ev
jmot
дневник заведен 24-03-2012
постоянные читатели [31]
3 CaHuTaPa, Alexandria_, Alterra, Amaeth, Das schwarze Tier, Federika, In fanta, Iollorri, Larisa_, Marjerri, Mikes madness, MilediBlack, moxnatii slon, nut, Paytina, Reteiner, Stamina, tureen, Wind of Sorrow, writing_tomcat, yuyuyu13, Zanozka, Альтаир, Белый, Жужанна, Катиш, Порядковый номер, Рэй, Тень в сумерках, теперь, Украдка
закладки:
цитатник:
дневник:
хочухи:
Пятница, 25 Июля 2025 г.
09:37 Жалость*
Ремонтники жалостливо курили сидя на рельсовом бедре и светясь в тумане, не сбрасывали свои оранжевые крылья под колёса медленно сползающего прицепа. Я перехожу все свои светофоры и вяло втягиваясь в грозовую спираль с затёртыми до фонарей координатами, оказываюсь в уголке двора, где меня спрячут и обложат ливнем. Школьники встанут на подоконник, чтобы закрыть строем сияние звезды, которая непосильно холодна и может перевернуть весь этаж вниз палатами, когда больные привяжутся к нежным рукам санитара и станут клевать пилюли прямо из его ладони. Я выйду в комнатку со столом для игры в карты между палатами и в уголке под окном затаится парень с чернеющими уж слишком глубоко глазами, которые озолотятся утренним факелом, когда в отделении начнётся обход и взгляды станут заметно дороже. Я боюсь выходить из подъезда, когда к полю подтянется этот разбойник с розовой меткой, которую ему пришьют по почте и вызовут мать в школу, чтобы отыскать его из чувства мести на поднятом корабле. Я полдня жду, когда мою палату наводнят студенты в белой пене из прачечной лужи, которую пациенты размажут тапочками по коридору отделения, чтобы стремительно скользя попасть к медсестре в цепи и не умереть от нехватки голода на поводке. Рослый здоровяк с плафоном на шее и улыбкой в обе щеки, прогуливался по коридорам, когда другие волокли к фойе телевизор и подзывали медсестёр к экрану, чтобы задобрить персонал своими бесхитростными взятками. Сложно вылежать в палате, когда остальные собираются у стола, чтобы гудеть с телефоном и шуршать перед ночью обёртками, которые рвутся или разрываются передними зубами, если терпение сборщиков подходит к финалу. На дальней кушетке уселись мои соседи по палате, чтобы подозвать унылого клоуна и проинструктировать перед отправкой ко мне, когда необходимо будет прослезиться и растрогать мою бессонную аудиторию, которая ночью раскачивает сидения и бросает на мою кровать световые флажки. Я быстро выбегаю из сна, когда просыпаюсь посреди трассы и уже вижу, как автомобиль мчится на меня и даже не пытается сбросить скорость или простынь к обочине, чтобы перенести назначенную ночь на незапланированный ветер. Я выйду на балкон и возьму черешню из пакетика, который шелестит под рукой и не даёт мне добраться до чёрного шарика с хвостиком, когда тот западёт в уголок пакета, куда стекался весь сок за ночь и влага. Я хочу забраться в каморку и ночью, когда придётся взглянуть на липу с тенью, которой придавлен подоконник, вновь упрусь носом в подушку, чтобы слушать сладковатое жужжание ручья и держать ладонь с капелью мёда на груди, где так давно бессердечно урчат осы. Коридоры стянулись у швабры с тряпкой, которая сползала с вертикали и забивалась за плинтус, когда плохо прибитый гвоздём угол цеплял её или оставлял при себе, чтобы заставлять уборщицу попутно гнуться или материться. Больной бинтовал себе отвратительно разбитый палец на ноге и я остановился, чтобы зачем-то давать советы и не отрываться от картинки с коричневой акварелью на первом плане, которой был замазан весь закуренный уголок ступни. Больной мог бежать по коридору босиком, чтобы каким-то образом спастись от укола, но ещё больнее падая у поста в руки санитара, начинал брыкаться лёжа, словно жук, которому отрывают лапки или не дают перевернуться в миске с дождевой водой. Мы замрём под козырьком сарая и долго следя за калиткой, переждём дождь, чтобы вновь вернуться в хату и сесть подальше от телевизора, который лихо прикрикивает с ударом горящего футболиста, когда тот уже удаляется от ворот или ждёт в повторе следующей передачи. Солнце вновь с неприятием попытается рассеять все мои опасения, но бессонница соберёт свой туман и навяжет свои тюремные правила, когда я с криком попытаюсь сбежать или подсадить свой поставленный на колени голос к набитым мимо звёздам из-под коробки с чернилами.
Четверг, 24 Июля 2025 г.
