дневник заведен 24-03-2012
постоянные читатели [30]
3 CaHuTaPa, Alexandria_, Alterra, Amaeth, Das schwarze Tier, Federika, In fanta, Iollorri, Larisa_, Marjerri, Mikes madness, MilediBlack, moxnatii slon, nut, Paytina, Russa_mirs, Stamina, tureen, Wind of Sorrow, writing_tomcat, yuyuyu13, Альтаир, Белый, Жужанна, Катиш, Порядковый номер, Рэй, Тень в сумерках, теперь, Украдка
3 CaHuTaPa, Alexandria_, Alterra, Amaeth, Das schwarze Tier, Federika, In fanta, Iollorri, Larisa_, Marjerri, Mikes madness, MilediBlack, moxnatii slon, nut, Paytina, Russa_mirs, Stamina, tureen, Wind of Sorrow, writing_tomcat, yuyuyu13, Альтаир, Белый, Жужанна, Катиш, Порядковый номер, Рэй, Тень в сумерках, теперь, Украдка
цитатник:
- • лента
хочухи:
- • группы хочух
- • rss
Суббота, 19 Октября 2024 г.
14:00
На сене лежал маленький ещё незрячий котёнок и только холодный лучик из тайной щёлочки между крышами, отбрасывал на его мордочку петельку света. Я поднёс свои пальцы к наставленным бровям котёнка, чтобы осмотреть гнойнички в уголке глаз по серой окружности которых пролегала коротенькая ещё слипшаяся после родов шерсть. Смотреть с высоты окна на уходящие к магазину фигурки школьников, которые прогуливают или уже спешат домой, чтобы успеть до темна наиграться в хоккей на освобождённой стоянке за пределами дворов. Отпущенное колесо ровно скатывалось с уклона по асфальту дороги и только порой слегка пружинилось на встретившемся в покрытии камне, который был чуть покрупнее и выделялся верхушкой из всей поверхности. В конечном итоге колесо беззвучно ударялось о ничейный забор или о сетку ворот, чтобы потом упасть рядом и несколько секунд биться лёжа резиновой лентой в траве, угасая и смиряя свои горизонтально-чёрные шипованные волны. К калитке не спеша подошёл сосед, чтобы глубоко опустив одну руку за линию всего ограждения достать крючок из изогнутой в бруске дужки и тем самым отворить, на ночь запертый изнутри двор. Луна под водами спящей под тиной реки стала зеленовато-черной кошкой, которую будто бы загнали с обувью за угол кровати и теперь пытаются вытянуть за хвост из звёзд исцарапанным до порезов лучом. Слушая, как под крышей играет с клубком дождя летний ветер и уносит все собранные поцелуи к оврагу, чтобы смочить губы пустыни своими тонкими капельками из мизинцев. Солнце настойчиво ждёт своей очереди у берегов под скалами, пока луна ищет в море нужные краски, чтобы окончить за ночь автопортрет и украсить свой круг ссыпанным из сказки янтарём. Встретить волну и с глотком солёной звезды быть отброшенным к ногам берега, где ещё недавно с мятыми по обложке крыльями отдыхала под зонтиком белая сестра. Желать прохлады на диване под присмотром брата, который щиплет свои заусенцы во сне и не открывая глаз видит за окнами век прозрачную звезду в озере которой утопает голубь. Слышать в ручье голоса и музыкой обогретые хлопки душ, которые любят утешить себя в обнимку перед вспыхнувшим за секунду поцелуем. Ловить из молекул весеннего опьянения холод, который неслышно подступит к губам, чтобы позолотить сердце с последним вздохом лунной цыганки в солнечном опавшем к земле платке. Растянуться на влажном диване и наблюдать, как при подъёме стаи звёзд к лунной кормушке вздыхает от настойчивости влюблённого ветра преклонённая к порыву принцесса лип. Затянуться её сквозным дымом и не узнать чем же она так трудно дышала, когда мило смотрела и убегала себе вслед при отпущении врагов, которые вынудили оступиться на краю вокзалов. Бессонный выгул мыслей, которые приговорены пожизненно летать по кругу стадиона, чтобы видеть у ворот пробитое каблуком сердце. Изорвать в руке колючую розу и спешно влетев в туалет бросить по линиям куски цветка в урну под умывальником. Плакать у расписания и видя, как она отстраняет взгляд метаться у стенки этажа со случайным на тот день человеком, который примкнул к моей отсыревшей душе в поиске чистого струйки чувств из уголка подвешенного на шнурке балконов сердца. Он попытается накинуть на шею петлю и посмотрит в голубые кружки с чёрными в глубине зёрнами на острие косы, которой будет срезан шнур, если человек решит подняться выше на потолок луны. Сидя у постели и плача на простынь наконец опустить лицо в мякоть матраса и видя, как из окон завода к улице выходит пар, уснуть в центре города на пятой ступеньке наркотического этажа. Свет горел под красными кустами подъездов, когда припаркованный задником джип уже подался к самому входу, чтобы спугнуть меня с перехода. У клумб в поте теней суетливо разговаривали сидящие на скамейке и близ стоящие подростки и фигуры эти были для меня высоки и одежда их по плечам вздулась так, чтобы отталкивать зрителей. В коляске словно плохо ещё понимающий речь щетинистый младенец просиживал до вечера в арке между домами и ждал, пока к горлу его поднесут прозрачную соску с крепким мёдом. В ладони он удерживал персик и губы его чуть дрожали если к ним тянулась заветная сигарета, которой вечно не хватало, чтобы схватить за женскую ручку кайф в прохожем кошельке. В окне отгорел светильник и бабушка тихо уснула за столом, пока я ещё возился у холодильника со звуками дребезжащей сердцевины, которая по капелькам сеяла под днищем талую воду. Открыто сломанный на краю земли ветер выл под лунным скальпелем, который то и дело кроваво опускался в самый надлом скал, чтобы выпускать из морей штормовой полыхающий в бездне гной. Вывернуть на подушке подбородок к койке спящего соседа и уже потянуться за ампулой, но решиться на бросок к двери, чтобы всю ночь гнаться за юбкой бессонницы, которая к утру покажет лишь тусклый шар между стройными стенками в инфекционной дыре. Слышать биение ароматной струи в ванной комнате за перегородкой, а потом фен, который воззовёт к трубному соитию, но отпугнёт своей откровенностью и возрастом долго летящего звука. Жужжание телефона у подоконников и поверхностный шаг снотворной дамы на площадке у заледенелого входа в приправленные маслом покои больницы с ломанными в судьбе этажами и бархатными ступенями к скорейшему знаку выздоровления. Подсвеченные вечереющие цветы без маркировки у прилегающего к тротуару крыла автомобильного выводка из металлической гущи холодов на которые так скоро навешивается любовницей луна, чтобы вести свои не рождённые лучи к саду. Стонать молча под процедурным кабинетом и вертя душу в замочной скважине ожидать глаз за тонкими иголками злости и грубости. Забить все погоны к мыслям грязью и больше не вглядываясь в дождём залитые отличия на одном из глаз, остаться под остановкой, чтобы видеть, как идёт за сердцем по талонам в магазинчик чья-то стучащаяся за душой тень. Корить себя ещё очень долго и ступая на свою голову носком, догонять перед трассой тень, чтобы очутиться в лесу, где пациенты среди мусора глотают из воздуха по кругу шипучую на донышке болезнь.
Пятница, 18 Октября 2024 г.
11:42
В полуночном коридоре улицы я споткнулся о бьющий из подворотен лунный ключ и увидел, как у подъезда за стеклышко очков полной старушки закатился сетчатый замочек света, который с рассветом от заведённого поблизости солнца засеребрился настолько ярко, что весь передник и грудь женщины сдавило голубыми решётками до полного сползания фигуры в сокровищницу глаз.
Вторник, 15 Октября 2024 г.
