родители сдали. мать, выйдя на пенсию, ещё бодрится, батя же - всё хуже.
Ваня поработил Алексиса. брату как будто и в радость, совсем не устал. или сделал вид.
псы немного барагозили.
Диныч забивался под стол и оттуда бухтел. Сёма на даче вытоптал кабачки, выкопал цветы и ночью бегал по участку, проверял, нет ли чужих. когда Андрей повёл сына на детскую площадку, эти двое высунули носы в дыру между забором и землёй и оттуда плакали по ушедшему хозяину.
пока были в гостях у сестры, собаченьки "разбежались". Сёму удалось загнать в квартиру, а Диныч удрал на чердак и сидел там, пока мы не вернулись.
дорогу туда и обратно Сёма перенёс очень плохо. до обморока не дошло, но дышали в багажнике так, что задница машины ходуном ходила.
пригрели пятерых клещей на двоих. почему-то больше всех досталось Дину, хотя нашли у Сёмы и потащили страдальцев в клинику из-за него.
я застудила тройничный нерв и познала старость. от боли деться в машине некуда, забиться некуда, нурофен и мазь с ментолом не помогали. и очень портится характер.
были у Ирки в гостях, даже вместе с собаками. тепло, кофе, жратва, разговоры - всё как я люблю.
дома тоже кофе и жратва. в кафешке в Беляево тоже жратва и родные разговорчики.
привезла пузо в Питер, снова нужно голодать.
в эту кафешку, кстати, я по собственной воле не пошла бы - снаружи выглядит как притон. оказалось, очень хорошее место "только для своих". официантки - только грузинки, спокойные, вежливые без подобострастия, незаметные. еда умопомрачительная. я ела форель с бальзамическим соусом, испытала гастрооргазм. туалеты очень чистые и хорошо пахнут.
гуляли по Битце. с душной улицы заходишь в настоящий лес, который пахнет совершенно оглушающе: листвой, лесной сыростью, цветами какими-то.

город мой душный, тёплый, безумный снаружи и большой и домашний внутри. сказочный