Простоял очередь, чтобы проверить сердце. Нахлобученные бабушки. Хорошая погода за окном, именно там где меня ожидает свобода. Никаких больше врачей, никаких проверок, никаких умирающих прямо на моих глазах в ванной комнате. Зачем вы меня насилуете, когда просите выносить из коридора такие грузные окаменевшие тела. Взгляд уже не взывающий о помощи, душа просящая оставить её навсегда. По ночам умирающие просятся летать. Бессонное метание от кровати к кровати. Восемь мучительных часов, проведенные сугубо в палате. Не хочется беспокоить медицинский персонал, который вновь признает меня за ослабленного умалишённого пациента. Глянцевые журналы на телевизионном ящике. Я пришёл проститься, в стенах больницы я полностью разучился спать. Вымокшие от выпота майки на спинке моей галлюцинаторно плывущей по волнам колыбели. Седой старик об боли или от тревоги занимается полуночной ходьбой. Утром старик выглядит измотанным, рассеянно слушая бестолковый стариковский лепет
соседа. В затенённом углу старик в синем водолазном свитере тихо скрипит изболевшейся от времени молчаливой душой.

Не допускать до себя приближающиеся воспоминания. Коричневые койки, двери, покрывала...Они закрывают меня на ночь в палате. Я не могу даже выйти в туалет, а стучать мне не позволяет "порядочность". В конце коридора я вижу иссохшие силуэты бредущих в дыму больных. Люди стоящие перед постом с чашками, чтобы запить жменю лекарств. Я невольно отдаляюсь, я отступаю перед парнем у которого идёт распад лёгкого. Распад уже в пути. Распад уже настаёт. Распад в полном порядке. Луна висит на заднем дворе. Искривлённые яблони не приносят плодов. Мусорные баки в которые сбрасывают пищевые отходы. Здесь опасность витает в воздухе и ты на ней сильнейшим образом заморочен. В этом нет твоей вины, ты просто безотлагательно отправлен в страдательное путешествие. Тебя преследуют вещие кошмары. Потолок покрылся чёрными бессонными выделениями. Жевательная слизь застыла на стене до прихода ведущего твоё дело ординатора. Планомерно снимаю напряжения. Снежок осел на дверном козырьке главного входа. Бетонные плиты свалены на сухой травяной лужайке. Восстановление преграды между мной и остальной загибающейся частью мира. Полнится своей собственной гадостью. Восставать и падать людям под ноги.