09:45
Луной обогретое в смятении болото под которым сокрыт океан из дождей. Я вычерчиваю белые линии берёз, которые вертикально потягиваются перед рассветом, чтобы встать во весь рост. Укрыться в огне окон, которые приоткрывают меркнущие виды на хронику звёзд. Холодный подоконник прилёг на спинку кровати и теперь мешает мне переменить положение ступней. Ночная зелень куста под этажами бесшумно в шине шевелилась под веяниями лунного садовника, который той ночью не спал и пришёл к саду. Взять ножницы с подоконника и рассечь небо нижним лезвием, словно чёрную ткань с пятнышками для вкрапления звёзд. Погнаться за кольцом из воздуха, но увидев перед собой луну с синей кабиной, подавить в сердце тягу к полёту. Город шёл ко дну, пока сумерки накидывали на трассы и мосты свои верёвочные узоры для утопленников света. Сесть к горлышку бутылки и затягиваясь солнцем из влекущего механизма на чужом компасе, найти свой огненный полюс, который пролегая под снегами - ручьём стремился к пропасти, чтобы подняться. К потрескавшимся стенам скал прилегали верхушки сосен, чтобы выцарапывать на плоском камне свои ветряные хаотичные рисунки. Бессонный ливень крыл все мосты и неуклюжие подавленные к асфальтам фонарные лучи своим тёплым приливом, чтобы утром отступить и остаться лишь глубокой лужей со светом в которую сунется колёсами млечный велосипедист, когда с цепочки снимутся все звёзды и луна без тормозов упадёт за перила. Пот проступил на виске вратаря, когда на бровке поля наметился угловой и нападающий уже стал в точке, чтобы для удара разогнаться перед мячом. Бутылка с зелёным на дне напитком упала возле штанги и вся жидкость с пеной оросила низ стеклянной стенки тары. Он не успел схватить руками мяч, но корпусом сумел отбить очередной твёрдый удар, хотя сам был мал и молод для сопротивления. Врата сотряслись от попадания мяча в металлическую перекладину так, что земля на линии стадиона задрожала и штанги больно завыли в бетонном креплении. Запотевшие в грязи окна зала почти не пропускали лучей к отдалённому уголку печки и кафель мгновенно озарялся лишь пламенным пятном и только при сокрытии сухих дров в раскалённой изнанке огненного куба. Пыльная подушка грелась перед снами у стенки печи и я менял положение звёзды по указке, которую в потёмках не мог отыскать у доски - пачкая при этом свои рукава и локти в мыльной подставке для луны. Украсть грошовую монетку с орлом из почти пустой с крошками карандашницы, чтобы принести брату на ладони, но пока просто выжидать в луне когда же завершится снотворный час не берущегося за крылья пьедестала. К улочке фарами подкатилась машина и ветер забирал под капот все гнусавые звуки от мотора, который не собирался зажигаться и поэтому мешал нам тушиться в спальне. За столом одиноко уснула уставшая от половинки дня нянечка и её накрахмаленный белый пояс повис до колен, когда я спустился в погреб, чтобы разбить нечаянно об обод фонтана бутылку жёлтого вина. Пьяно подняться на пульсирующую лестницу, но не раскусив сердца в оболочке, вновь съехать к нотному паркету музыкального зала, чтобы смотреть на кружок её рыжей родинки у ноздри, который не лопается, даже перед громогласным вступлением припева и ударом о клавиши из еле живого пенала со струнами. Блестящие снежинки из бумаги крутились на ниточке под люстрами, пока все зрители сидели спинами к зеркалам и уже ждали когда-же прервётся этот стихотворный ад из строчек, которые со слезами стекают по форточке лиц и подводят память к барьеру вязанного спицами стыда. Уронить ей на ушко несколько дождинок в солнечном оттенке и дать пройти звуку в спираль светильника, который упадёт со стола и повиснет на мочке, держась лишь за распущенный у основания шнур(луч). Зажечь высокую лампу в зале между кресел круговым движением пальца по гладкому выключателю, чтобы устав ото дня ввалиться в сон на расстеленном причале ночи.
Суббота, 5 Октября 2024 г.
13:38
Стоять на одной стороне луны в тени влагой затянутого сада, где уже от домов к яблоням протянулась жёлто-серая тень. Видеть вздёрнутый скат крыши сарая на который взлетит заводная птица, чтобы осмотревшись соскочить в серебрящуюся от росы траву. Приставленное к лежачей зерновой бочке велосипедное колесо всю ночь возбуждало во мне кружащееся волнение перед своей возможной на утро пропажей. Маяться от тревоги в кровати, когда из памяти к душе вновь хлынет ртутный отрезок пара в котором кто-то за входными дверями проворачивает не сходящийся ключ в городском замке и уже готовиться ударом в лицо свалить меня на диван, чтобы забраться в бар за деньгами. Прийти в себя лишь на половину и узнавая окрестности перед гостиницей, старательно всматриваться в огненные мазки, небом разведённые на одной стороне мостового шлейфа. Остановиться возле трескучего нагромождения дров и тонкого остаточного материала с крыш на котором был уложен весь шифер до разборки сарая. Мы на пару с двоюродным братом принимаем наклонённый лист шифера и относим его в сторону, чтобы вновь идти к крыше за следующим. Шофёр стоит под жёлтым сливовым деревом и вытягивая весь свой пухлый корпус к срединной ветке, срывает алычу, чтобы тут же надкусить и отбросить. Едва не поскользнувшись на кашице от вишен в траве, я удерживаюсь телом сделав спасительный длинный шаг вперёд. Звёзды с гор летят к солнечной яме укрытой сверху еловыми ветвями, чтобы до весны сохранить весь свой вкус и мёд. Она будет сидеть совсем рядышком, когда я уже буду отставать от диктанта и вынужден просить перечитывать повторно только-только произнесённое у доски предложение, которое лишь отрывисто перенесётся в тетрадь. Я при свете в коридоре у подоконника уже уверенно смогу получить через неделю заслуженную двойку по языку и не вдаваясь в подробности стану хохотать над сидящим другом, который знает также без меня всё наперёд. Утром одинокая лужа при взгляде с этажей на асфальте выпиленной в углублении школьной пасти, будет по краям затянута ломким льдом, который растает, когда у дополнительного входа в бассейн припаркуют физкультурный бус. Снова попытаться начать учебный год с чистейшими помыслами, соблюдая присущую мне аккуратность во всём от природы, но провалиться уже на второй неделе, когда в портфеле с испачканными по краям тетрадями будет обнаружено почти сгнившее яблоко, которое кинет на дно без предупреждения мать. Яблоко будет долго тлеть в своей зеленоватой оболочке, пока как сердце не выдержит тревог от холодящего школьного окружения, которым так ловко управляется поэтесса над чёрными пигментными грядками своего белого словца. Полынь брошена в ручей и теперь обивается струйками нисходящего из клина потока так, что её стебли на миг уходят под воду речки и снова привстают на поверхности. Мы пускаем велосипеды без оборотов и неподвижно держим ноги на педалях, чтобы лететь по широкой дороге с чувством отпущенного в точке страха. Ведро с кислым виноградом не внесли в сени и теперь тёплый дождь над двором омывает непокрытые гроздья своим средством от пыли и паутин. Отломленный от кирпича крошащийся на клеёнку кусочек хлеба к вечеру стал черстветь, но внутри оставался таким же сочным, как в день, когда брат свернув на руле ручки сумки привёз его из магазина. На жирном острие ножа сидела муха, чтобы опускать свой чёрненький отросток язычка прямо в сталь. Ложки также были разбросаны на столешнице, а подоконник был усеян крупинками сахара и муравьями, которые покусились на доступную сладость и проникли в кухню из давно обжитой кладовки. Солнце не решалось выходить из-за вишен и металлической лестницы из двух высоких половин, которые удерживались на скате асфальтовой площадки, если только были до предела раздвинуты уголком. Приходилось долго ждать своей очереди на эту лестницу, хотя владел ею наш ближайший по деревне родственник. Он шёл через деревню не озираясь и снимая с губ почти уже выкуренную самокрутку мог разговаривать с встречными не поднимая глаз и не меняя выражения лица в седой оправе щетины. Солнце шло к осенней раскрутке и холод снимал прицелом все еле держащиеся у ветвей листья, чтобы с пылью нести к калитке и трепать в узле на сетке ворот. Расстелить покрывало у качелей и ворочая по шву пальцами пористый апельсин смотреть, как на верхушке солнечного массива дерутся вороны с ярко-синими ребристыми наконечниками крыльев. За заборами высится давно не кошенная трава, которая косвенно принадлежит соседу, потому что дом в этом участке он выкупил незаконно. Слова не ложились в тетрадь, которую на перемене приложили к мягкой траве, чтобы суметь списать все примеры до начала пар. Я в тусклом с нехваткой лампочек зале стараюсь сосредоточенно вникать в конспект по прикладной чепухе с кучей значков, которые подбиваются один под один, когда я хватаюсь за истёртый пальцами лоб в котором уже не осталось мест для хранения ругательств.
Пятница, 4 Октября 2024 г.
