподвижно в большом страхе в течение целого получаса, пока его не обстреляют и на стене не вырисуется его полный контур. К счастью, такие экстравагантности проходили довольно благополучно."

"Так как большая часть населения Кавказа приняла подданство России по их собственному желанию и так как православное население Кавказа, вообще все христианское население его, в продолжение всей кавказской истории было верно России, то наместники держались того принципа, что Кавказ должен быть частью Империи и что к христианскому населению Кавказа, в особенности, надо относиться так же, как к русским."

"Князь Голицын стал ненавистен Кавказу потому, что он был не кавказский, не понимал духа кавказского и проводил такую политику, которая и послужила одним из главных оснований тех беспорядков, которые были на Кавказе за последние десятилетия. Голицын был первый, пожелавший русифицировать Кавказ не нравственным авторитетом, не духом, а насилием и полицейскими приемами. За это он и поплатился, так как получил рану (от убийцы) и затем должен был покинуть Кавказ, не достигнув никаких результатов в том направлении, в каком ему это было желательно, подняв ненависть на Кавказе против властей. Голицына я тоже хорошо знал; в сущности говоря, он был хорошим человеком, человеком внешне довольно образованным, очень честным, но мать его была полькой и он по характеру был более поляком, нежели русским.
И вот эти приемы "русского поляка" или, иначе говоря "истиннорусского человека с польскою кровью" не могли дать иных результатов, как отрицательных. Он вздумал весь Кавказ обращать в истиннорусских людей, - эта его деятельность и была зародышем того истиннорусского направления, которое ныне, - смею думать, временно, - царить над Poccиeй, причиняя ей гораздо более вреда и бедствий, нежели пользы."

"Хотя Кавказ и покорен русскими солдатами, но громадное количество офицеров и начальников этих солдат были туземцы."

Витте, кто не знает, это один из поздних российских министров, чуть-чуть не доживший до 1917 (он умер в пятнадцатом) и служивший в основном при Александре третьем (но заставший и Николая второго). Витте позднениколаевский бардак не любил, так что отношения с царём у него были так себе. При этом он был одним из крупнейших российских политиков своего времени. Оказал огромное влияние на завершение русско-японской войны, введение золотого стандарта, постройку транс-сибирской магистрали и введение думы.

Витте провёл детство в Тбилиси, что на мой взгляд уже само по себе многое говорит о нём. К его мемуарам имеет смысл относиться скептически, это скорее набор историй и слухов, чем серьёзный документ. Плюс он заметно приукрашивает себя и свою семью, и выступает в жанре "один я в ослепительно белом костюме". Однако, как и любые мемуары, они замечательно передают дух времени и общий настрой общества, в котором крутился автор. Плюс его логические размышления на тему российской политики безусловно искренние.

Витте защитил диссертацию по математике под названием "О бесконечно малых величинах". Эта диссертация была интересна тем, что в ней не было вообще никаких формул.

Учится Витте в Одессе, и там же берёт управление всеми железными дорогами региона (которые во многом ещё только строятся). Вскоре случается страшное крушение поезда, где оказывается более сотни пострадавших. Витте наказывают, но он добивается смягчения наказания, без эксцессов устроив перевозку войск на фронт Русско-Турецкой войны.

Далее Витте несколько лет живёт в Питере, а потом уезжает в Киев начальником всего железнодорожного управления. В это время убивают Александра Второго, и Витте считает, что нужно создавать тайную полицию для борьбы с терроризмом. Его мнение принимают к сведению, а далее в Киеве он уже участвует в работе такого тайного ведомства.
Однако через полгода понимает, что ведомство занято непонятно чем и выходит из него.

"Он действовал всегда под влиянием своей супруги Великой Княгини Ольги Федоровны, которая была довольно корыстолюбива, по причине, которую я уже объяснил ранее, а именно по причине ее семитского происхождения."
Витте в мемуарах регулярно вообще выражает антисемитизм. Другое дело, что я человека, выросшего на Кавказе, некоторый национализм, и в первую очередь антисемитизм - достаточно естественен. Отдельная конечно тема, что национализм до двадцатого века имел конечно другой окрас, чем сейчас. По большему счёту Россия была единственной империей, которая только начинала подходить к национальным вопросам с современными мерками, т.е. не делить людей на "порядки". Так же Витте подчёркивает, что хотя и не любит некоторые еврейские черты характера, тем не менее в работе считает их людьми не менее благонадёжными, чем остальные. То есть антисеминизм у него в форме недолюбливания, а не ненависти, что на самом деле очень по кавказски. К тем же погромам что еврейским что польским, Витте относился крайне отрицательно, считая любые проявления национализма на гос уровне смертельными для российской империи.