08:59
Пойти к озёрному ручью в который не спеша входят утки, чтобы ощипывать уголки крыльев кончиками клювов. Перья птиц, переливающиеся бесовскими радугами в пруду при солнечным гонении из ветров - становились ещё и взъерошенными до пуховой прокладки боковинами, которые открывались прохожему, если птицы старались взлететь над поверхностью, но вновь падали на воду. Из трубы в бетонной плите струйками ронялась вода, которая ударялась о гладь лужи, чтобы по кругу снова дойти по канализации к той же трубе. Ужасно вычурные лучи в телевизионном окне всю ночь пробивали зрачки, чтобы во время передышки ослепить балкон и свисая над городом в позе сломленного пополам месяца, возвращаться к вступительным перед дождём сериям любовного синоптика. Зима подбиралась к пояснице и шее через нижнюю щель в иссохшем вставном окне, когда я сидел в каморке перед монитором компьютера, чтобы ловить волнующие отблески на продолжение чувств от колец в папке. Застыть перед ограждениями садика, чтобы поднять взгляд к объятому фонарным светом зелёному пятну берёзы на игровой территории детской площадки. Смуглый молодой человек копошился у складского замасленного порожка на который он закинул перед этим ручную газонокосилку, чтобы снять с вала присохший слой травяного жома. Собака на поводке резким движением за спиной хозяйки, вынудила её больно заломить себе одну руку, чтобы опомнившись произнести в темноте еле слышное ругательстве при моём сближении. Парочки школьников удалялись к магазинам и светофорам, чтобы опускать пальчики в шелест пачек с сухариками или арахисом. Остановиться у края дорожки, чтобы не побоявшись встретить группу пьяниц, которые пройдут чокаясь бутылками мимо даже не стараясь меня поддеть. Деревня пропахла ароматами туманов, которые сдобрены осенним дымом от костров на жёлтой окраине из песков и кладбищ. Щелкнуть спичечной монеткой по коробку, чтобы зажечь сиюминутное солнце перед лицом и погасить вспыхнувший блеск сшитой луны в зеркальной копилке слёз для сохранности гематом перед операцией на открытой душе. Спрятаться до ног за тяжёлым ковров на стене и чувствуя спиной холод от стыков и гвоздей в дверной коробке, выйти к детскому кругу, чтобы сесть поодаль к дивану и не принимать участия в карточной беготне от запутанности узоров на обороте брошенной небрежно души. Свалиться в лужу и проломить сухой лёд плечами, чтобы кроме неба видеть ещё снизу лица брата и приятеля, которые меня тут же подхватят и проводят до чайной ивы у блочного дома, где не смотря на утро ещё не потухла люстра в её зале. Проходя в узенькую спаленку я замечаю, как от приоткрытой внутри печки в комнате её дедушки возгорается щёлочка между косяком и линией двери. Ходить под её окнами пока плечи не станут мокрыми от вечерней влаги, которую принесут сюда обосновавшиеся у подъездов бездомные туманы. Когда мы приблизимся к универмагу неловко обвить её талию ладонью, но тут же растерявшись вернуть себе всю заимствованную из роз нежность и теплоту, чтобы исколоть губы о конфетные ягодки с начинкой из поцелуев. В бледном отражении лица на побелке стен отыскать кружок луча, который проник между фигурными рамками студентов, чтобы выбрать для себя место в моём сердце. Они бросались друг на друга в игровом приступе, чтобы кусаться мыслями и блестящими шутками, которые вываливались из челюсти вместе с не проглоченной матерной кислотой. Нисходящие ступеньками ряды в лекционной аудитории были продуваемыми и приходилось дожидаться тепла от куртки, пока преподаватель станет разводить огонь тем в плите оглавлений без жара и кислорода. Я начинаю ныть и задыхаться в зубном сиянии этого вечно щетинистого студента с яркими пустыми глазницами залов и танцевальными тапочками вместо зрачков в углу проблем.
Среда, 2 Октября 2024 г.
08:54
Выложить веером все пыльные конверты с пластинками, пока дома не будет отца, чтобы тихо водить пластинки по иголке проигрывателя пальчиками. Сидеть в тёмной спальне под плачущей от износа шейки лампой, которая греет изогнувшись деревянную поверхность письменного стола. Я всегда возвращаюсь к холодной лампе утром, когда вновь стою на лестничной площадке, чтобы уехать, но опомнившись открываю квартирную дверь и уже для убедительности трогаю в корпусе лампочку, которая со вчерашнего дня остыла. Мелкие номерные знаки на сереющей макушке лампочки при включении становятся розовыми и неразличимыми, когда я притягиваюсь глазами к световой сердцевине, которая пульсирует в пластмассовом плафоне. Стоять под белой простынёй, которую заправили в проём между антресолью и приоткрытой дверцей шкафа, чтобы смотреть диафильмы из луча в катушке поскрипывающего на стуле проектора. Улицы за окнами такие же по привычке городов неприветливые и требуют всё большей выдержки между людьми, когда я просто превращаюсь в наблюдателя, чтобы порвать красный искрящийся проводок для поджигательства звёздной плиты, если ночь станет жадной до затяжек ведьмой в горящем плаще. Вырастить в вазоне лимонный цветок и всю зиму поддерживать пальчиками заостренные лепестки, чтобы они не упали в жёлтую трещинку тарелки на которую со дна нисходит выпитая стебельками вода. Лишь в тёплом уголке я рассмотрел запрятанную звезду, которую поместили в чертёж жизни по ошибке, чтобы все учителя поставили под ней красные прочерки и выкричавшись выставили влажное от слёз небо на черновую полку. За стёклами в сборке ныли улиточные души, чтобы пачкать письменной слизью сбитую лекарственными ветрами траву. Укол вошёл в окно и от боли в дереве улочек загудели автомобильные сады, которые стали сбрасывать с трасс нежнейшие плоды колёс и спускать с тротуаров масляные соки от подошв. Сознание помутилось при первом соприкосновении иголки с поясницей, но когда операция уже началась - звезда при луне стала одной из зрительниц в малом зале, которую опустили на ряд ниже за световую жалость и сдержанный плач. Луна пыталась уйти за угол, но твёрдые катеты снова и снова мягко подталкивали её обод к центру. Преступить через чувственный порожек на плате глаз в которые залили струйку фиолетового клея для затвердения взглядов. Луна от карниза проскочила через шов в шторе между частями только к верху соединёнными пуговичками и булавками, а к низу лишь соприкасающимися при малейшем движении ветра с подоконника. Медленно встать после наркоза с коечки и увидев, как ускоренно водит по полу шваброй санитарка в белом приподнятом над ушами платочке - закрыть ещё на минутку глаза, чтобы слышать только её теряющийся под потолком звонкий голосок. Вновь встать у тумбочки и придерживая верх пачки с апельсиновым соком ладонью - смотреть на синий чернеющий асфальт на глубокой пустой стоянке. Щелчком тумблера на коробочке в шнуре - зажечь светильник под плинтусом в палате, чтобы читать глянцевый журнал не поднимая шеи с подушки, которая удобно упёрлась к спинке кровати и лишь иногда проседала под тяжестью плечей. Ложки бились о металлические ушки тарелок, когда я опоздав к обеду сел за столик у окна, чтобы поглядывать на спитую физиономию женщины, клюющей острым носиком макаронный очаг из кормушки для укольчиков. Звёзд над диспансером было так много, что приходилось отгонять от себя все пламенные желания на холодное созерцание из оконного альбома красот, чтобы уберечь доли лёгкого из которого сквозняком выгнали весь дым в душу. Удариться сознанием о толстый слой мёдом приукрашенного ночника, который молчаливо стерпит все попытки пробить корку стекла и упасть с окровавленным лбом к корню луны от которого вознёсся к небу крупный минерал солнца. Запастись терпением, чтобы обогнув по ржавой окружности бездну передним колесом детского велосипеда - глубоко загнать вертящуюся звёздочку рамы во взрослый бассейн из болотистой лжи. Прижаться к лазурной кайме между бассейном и бортиком, чтобы не быть заметным для физкультурника со свистком на шее и длинным отёсанным шестом для подталкивания в лопатку заблудшего в сердце школьника. Пройти по диагонали детской площадки над тополем, который в сумеречной суете облепили крикливые вороны и птицы помельче, чтобы царапать дочерна оливковую кору когтями крыльев и вести перекличку перед налётом охотников.
Уснувшие чёрные в клюве статуэтки висели на горизонтальной балке телевизионной антенны и лишь изредка помахивали в снежащем сне крыльями, чтобы обогреть умолкшее сердце. Город на высоте плыл по земле в объятой огнём лодке с миллионным набором фонариков, которые менялись местами или цветами, чтобы рассыпаться и вновь собираться в единый муравьиный поток. Пока все в общей палате спали - я остался у поста под часами один, чтобы следить за нудным передвижением стрелки в круге, которая не могла рассечь линзу циферблата от моего только рвения к её далеко приоткрытой душе. Звёзды по точкам собрали весь механизм часов, пока стрелки очерчивали цифровыми маркерами очередной ночной кружок, чтобы свалить в яму из цветков, где по горстям из ладоней исчезает время. Мы собрались под одинокой раковиной и отмывали свои выцветшие пальцы до слоя глины в которую проникла лопата, чтобы сделать путешествие ныряльщика глубже. Собрать все силы в животе, чтобы суметь отловить майкой глубоко несущиеся в пропасть звёзды из полюбовной сумеречной тучи в пуху взъерошенного молниями неба. Полосы от колёс на весеннем асфальте при подходе к отцовской стоянке издавали запах жжёной пыльцы на которую садились мухи и воробьи с рядом цветущего в бензине каштанового пробега. Солнце в бессонном танце взмывало над крышами, когда земля уже вдоволь напилась слёзной жидкости от лунной преступницы, которая заколола в постели не встающую звезду и всю ночь проплакала над оранжевым телом возлюбленной мученицы. Закрыться в ванной комнате и ударившись о гладкую дужку раковины головой - плакать пятнами слёз в розовеющий на глазах карман обожжённого сердца. Забиться в телесный корпус часов и обозлившись на глубоко спящий зал - проследить, как изменчиво тянется по небу колесо из звёзд, пока шина полностью не собьёт все свои шипы о твёрдый утренний грунт горизонта. Деревня во второй своей руке осталась без теплящегося света и мы застыли на дороге, чтобы осмотреть на приёме луну после долгого вмешательства ночи в подъём окровавленного сустава месяца. Зайти под усеянную воронами площадь из деревьев и боясь нападения с воздуха поскорее встать на поле, где маленький пёс хватает низ моей джинсовой штанины и несётся обратно к хозяйке, которая поощряет милые выходки своей невоспитанной ботинком любимицы. Издали несутся ко мне и отступают перед ногами собачонки покрупнее и я вижу, как растерянные хозяева недоумевающе глядят на мою фигуру, которая стоит на тропе и не может ступить и шага, чтобы продолжить путь к реке. Сухие стручки от какого-то дерева при входе в темень парка, топчутся ступнями и с хрустом вонзаются в мягкую почву на которой держится весь правосторонний выступ Немана.
Уснувшие чёрные в клюве статуэтки висели на горизонтальной балке телевизионной антенны и лишь изредка помахивали в снежащем сне крыльями, чтобы обогреть умолкшее сердце. Город на высоте плыл по земле в объятой огнём лодке с миллионным набором фонариков, которые менялись местами или цветами, чтобы рассыпаться и вновь собираться в единый муравьиный поток. Пока все в общей палате спали - я остался у поста под часами один, чтобы следить за нудным передвижением стрелки в круге, которая не могла рассечь линзу циферблата от моего только рвения к её далеко приоткрытой душе. Звёзды по точкам собрали весь механизм часов, пока стрелки очерчивали цифровыми маркерами очередной ночной кружок, чтобы свалить в яму из цветков, где по горстям из ладоней исчезает время. Мы собрались под одинокой раковиной и отмывали свои выцветшие пальцы до слоя глины в которую проникла лопата, чтобы сделать путешествие ныряльщика глубже. Собрать все силы в животе, чтобы суметь отловить майкой глубоко несущиеся в пропасть звёзды из полюбовной сумеречной тучи в пуху взъерошенного молниями неба. Полосы от колёс на весеннем асфальте при подходе к отцовской стоянке издавали запах жжёной пыльцы на которую садились мухи и воробьи с рядом цветущего в бензине каштанового пробега. Солнце в бессонном танце взмывало над крышами, когда земля уже вдоволь напилась слёзной жидкости от лунной преступницы, которая заколола в постели не встающую звезду и всю ночь проплакала над оранжевым телом возлюбленной мученицы. Закрыться в ванной комнате и ударившись о гладкую дужку раковины головой - плакать пятнами слёз в розовеющий на глазах карман обожжённого сердца. Забиться в телесный корпус часов и обозлившись на глубоко спящий зал - проследить, как изменчиво тянется по небу колесо из звёзд, пока шина полностью не собьёт все свои шипы о твёрдый утренний грунт горизонта. Деревня во второй своей руке осталась без теплящегося света и мы застыли на дороге, чтобы осмотреть на приёме луну после долгого вмешательства ночи в подъём окровавленного сустава месяца. Зайти под усеянную воронами площадь из деревьев и боясь нападения с воздуха поскорее встать на поле, где маленький пёс хватает низ моей джинсовой штанины и несётся обратно к хозяйке, которая поощряет милые выходки своей невоспитанной ботинком любимицы. Издали несутся ко мне и отступают перед ногами собачонки покрупнее и я вижу, как растерянные хозяева недоумевающе глядят на мою фигуру, которая стоит на тропе и не может ступить и шага, чтобы продолжить путь к реке. Сухие стручки от какого-то дерева при входе в темень парка, топчутся ступнями и с хрустом вонзаются в мягкую почву на которой держится весь правосторонний выступ Немана.
Вторник, 1 Октября 2024 г.
09:16
Просторные комнаты в узле лунного шара были осветлены прямо бьющейся лучевой лампой от которой исходил обеднённый серый свет. Вода в шине после дождя, ночью превратилась в зеленоватую полоску из пыльцы. Выйти из углублений дома во двор, где снуют городские куклы с серебристыми ресницами и ручными коробочками для спанья. Ходить на тлеющее небо за перегоревшими в печке звёздами, чтобы притягивать их к себе кочергой вместе с летней золой, не обжигая тканей ночного покрова раскалённым уголком для прорисовки сердца. Один только шар со светом на заднем дворе был для меня проводником в этом бессонном выступлении перед многотысячной пустотой под глазами. Жевательная резинка мною клеилась на адскую растяжку стены, которая делилась пополам на лакированные плоскости из белого и коричневого ручья. Медсестра своими расширенными бёдрами плюхнулась на шлагбаум соседа, чтобы провести меня этой соловьиной ночью в осенний рейс под звёздное пение одиночного дождя на плывущем к луне билете без проколов вен. Звезда метнулась под ковёр земли и озарив кривую озёр, затронула своим сиянием все осколки ещё воедино несобранного отражения лун между сумеречными зеркалами и примерочными вставками зари. Дождевые подтёки на его отполированной щеке и всё время гаснущая между солнцем и луной звезда на его холодной клеверной губе. Он хотел перемахнуть через чёрно-белую стену, но не доставало дыхания, чтобы взяться руками за острый край снимка в устьях которого он застрял до рассвета. Уходя в сонную норку и ища лунную зажигалку под одеялом слушать, как трескается от уколов смолы душа по-соседски расколотого старика. Больничный холод на коридорной койке для тревожной связи с родительскими застенками во время звонков становился ощутимее и трубка в звуке остывала даже стремительнее, чем в студенческом перешёптывании между парт, когда экзамен уже заведомо провален. Колокольный звон проникал в аудиторию даже через виноградные лозы, которые сплелись мелодичными решетками на окне и делили небо на нотные ромбики с одиноко (о)попавшими в ловушку звёздочками. Ложка с мёдом вошла в пухлый рот младенца из настойчивой банки нянечки, которая ещё долго смотрела в прижмурившиеся от сладости глаза на подушечке колыбельного ада. Солнце вместе с прижатыми к облаку звёздами сев на пик собора закрепилось на распятии, чтобы приласкать крест оранжевыми переливами из утреннего пакета с кистями и порошками восходящего мастера. Ложе с лужицей под прозрачным одеялом было вновь застелено и приглажено моими же ладонями, которые стали грубее в обращении с выделениями наставницы у которой ночью отобрали нижнее за млечным поясом небо из выпуклостей и оставили кричать под приоткрытой полкой свалившейся на грудь луны. Беговая сторона любви была по бёдрам затянута розовыми ленточками и мы могли только упражняться в ходьбе за шнурочками на бюстгальтере девочек, которые под присмотром отца умылись волнами из гормонального ручья. Колоться о кончики бумажного сена, которое по предложениям вылёживалось под мокрой крышей, чтобы летом обогреться лучами из щёлочек и извилин между иссохшими буквами и дощатыми поверхностями солнечного текста.
Среда, 25 Сентября 2024 г.