"Во время моего пребывания в Киеве я был свидетелем еврейских беспорядков. Как они возникли, с чего начались - этого я хорошо не припоминаю, но помню, что, узнав о беспорядках, я пошел по городу и видел, с одной стороны пьяную толпу, которая проходила по улицам, разбивая лавки и дома, в которых жили евреи (после тем же погромам подвергались и русские лавки), а с другой стороны, - появились казаки, которые разгоняли всю эту толпу. Причем в это время, когда я был в Киеве, правительство не занималось науськиванием русского населения на евреев; происходило же это стихийно, помимо какого бы то ни было влияния правительственных агентов. Когда начинались беспорядки, то администрация справлялась с ними крайне энергично. Я помню, как казаки весьма сильно били толпу плетьми."

О Менделееве
"Эти отзывы Рыкачева, всё его соображения, а также и ответы Демчинского - я передал Дмитрию Ивановичу Менделееву, нашему знаменитому ученому, которого у нас, когда он был жив, очень мало ценили; его не выбрали в академию наук и даже распускали инсинуации, что будто бы он, поддерживая в различных своих статьях и книгах промышленность и видя в ней всю будущность Poccии, - находится чуть ли не на откупу у некоторых промышленников, что, конечно, была злостная клевета. Но с тех пор, как несколько лет тому назад Менделеев умер - его имя у всех не сходит с языка, все говорят о нем как действительно о великом ученом. - Вот в то время, когда Менделеев находился в таком положении, что он оставил профессуру, академия его игнорировала, во всех газетах над ним подсмеивались и делали на него различные нападки - я предоставил ему место управляющего палатой мер и весов (которая находится против технологического института). Он эту палату значительно улучшил и теперь она является одним из самых почтенных ученых учреждений. Таким образом Менделеев был при жизни очень ценим только за границей; за границей он считался великим ученым, у нас же наоборот он почти игнорировался."

"Как то раз помню, когда мы так играли, священник Лебедев сказал что-то Великому Князю об Императоре Николае I, фраза эта была довольно фамильярна по отношению к Великому Князю Николаю Николаевичу. Тогда Николай Николаевич вскочил и закричал: "Не забывайте, что вы говорите о моем деде". - Но потом сейчас же опять сел и продолжал довольно спокойно играть."

"Император Александр III вообще шутить не любил и держал всю Царскую семью в большом респекте."

О Николае втором:
"К сожалению, то о чем я говорил, случилось гораздо раньше, чем я предвещал, так как Император Александр III умер после 13 лет царствования и совершенно неожиданно на престол вступил молодой человек, который совсем не был подготовлен к роли Императора. Это и был тот самый мальчик, которого Владимир Александрович не далее, как около одиннадцати лет перед тем, драл при всех за уши в царских комнатах Киевского вокзала."

"Император Александр III никогда не мог думать, что он так скоро умрет и потому, естественно, что он все откладывал на будущее время подготовление своего сына к занятию престола, находя его еще слишком молодым человеком, чтобы заниматься государственными делами."

Витте подробно описывает крушение императорского поезда, и винит в этом сам же императорский кортеж, т.к. они ехали с нарушением техники безопасности.

Во времена Витте огромное количество железных дорог были частными. Он создаёт департамент железнодорожных дел, чтобы правительство могло координировать эти частные компании, и сам становится по главе этого органа, а потом, почти сразу и министром финансов России.

Про революцию 1905 Витте пишет смешное:
"После 17 октября во время нашей, так называемой революции..."

Видно, что во время деятельности минстром финансов Витте целиком погрузился в местные интриги, и там огромная часть мемуаров касается отношений там каких-то чивновников. Кажется вся жизнь Витте была в этих отношениях.

"Так называемую революцию" пятого года Витте обходит стороной, видимо не желая нарываться ни перед одной стороной. Он лишь констатирует факт, что в результате становится по главе кабинета министров, читай первого парламента.

"Я не отвечаю на оскорбления только двум категориям лиц, - а именно французским кокоткам и Великим Князьям."

Витте много и откровенно понтуется. В том числе утверждает, что именно его донесения пробудили в Александре Третьем настоящего монарха. Чтобы Россия вообще делала без Витте.

"Когда я был министром финансов, то мне приходилось совершать государственные и финансовые дела на сотни миллионов рублей прямо на слово и в течение всего моего пребывания министром (а я был министром около 11 лет) я совершал такие дела - на миллиарды и миллиарды - и в моей практике никогда не было случая, чтобы банкиры отступали от своего слова, точно так же, как и мне никогда не случалось отступить в чем бы то ни было от моего слова, как министра финансов."

"Он имел тот недостаток, что не был женат, а поэтому всегда находился под влиянием той дамы, с которой он в данное время жил."

Под конец, к сожалению, мемуары уже вообще перестают рассказывать об авторе, и целиком переключаются на истории разнообразных ос чиновников. Короче концовка скучная.

Далее - Махабхарата.
Ну всё, приехали. На этом пункте я и умру, и меня под ним же и похоронят.