09:11
Кресло напротив пустует и связь в маршрутке рвётся, пока в телефонном зеркальце соседа отражается уличная желтизна от осеннего пейзажа. Белая слегка измятая куртка на теле с запахами и неудачно выбранном для утра аромате, который протягивается жёсткой верёвкой по моей шее, когда женщина идёт по салону к выходу. Зебра на переходе меняет свои чётные полосы на жёлтый лакмус. Два школьника волокут к школе свои ранцы почти по земле, когда под малюсенькими туфельками поднимается к поясу рубашки вне дорожная пыль. Солнце ещё и не показалось над универмагом, когда мы уже стоим под высокой вазой с цветами, которыми приторговывает старушка под зонтиком, потому что дождь собранный во тьме холоден и ядовит. Мы собираемся у школы, чтобы высмеивать какого-нибудь прохожего, который исчезает за углами клумб и лестниц. Солнце сперва наносит нижнюю линию своей окружности на звезду рассвета, который проскочил уже через крышу школы, чтобы озарить пронумерованную площадку для построения колонн из детей и учителей. Дойти в приступе до поста, чтобы положив ладони на стойку, закатить луну под веки и тогда уже упасть на кожаный двухместный диванчик с готовым на краюшке ангелом, который подправит мой пульс одним только прикосновением к наручным стрелочным часам. Резким скачком к лицу раздражителя, наркоман в столовой слетает с кресла и только вовремя подоспевший санитар становится между поединком и апатией, чтобы разорвать узы конфликта. Я наклонившись к родительской передачке ищу вилкой точку для сближения с бессонницей у которой забирают утренний обломок часа на рассчитанное поедание звёзд в луче бдения. Значок в глазке ещё долго будет покрываться моими слезинками, но зеленоглазый рисунок в наклейке будет позабыт, когда я провожу на пороге маму и оглажу её пыльную душу голубой салфеткой из веера плачущего ювелира. Синие плитки на боковой стенке бассейна были сбиты ломом, когда ко мне подобрались ангельские конструкторы, чтобы дать мне передохнуть от уроков воды, которая затекает за трещинки глаз и стоит там до следующего дождя. Больничные кирпичики между вертикальными побегами окон были покрыты оттенком светлой гущи от какао-порошка в моём поникшем до пустой чашки кончике воображения. Старик у мойки в тёмно-синем свитере под худым горлом сегодня был светлее обычного и вода катилась без присмотра на дугу раковины, когда он умирал затянувшись от солнечной капельницы последним пузырьком в плазме заката. Я вместе с лавочкой роняю себя в пыль травы, когда мимо пробегает похожая на Неё фигурка под плащом из теней клёнов, которыми ловко на высоте распоряжается гнущая ветвь тяжёлая ворона. Сойти к реке и в мутном жалостливом взгляде бездомного щенка на берегу отыскать свою будку под солнцем, которое хозяйский ребёнок побивает по утрам звёздами.
Вторник, 24 Сентября 2024 г.
08:46
В маршрутке хочется отчаянно кричать и ныть на толстом плече водителя, который дерзит на своём высиженном в ящике овальном кресле. Я уже в раздевалке и через сыплющийся в душе дождь слышу, как плещется за низеньким бортиком бассейна живая вода. Ложка упала со стола на бетонный пол и ещё апельсин укатился куда-то под батарею, когда они хохотали целуясь через блюдце с собственными малюсенькими душами под крышкой. Я уходил подальше от отряда в кусты, которые царапались шипами, когда я пытался гладить сухие стебли пальцами. Однажды я нарочно пришёл в медпункт, чтобы услышать слова поддержки от сочувствующего человека, но получил молчаливый отказ в плотно забинтованном среднем пальце протянутом из сжатой ладони. Он сильно ушиб мне плечо своим плечом, когда шёл на встречу, со смехом заглядывая в прячущиеся за голубой тенью глаза. Ложка снова с алюминиевым звоном падает с лестницы и слетает на первый этаж к озлобленным мокрым глазам в чехле уборщицы. Санитарка ловит меня с лезвием на подоконнике, когда я готов прыгнуть к луне, чтобы ухватиться руками за её серебряный обруч над акробатическими соснами. Его чёрно-серый лик почти бежит по диагонали тропы, когда я взглядом провожаю осень в палате после обеденной взбучки. Исхудавший пациент в парной комнате падает мне в объятия, когда у него случается припадок эпилепсии и я быстро-быстро тащу скелет за руку по коридору, пока все уже проснувшись расступаясь следят за беготнёй, прижавшись к стенам. К кровати спокойно подходит дежурный врач и осматривая упавшего, благодарит меня за сноровку при спасении. Я с улыбкой отворачиваюсь к холодному виду из окна и ещё вижу, как на боковой койке смотрит в пол усатенький больной с лицом из внутренностей мандарина, которые растрескались от сухости в палате. Вести скучные разговоры, когда к картонной кормушке над окном подлетают угловые птицы в абзаце рам. Затаиться под кирпичным ящиком в углублении больничного парка, который уж очень напоминает автобусную остановку, пустующую за деревней. Окурки были брошены мимо урны и стоптаны ожидающими приезда пассажирами. Масляное пятно под ногами оседало на подошве и растиралось гостями маршрутки по всему салону, оставляя на сером покрытии острые писаки. Я стараюсь отвлечься на здания, которые попадаются по пути в глаза, но першение проступает на поверхность через душевные зазоры, которые не подаются на врождённые правки иголок и стяжки. В зелёные глаза вернулись слёзы с дождём, который сменил цвет, чтобы сделаться для неё приятнее, пока сердце будет ныть без выступов и с напряжением ресниц. Обогнуть его возвышенный дом и всё всматриваться в его подъезд, чтобы вспомнить на чём держался халат его безумной уверенности и от чего прикурена его врезавшаяся в банку балкона звезда. Листья уже перебрали все модели и оттенки форм для спадения к земле, чтобы осень встала из инвалидной луны и прыжком поднялась к снежному салюту для слежки за звёздами. Луна держась за столб света от школьного прожектора поднялась к звезде на ступень выше, чтобы уколоться о красный уголок в мерцающую капсулу молодящегося перед небом солнца.
Понедельник, 23 Сентября 2024 г.
09:16
Я ищу ступнями горький песок, который песчинками цепляется за пальчики и уносится в траву моего двора. Он сгорбившись воссел у качелей и улыбка его была до щёк длинна. Солнце сбавив свой световой оборот к вечеру погрузилось среди деревьев в пьяное раздумье. Я лежал на кровати и слушая утренние позывы к рассвету сметал ладонью без слёз прячущиеся под простынёй звёзды. Солнце полоснув перед ночью зарвавшееся к звезде небо своими окровавленными тупыми лучами свалилось в гущу деревень и в последний раз связав за белыми лесными стенами общий открытый смирительный колодец световой рубашкой уселось обратно в лунном кресле, чтобы раскинуть свои в замкнутом круге контуры. В ложке с зелёной микстурой отражалась звезда, которую занёс сюда живительный ветер и в ампуле вен стали распускаться бутоны лун, чтобы в закрытой без света картине похоронить галерею души. Глаза утром не осветились и в город ещё не проник пугливый луч, чтобы напомнить о преступности подворотен под бессонными арками, где всю ночь уходят и возвращаются в тень тротуарные звёзды. Идти к приятелю по сгорбившейся у домов спусковой дорожке на которой вздыбился асфальт и по бокам которой болезненно вышли к ногам древесные корни от липы в колыбели детской площадки. Переломать в гневе все спички для зажжения дорожек сердца, которые ещё не успели промокнуть от слёз и не были втоптаны родительскими костылями в мягкую ещё глину моей черствеющей души.
Дойти до любви со связанным сердцем и почувствовать, как бьётся птицей кровь в источнике груди - нырнуть в бассейн, чтобы не утонуть больше под беленным небом в каждой плиточке которого был слышен обращённый к моей душе крик. Сахарница на пустом дне покрылась белыми кристаллическими наростами, которые приходилось крошить чайной ложечкой, чтобы собрать весь сладкий остаток для стынущей жидкости в чашке. Щель в полу кухни становилась с каждым днём чернее и доски под ногами прогибались до фундамента глубже, издавая перед вступлением протяжный смычковый звук от натянутой до потолков битой скрипки. Кружить по окрестностям в жёлтом потемнении садов и цепляясь за дугу луны острым подбородком, сложить плечи на скамейке для ангелов, которые поспешили оставить меня здесь с ней для поцелуя. Раскрыться на скамейке у её школы, когда голуби будут выклёвывать из луны самые белые зёрнышки с оценками, чтобы садясь на спинку над моей душой засорять глаза пенными голубыми крошками из песен.
Дойти до любви со связанным сердцем и почувствовать, как бьётся птицей кровь в источнике груди - нырнуть в бассейн, чтобы не утонуть больше под беленным небом в каждой плиточке которого был слышен обращённый к моей душе крик. Сахарница на пустом дне покрылась белыми кристаллическими наростами, которые приходилось крошить чайной ложечкой, чтобы собрать весь сладкий остаток для стынущей жидкости в чашке. Щель в полу кухни становилась с каждым днём чернее и доски под ногами прогибались до фундамента глубже, издавая перед вступлением протяжный смычковый звук от натянутой до потолков битой скрипки. Кружить по окрестностям в жёлтом потемнении садов и цепляясь за дугу луны острым подбородком, сложить плечи на скамейке для ангелов, которые поспешили оставить меня здесь с ней для поцелуя. Раскрыться на скамейке у её школы, когда голуби будут выклёвывать из луны самые белые зёрнышки с оценками, чтобы садясь на спинку над моей душой засорять глаза пенными голубыми крошками из песен.
Четверг, 19 Сентября 2024 г.
08:53
Привлекательный провод, которым с крыш соединены две многоэтажки. Этот провод во тьме почти уже неуловим и возможно бесполезен. На асфальтовой плитке под ногами у скамейки мелками прорисованы мордочка погибшего под дождями питомца. Соседи сошлись на лестничной площадке после праздника и под запертыми форточками ещё не выветрился курительный дым. Долго ещё выделяющийся из тишины собачий лай под подъездами где мы часто сходились, чтобы вместе идти в школу. Голова после удара стыдливо ныла при первом болезненном погружении в окровавленную мною траву. За грудой железа нельзя было рассмотреть низко подсаженную к верхушке луну. Белое болото в туманной роще терялось под занесённой тенью отточенной звёздами лунной косы. Пройти мимо возвышенного угла школы и вытоптать под оранжевым прожектором световой след от несостоявшегося свидания. Она проводит ошейник до дверцы автомобиля и перехватит объёмную пустую пелёнку, чтобы отдать чужому человеку за рулём без зажигания. Незабываемые клубничные разводы на клетчатом поле моей на все звёздочки застёгнутой луны. Луна сходилась лучами в толстом зелёном хрустале, чтобы пить полынный чай из туманной бутылки над еловым углом борделя. Мы входили по парам в туман и не боясь уже серебрящейся струйки из крестов на кладбище, молчали в поцелуе и не видя всей низости чувств упоённо смотрели за глаза партнёрши. Луна в камне у озера под ивами чертилась на поверхности по точкам розовыми карандашами. Я вяло сидел под туманной лампочкой в сером от кухонного дыма плафоне и отстранившись от черчения стола в мамином воображении думал как бы мне поглубже запасть в ночной окоп, чтобы от холода прикрыть шею приподнятым воротником бессонной шинели.
Близился к раскрытию из ножен давно дремлющий в коже зверёк, который был загнан в тайник и запуган слепящим фонариком сторожевого преследователя теней.
Близился к раскрытию из ножен давно дремлющий в коже зверёк, который был загнан в тайник и запуган слепящим фонариком сторожевого преследователя теней.
Среда, 18 Сентября 2024 г.
08:56
Такая же выкрученная на небесном плече лунная впадина. Стол был липко испачкан жиром, на который все часто клали свои локти так, чтобы не касаться грязи ладонями. В окне шевелилась разукрашенная солнцем домашняя птица и над мокрой травой проступал тягостный туман. Дом снаружи выглядел неважно и создавалось впечатление, что он собран из разноцветных лоскутков обивки. Окна были круглый год двойными, хотя достать раму над столом можно было бы без труда. Ввалившийся до рёбер живот у лежачего больного стал жёлтым и в палате стоял горький запах от нисхождения ангелов к внутренней раковине сердца. Над койкой выстаивают с улыбкой студентки интернатуры, чтобы вызвать под началом врача мой сладковатый стыд от любовного разорения на откровенный взгляд к пустоте анатомической таблицы. Город задёрнул свой холодный воротник из линий до жёлто-дымчатого подбородка облачного периметра так, чтобы ночь поглотила трубные вставки перед звёздным вхождением в фабричный тоннель. Мама закатывает истерику над плечом отца и вывернутая на половик тарелка с мусором становится ещё одной разбитой точкой для накала кухонного ядра. Влажные листья со дна внешней стороны ведра упали на деревянный пол у высокой спинки бабушкиной кровати и тут же быстро сметались веником в маминой руке. Солнце с кричащими бликами бросалось от иллюзий к верхушкам сосен и в этом оранжевом празднике кружились до растерянности наши лиственные сердца. Солнце зашло слишком далеко в угол кухоньки и от этого ночной стык стал тлеть до коричневатого выделения лунного ладана из линий. Сесть на краю озера, когда кто-то столкнёт мою скованную в кубике душу за столом в тёмный напиток души. Плакать себе на холодную грудь не поднося ни одной слезы к огню глаз. Следить за чёрным огоньком в печной коробке, пока в комнату с паром из дверей не вбежит бледная мама. Пролить на ступни лужицу горячей воды из случайно опрокинутого ведра для мойки пола. Сильным ударом он вышиб сердечный засов из её глаз и в душу скатился золотистый шарик зрачка. Сломанное в крыле чувство ныло на выбитый бессонный замок горькими пёрышками. Трудно уйти в тёплый сон вместе с этой не просвеченной ласками ночной дамой в солнечной коляске для катания звёзд.
Вторник, 17 Сентября 2024 г.
09:42
Пойти в рождение, где только-только бьётся в лунном приступе чей-то сокрытый крик. Солнце поднимает свою крышу над линией опущенного в асфальт дома. Уставиться в луну и попытаться пройти к ней по тёмной улочке между садиком и домом первой учительницы. Охладеть к взгляду луны и заметить, как на лавочке под ивой шевелятся полные тени влюблённой пары. Найти урну, чтобы прекратить пережёвывать свой собственный тягучий поток из мыслей и чувств. Голод казался более невыносимым и он прильнул к экрану случайного тела и вонзил в свою собственную нераскрытую щель свой же отлаженный нож. Милое личико с серебряными скобками под губами и девической косичкой с аккуратно прокрашенными тоненькими прядями за шеей. Она пританцовывает у дивана, когда парень подносит к её груди плеер с ночными перезаписанными царапинами на давно утраченной пластинке. Солнце спешит убежать из спальни и переместиться к столу на кухне, когда откроют двери балкона. Уворачиваться от лучевого касания, когда солнце метнёт утреннюю звёздочку мне в переносицу, чтобы я бессонно закрыл свои вращающиеся от переизбытка цветов и оттенков глаза. Я протащу свой сонный взгляд по тёмно-голубому небу, чтобы полоснуть ресницами потухающий в белом огне месяц. Свалиться с несущейся повозки на твёрдое колесо луны в болотистой луже, где снуют до утра электронные сверчки. Родители силой отвозят нас в рыночную пустошь города под цветами из душного заводского газа, который выгорая в глазу оставляет после себя лишь пьянящий дым. Сесть к преподавателю ближе и не словив её довольный взгляд на своей красной байке, которая прямо-таки сияет на первой парте, словно флаг на воротах в класс. Вечерами я смотрю на неживую раковину в углу кабинета и на свет, который лишь пятнышком падает на её лакированный обод. Сады корнями ушли в снег и гнилые сливы скатились к щелям в заборе, чтобы отдать свои фиолетовые соки вытоптанной улочке между домами. Я мог в тени кустарников и деревьев рассмотреть только открытую почти настежь дверь в давно уже не жёлтый дом, где в стаканчике на подоконнике погасла тонкая свеча под выцветшей свадебной фотографией родителей. Чтобы спастись от удушливого причитания своей души я подходил к стене и смотрел на альбомную фотографию родителей, которые в обнимку с цветами пристально наблюдали за мной. Заранее отрезать ленточки для отступления в комнатку для сушки цветов в вазе со сточной водой. Надеть свои мокрые кеды после снятия и упав затылком в колючую, но мягкую траву, слушать, как за высокими елями стадиона гудит до сумерек тяжёлая техника. Луна разошлась надо мной волнами и я оказался на девятом небе, когда кричал у газовой плиты, чтобы выброситься на землю. Собранный бинтами со всей нежностью санитара я утром старался высвободиться от души, которую зарыли ночью в красный песок из таблеток. Решётки над кроватью покрылись солнечной гарью и из квадратиков стекла на пол садились ровные плиточки несмываемого света. Уборщица с ключами на поясе и золотым крестиком на загорелой ключице пригнулась надо мной, чтобы шваброй проникнуть в искривлённый веер моего позвоночника. Холодный снег лежал даже в сенях, когда мы после долгого отсутствия открыли двери дома, чтобы не встретить здесь больше прихрамывающего присутствия на леденящем пороге. Недосягаемый в процессии звон, подлетал до девятого этажа и вонзался своими волнами в уголки ушей, чтобы заглушать все перерывы в телевизионном вещании. С кресла съехала на воду ковра накидка и я спешным движением рук пытался наверстать комфорт к маминому приходу. На плечо села грустная бесовская нотка и все звёзды запахли стиральным порошком из музыкальной шкатулки с крошечками луны. Луна густо ложилась мимо постели не смотря на мой сильный обхват всей интимной лампы восклицательного светильника.
Четверг, 29 Августа 2024 г.
10:59
Возвышенная до небес пошлость!
Вторник, 27 Августа 2024 г.
08:08
Заниматься любовью в двухместной канистре с бензином!
Комментарии [2]
Пятница, 23 Августа 2024 г.
10:06
Солнце не умерло за ночь и лишь его крылья в голубом пламени дождливой ночи порозовели, чтобы выглядеть более здоровыми и сильными. Вода текла по струйке тонкого сечения и ночными звуками о раковину успокаивала дремлющую за сердцем болевую птицу. Я касался её перьев, пока кружилась по стрелке часов голова и пение во мне становилось более тонким и чистым, как в образцовой камере для смертников. Синяя неровная стена за спиной и непонятно зачем приделанная в центре решётка без окошка. Стакан с квадратиком хлеба и масляным кружком на тумбочке, которая всё время приоткрыта от наклона на неровном полу. Пшеничные сладкие хлопья внутри рассыпались из пакета и медсестра подбирает зёрнышки у дверцы, чтобы реанимационный кафель был без отметин гладок. К девушке приходит парень с красными звёздами на скулах, которые иногда исчезают, чтобы проявиться в неожиданный момент вновь. Пациентка достаёт его своими нравоучениями, пока я приткнувшись носом к холодному смотровому стеклу с металлическими шторками смотрю на рыжеволосого врача на кушетке, который поник с телефончиком и отдыхает после дежурной ночи. Из тревоги выступили под луной капельки и похолодев превратились в солнечную кислоту, которая стала прожигать картинку светил до наступления нерастворимой навеки ночи. Большая луна уже коснулась левого угла рам и я собрался этой ночью не спать, чтобы дожидаться приезда врача, который обязательно убил бы во мне все симптомы надежды. На меня смотрела из-за дверей медсестра в белой шапочке и сверкая золотыми передниками была по-видимому уверена в моём непоколебимом безумии. Я лёг, чтобы только закрыть глаза и слышать под потолком, как перебежками из угла в угол суетятся на чердаке бумажные мыши. Зелёное колючее кресло, которое с трудом раскрывается перед сном, чтобы на утро долго не собираться с расправленными по полу розовыми простынями. В окне тихонько в ожидании проявились первые полосы света, которые уже ударялись о потухший за оградами фонарь и ложились на пышные елочные тела туй. Я долго не могу уснуть в гостином зале, пока в комнате за дверью двоюродной спальни мерцает телевизионный свет, который забыли потушить и рассеяли ночью мне в глаза, чтобы утром во время завтрака наслаждаться моим теневым раздражением на подступе к разбитой, как после ремонта бессонной кухне. Он забрасывает меня своими сопливыми вопросиками из корзинки с сухими лепестками и ароматизированными шишками для топки моего юного очага кусочками сестринского сходства. Она горько плачет за границами и смывая с ладоней клубничные соки смотрит на туманный луч от солнца на чужой мостовой, где медленно идут широкоплечие дамы в сопровождении реки за грузными перилами. Город стал тонко рассыпаться на короткие линии домов и кривые зеркал, когда облака сгустились от ночного сердцебиения, чтобы дождевыми разрядами реаниматолога привести луну к дверям моей палаты.
Среда, 21 Августа 2024 г.
09:23
Солнце взлетает над бездной и луна тихо ложится на мокрый стык между домами, где при свете воркуют жёлтые голуби. Я вижу, как молодые ещё люди толкутся у скамейки в духовном поиске спиртной богини, которая после ночи оставила в их глазах лишь отблеск попутной жизни под стаканом утренней бессонницы. Мне нужно идти от этой компании в широкий луч, который бросает в глаза треугольная под солнцем крышка заправки. На остановке тревожно тихо и у конфетной витрины магазинчика стоит полный господин в растянутой на потном животе полосатой майке. Возле тумбы закуривает тонкую коричневую сигарету мужчина с оголёнными по колено икрами, которые непривлекательно изогнуты и чересчур тонки. В маршрутке мне становится душно и тогда в угоду всем открываю над сердцем люк, который даёт свежий приток воды к безумно завертевшемуся от тревоги рассудку. Город принимает людей словно бесполезные пилюли, а вечером выплёвывает этот чёрный сгусток в речные просторы, чтобы горько забыть о нём до следующего утра. Неман обнимает своими настойчивыми и чуткими кончиками ручьёв ранимые травяные берега, которые уже погружаются в воду, чтобы упоённо отдыхать в успокоительной ледяной жидкости из источников реки. Мы стоим у дверей с извечной пружиной и нас не приглашают войти, пока дети мнутся от грязи и жадной нелюбви старушки с голубыми глазами, которые уже давно всё видят и пожирают свет только из своей дымящейся ночью серебряной ложки. Вода струйкой льётся из ящика, который подвесили на заборе и весь кран над ладонями покрылся желтоватой окисью. Смятые сладкие груши в пластиковом ведёрке у скамейки и наши удаляющиеся от кислой лжи беззвучные истории. На небе краской полыхнула падающая в хвойный пруд красная лунная ягода со звёздными зёрнышками внутри. Я сижу в маленьком парке и вижу, как сменяются под серым солнцем детские фигурки и как мамы быстро поправляют в походке растрёпанные рубашки малышей и их волосы. На фотографии моё солнечное забвение бледными ресницами отправляет служанка из сказки и когда я встаю, чтобы стать с ней рядом она касается моих глаз и сон растворяется из памяти, словно её нож, которым служанка ищет своё сердце. Голоса за берегом давно ушли в туман, когда я ещё продолжал вызывающе кричать им вслед и все тени от пасмурного месяца носились по деревьям в беговом полёте неприступного кошмара. Сойти с дорожки стадиона в солнечную трещину и оставаясь в ней до утра слиться с отцветшей травой в зелёном пожаре сентября. В лунные соты забился холодный звёздный мёд. Мы весело порхали вокруг звёзд, пока из сеней доносилась скрипучая музыка от голоса солиста, который неистово выл в микрофон, где-то за пределами электрического сада. Дедушка спал в маленькой комнатушке у полыхающей всю ночь печки, которая озаряла пламенем стенку над окном и звучно визжала от сосновой смолы в поленьях. А мы шумно бросали игральные карты на тахту и я снимал с позволения банку с янтарём, чтобы потом высыпать его на узкий коврик между кроватями. Я ещё тогда никогда не был на морском берегу и меня вовсе не притягивало к себе это голубое пространство из чужой заповеди. Слёзные обещания после каникул были безысходны, как телефонные заграничные звонки с непониманием слушающего сердца.
Вторник, 20 Августа 2024 г.
08:58
Город ещё пытался уверенно дремать под не проспавшимся небом и по дороге уже проносились такси-автомобили, чтобы дать мне знать о жизни после бессонницы. Самым трудным моментом был спуск серого света на подоконник, когда я уже подготавливал себя к открытию яви в живом окне, которое угловато вертелось перед глазами и выцарапывало узоры на белой спинке прописной кровати вертикальными лучами солнечного ювелира. Он всматривался в изумруд из чужой ладони и всеми уловками пытался заполучить в коллекцию давно недостающий экземпляр звезды на которой проявились красные капельки от ночного отражения после вялотекущего заката. Солнце растягивало момент, чтобы не упасть окончательно с высоты в озеро, за которым перевернувшись, словно в праздничном зеркале горела беседка с людьми. Тихо отойти от костра в компанию людей незнакомых и чтобы успокоить их гнев привстать с прямоугольно поваленного клёна в небо, где уже томились от майского пара помятые в ночном сахаре звёздочки. Не беспокоя родителей выйти на балкон и не поднимая штор с рам гнуться под стёклами, чтобы рассмотреть стоянку, где уже медленно тянется выше с совком дворник в гражданкой майке. Кое-кто пересекает тротуар и удаляется к остановке, чтобы ждать пока сонливость спадёт с усталой дверцы в рай. Я боюсь приближаться к остановке, где меня может случайно поджидать Она и всеми силами стараюсь оттянуть момент встречи до рубежа, который впустит меня в полёт без мыслей и тьмы. Звёзды катились над крышами, когда из дымоходов белыми пятнами вылетали клубы хвойного шёлка. Пройти через ненависть к людям и промёрзнув в тоннеле услышать щелчок от девушки, который ознаменует спасение. К небу со скрипом жались звуки и падая со звёздами в зелёный овраг взрывали песок своим пустым светом. Вода была здесь всегда, даже если людям она была недоступна всё говорило о том, что в ней есть польза и расчёт земли на утопление чувств у тревожного берега. Солнце начинало по обеденному меркнуть возле карьера, когда мы уже вышли из душ, чтобы искупить в ночной дороге все плохо видимые под луной грехи. Мы подошли к воде ближе и попытались взять в ладонь жидкость, чтобы холод пронизал наши пальцы и волны приятно коснулись кожного покрова всеми своими струнками со дна поверхности. Люди оставили здесь пепелище и над лесом разносился кислый аромат яда, который гнал нас ехать по окраине дальше, чтобы пламенно фотографировать из окон утраченную во сне людьми жизнь. Я ждал пока из фона вытянутся звёзды и всё небо зальётся молочным течением бурной застывшей у берегов реки из серебряного кувшина. Кровать была по дыр измята бессонным младенцем с тяжёлыми взглядами, которые разрывали в перья сердца и заставляли людей смотреть на события через стекло удивления с дрожащим уколом в судьбе. Я видел, как над плечом нависло увеличенное небо в котором враз от грозы исчезли перепуганные звёзды и санитар тут же потянулся к окнам с ключом в руке, когда полыхнуло вымоленное больными дождевое небо из молниеносных пружин. В полутьме мы обходили друг друга, чтобы не столкнуть фантазии в помойное дело психиатров. Солнце меня тогда не привлекало и звёзды слабым появлением на детской площадке были загнаны в объятия воспитательницы с наручными часами на шее. Подойти с опаской к Неману, чтобы нервно бить палкой по берегу, стирая ладони в жёлтую злость, которая глядит далеко за борт выброшенной любви. На берегу в жалость играют влюблённые, они стонут и выгорают в ночной обивке остановки под ведущимися у причала на леску звёздами. Я включаю во всех комнатах свет и парю до люстры, пока родители ещё спят в кошмаре и только-только готовятся меня повалить на твёрдую доску дивана, чтобы попытаться вдребезги убить. Я ударяю кулаком в фанеру двери и вижу, как отец уже ухватился за моё запястье, чтобы тащить к дивану. Они не выпускают меня из своих недр, пока я ещё могу дышать и брать из себя потаённые силы для жизни в прорыве. Колючие взгляды из стен и кирпичи стали выпадать из отверстий словно молочные зубки из пасти беса. Звёзды под яблоней стали распускаться и падать к корню сада, пока я сидел за столом и прятал свои искусные мысли от родительских глаз в солнечном платке, который поднимался над облаками и сгорал в веренице лучей. Я должен проникнуть сквозь эти трепещущие заросли, чтобы войти в давно распахнутый дом в сердце которого обитает оставленный детьми страх и тьма благородно вытягивается до потолка, когда луна в поцелуе садится на крышу. Они ведут меня с собой до кареты и весь свет в подъезде согревает мою душу разлукой и отлучением от фигур родителей. Я ступаю на гальку к корпусу и мчусь на струнах к главному входу, где меня поджидают вахтёрши с потухшими цветами в журнале. Я обернусь к часам и не найду стрелок, чтобы высказать всю боль одиночества за бесцельное угнетение собственного таланта, который рвётся на части в экране стеклянной коробки. Потом я сойду вниз к мосту, где буду в знойной тьме бредить от сближений, когда девушка будет ещё далеко и весь парк впереди будет пуст и холоден. Крыши лесов были раскалены и лучи весь день упрямо проникали на слой листвы в углублении оврагов. Неман катился словно на ветряном колесе к туманной воронке между мостовыми укреплениями и воды его исчезали в густоте серого пейзажа. По кривой линии берега на высоте двигались и чернели упадочные птицы и отбрасывая свои тени на ветви клёнов возвращались к исходной точке. Сухость в понимании смертности в разрезе пустяковой жизни, когда я вижу её улыбку с тёмной сцены, когда к линии подходит отец с седыми несобранными волосами и печально молчит в своей сформированной дыре для топки светом глаза. Мы прячемся от холодности за ширмой из мнений, когда парень с бородкой шепчется о своей девочке к которой испытывает всеобщую любовь. Мы долго репетируем любовный прямоугольник без точек соприкосновения, чтобы попытаться выйти за границы недозволенного и опрокинуть линии чувств на внутренности сердца. За водой я слышал свои же крики и приятель вытягивал меня из травы за капюшон, который мог бы скрыть все мои редчайшие побои за белой тканью на острой верхушке для теней под глазами. Я продолжаю не спать и периодами во мне закипает злость от происшествия над которым я бьюсь уже несколько лет в состоянии бессонного голода.
Понедельник, 19 Августа 2024 г.
13:16
Я искал скамейку в тени, когда уже отошёл от давно обжитой, но занятой краснолицым мужчиной с телефоном в приподнятой над щекой руке. Я медленно петлял по песочной тропинке и по правой стороне увидел узкую разломанную надвое доску, но ещё издали напоминающую скамейку на двух металлических держателях. Присел я с открытой бутылочкой воды, которую попытался поставить рядышком, но слегка перекошенная поверхность не позволила мне этого сделать, потому что иначе бутылка бы упала мне за спину в траву. Сидя я с огнём наблюдал за молодыми девушками в белом, потому что они мне напоминали своим видом Её. Я не хотел бы сейчас встретиться с ней, так как совсем не готов к взрыву. Солнце пыталось обманчиво вторгнуться в моё незащищённое пространство и лезло своим кознями мне в пьяные от бессонницы глаза. Я возвращался и на мостовой чувствовал, как в голубые глаза падал и проникал под ресницы сверкающий до мерзости свет. Я был будто бы прозрачен для лучей и вся моя жизнь стройно ложилась лентой под сердце. Я всё думал о девушке, как о чём-то сокровенном и все мои планы выстраивались в унисон стремлений быть с ней. Я понимал, что готовность моя слаба и сердце до опустошения измучилось из-за старых ран. Царапины начинали струпиться, чтобы потом снова от слёз ранимо срываться в новую, уже поверхностную боль. Шли дни и в пасмурном облаке назревали новые мысли без планов и блондинки с мокрыми волосами стояли у банкомата под козырьком, пока я не обращая внимания на дождь шёл к площади без масок и уже приостановившись на переходе следил за численным рядом светофора. Я не желал смотреть в глаза женщинам или молодым девушкам, потому что они были пусты и озадачены. Солнце продолжало печь мне плечи, своими выточенными копьями, которые были будто бы смазаны горячим ядовитым маслом. Я войду в кабинет без страха и вся земля под ногами услужливо остановится на месте, пока солнце будет жечь свои лучи в кроне лип. Я опущусь на тайный горбик на поляне и буду смотреть на знойный туман, который уже поднимется над рекой, чтобы не подпускать туристов к крутому оврагу за низенькой оградой. Громоздкие автобусы съезжаются к церквям и все ярусы пусто заполнены молодыми людьми без глаз. Вольготно по плитке расхаживают люди в белом и глаза у них прикрыты коричневыми стёклами. Вода в реке зеленовато тянется по краям берегов, чтобы входить в расщелину моста, где она будет ещё пениться и ударяться о борта возвышенностей. Луна станет выходить из небес, чтобы разглядывать тайные ручьи на которые падает свет от фонарей. Линии лесов будут цеплять за собой мчащиеся тучи и на поверхность будет иголочками осыпаться морось от туч. Я буду долго расхаживать по береговой листве, чтобы словить у края хоть какой-нибудь признак неподдельной любви в котором живёт севшая на воду птица с серыми крыльями. Утром после бессонницы я буду сидеть на спуске берега и смотреть на противоположный берег, где рыбаки будут удить серебристыми лесками рыбу. Я запомнил это состояние и лёг в постель без напряжения, когда брат ещё пытался меня достать из тревоги от не влюблённости в которой обитала тоска и дым. Я долго бродил с розой по коридорам, пока ко мне не подошёл сторож, чтобы сделать замечание и я специально взломал её портрет, когда переложил на себя всю вину. Вся вода ушла из-под ног и я врос в папин ремень, чтобы позабыть себя. Деревья продолжали шататься на участке и город был также скудно бел и камни раскалённо ныли от неподвижности. Вдавить в себя сны и залиться музыкой, когда внутри уже нет места для звуков. Печальные уколы между сердцем и душой проходили насквозь в точку неба, где уже появлялись звёзды. Листья осыпались в яму для сохранности глаз от чужого взгляда. Влага на звезде приобретала синие отблески и вокруг над небом и крышами становилось незаконно тихо. Зима в деревне была отвратительно неуютной и мы будучи детьми выходили на дорогу, чтобы слетать с неё, пока машина появлялась за лесом, но мы уже видели, как ненавистно блестят её белые фары и красные маяки на крыше кабины. Солнце затягивается леденящей пеной и вся небесная вода оседает на стволе поваленного клёна. Я уединяюсь под едва уловимым светом в котором уже нет белизны от солнца и вся хмурость утра становится в тени очевидной. Я всё больше вспоминаю свою ложь и как все женщины были мне чужими и за спиной остались лишь их неясные планы и блёстки. Она сидит за столиком и на её плечиках элегантно приподнялся пиджак и девушка смотрит на меня горделиво-холодными глазами, когда подносит вилку к тонким губам. Я опрокину поднос ему на душу, если он посмеет улыбнуться или пристыдить моё сердце в кругу студентов. Он подходит близко, чтобы сделать меня слабым и я чувствую, как за спинами играют довольные взгляды. Они кружатся вокруг этой унылой, но красивой студенточки, которая под действием температуры стоит у прилавка и медленно выпуская иголки уже начинает гореть от ярости. Утром мы шли нахмурившись в лес и за нами волочился приземистый пёс, чтобы потом нас по команде обогнать и оглянувшись пересечь трассу без потоков и бензинового шлейфа, который так едко горяч в августе, когда пшеница красноречиво ждёт хватки железной руки. Ангелы молча играли в мяч под старым дубом, когда к нему приближался человек, который должен скоро погибнуть от рук сестры.
Воскресенье, 18 Августа 2024 г.
22:26
Буду биться с судьбой, пока моё сердце не возгорится и ангелы не развеют мой прах над Неманом.
Заниматься любовью в двухме...
[Print]
jmot