09:56 24-07-2025*
Каждый вечер вымаливать для себя краюшек вдохновения, когда ночник приподнимет свой колокольчик с лампочкой над моей макушкой, чтобы можно было вновь вернуться к написанному за день и перечитать пройденное. Я часто иду сквозь заброшенный берег, где переменчиво пляшут под луной кустарники, когда пьяный подросток не может не упасть на скатерть, которой прикрыты все скудно разодетые ночью междометия женской пунктуации. Я заберусь под крыло этой выпускницы, чтобы чуять её аромат с дождинками пота, когда на нас падёт её месячный ливень после зноя с накинутыми лучами под фартуком, который всё время съезжает вниз к лампочке и поправляется, когда гасят свет. Старичок сядет рядом на остановке и положит свой подбородок с упором на ручку трости так, чтобы обе его ладони мягко поддерживали всю голову. Я медленно ушёл от универмага к пансионату, где не было людей и только полная женщина возилась с покрывалом на балконе, чтобы суметь его ровно закинуть на бельевую петлю у потолка и не выпасть случайно за пределы подоконника, когда подует ветер. Оторваться от города и греясь на скамейке возле детской площадки, где один только ребёнок возится с горкой песка, забыть о мониторе с копающимися у стойки официантками, которые выпекают и разносят в пух изо льда всё моё перевозбуждение. Не дёрнуться с места, пока ангелы передо мной будут выносить парты и я с учительницей замру не окончив разговора о любви, которая прервана в зачатии сближенной практики с кисточкой и ведёрком алоэ для полоскания перьев. Ангелы в аттракционе с чудесами и будками для встряски крыльев, которые приросли к штурвалу и утратили чувствительность. Цветные пряди на нечёсаной кроне девушки после дождя упали на коренные виски и щёки с сердечками, которые оставят наигравшись влюблённые котята, когда захотят изогнувшись дотянуться когтями к шее недосягаемого на сей раз утончённого дерева. Они позируют перед уроком физкультуры и пар от этого становится плотнее, чтобы суметь ещё минуту удержаться на плече разнузданного приятеля, который хочет сбросить билборд со стойки и упасть в снег. Лампочки в миске с ртутью, которой меня обмоют и приведут лицо в порядок, когда кровь присохнет к губам и нос втянет струйку клея, пока тот ещё не запёкся в тюбике над отклеенной переносицей и не стянул все хаотично теряющиеся черты воедино. Я не могу устоять у подушки молча или разложив строки по швам, пока подбираюсь к дивану, где спят родители и куда отправляются в мокром конверте все мои марочные сновидения из крепко завязанного почтового мешка с зёрнами воспоминаний.
Среда, 23 Июля 2025 г.
10:05
Я совершенно утратил способность сопротивляться и бежать к центру, когда вовсе нет надобности кидаться сердцем в мишень на груди. Я тихо встаю с койки, когда к спинке приближаются студенты с бледными щеками, чтобы становиться под солнцем и демонстрировать свои не выполотые утром прыщи. Маршрутка с мониторами внутри, которые будут снесены по лесенке и поставлены в уголок под роспись отца, не сдвинется с тёплого места на асфальте, чтобы можно было прятаться в бордовом салоне или стоять поодаль, когда вся кабина подбрасывает свою тень. Затаиться в парке, пока в телефончик не вернётся сообщение, которое утром ещё было не стёрто и поэтому отправилось ручьём, чтобы смыть всю весеннюю грязь с батарей. Я долго не могу заснуть и поэтому чувствую себя подстреленным птенцом, который не может вернуться в белоснежное гнездо с пулями до полуночи, потому что сброшен с ветвей и окрылён падением, чтобы не позволить родителям снова затащить себя со стаей ворон в один выложенный розами венок на крыше. Солнце поднимется над синим ещё после ночи подоконником, который скроется с первым дождём лучей, когда те соберутся в угол, чтобы озарить захваченную тьмой спальню. Август блеснёт в холодном финале с ароматом пшеницы, когда грузовик проедет по трассе и разбросает у обочины пыльную жменю зёрен, которую после каникул сбреют утомлённые клёвом голуби. Уплыть из рук физрука, который докричится до меня сквозь толщу бассейна, когда прозвенит будильник на стене и стрелка пойдёт под гипнозом дальше по пружинам маятника. Он был заботлив и поэтому разрешал мне смотреть на воду, чтобы не чувствовать себя уязвлённым утопленником, который вот-вот захлебнётся без поцелуя и выбросится в открытый букет из заноз и ран. Город с его бензиновыми заливами и колёсными микшерами, которые превращают клубящиеся разводы в публичное обесцвечивание всей танцующей реки. Я долго стою у парты, пока родители с аппетитом задают мне вопросы, которые не дают возможности зацепиться за берег и отковырнуть обломок льдины пальцами, чтобы чувствовать холодящую волну онемения, когда та скользнёт по руке к локтю. Уходя из лечебницы я иду к Неману, чтобы подошвой ботинка мять мёрзлую траву, которая обострилась и довольно упрямо притягивается к безразличной точке на рисунке луны. Одиночество и осенний пар поднимается от реки, чтобы я мог оглянуться и закричать при виде этой удушающей дыры с чёрными ветвями, которые по кругу въедаются в объёмную кляксу и пытаются взорвать мои лёгкие при первой же капле в зелёной вене головокружительного парка. Учительница будет допрашивать меня у доски, чтобы слёзы мои рвались из капельницы и все иглы отдельно от шприцов пускались по течению с тесноватым ручьём из школьной ваты и влажного мела. Долго петляя по улочкам и опуская свои синие лучи из глаз к солнцу, я закрываю душу, чтобы пересчитать все плохо выученные мысли и достать мошенников, которые ждут потустороннего приёма за недочитанным углом чековой книжки. Я больше не могу писать, потому что здорово вымотался, когда бежал к полке, чтобы опрокинуть её со стены и поджечь все плохо сгорающие книги одним только заправским щелчком глаза по серийной обложке. Я не встречу человека и поэтому разбегусь со всем обществом по разным углам, чтобы достать перчатки из сундука и выложить без промаха все удары в одно навязчивое лицо. Лес не смолкал после бессонницы, когда мне необходимо было перейти трассу под длиннющим носом у фуры, у которой выбили радиатор и стащили все передачи. Больные вооружившись бутылкой сели замусоренным кружком, чтобы пускать слюни на плечи соседа и также ловко глотать весь сок обратно с вином, когда горлышко окажется перед глазами и можно будет опрокинуть жидкость в свою же чашу без милостыни или малейшего осадка.
Вторник, 22 Июля 2025 г.
13:14
Я не могу остановить закрученный в невод поток с дохлой рекой, которую пытаются привести в порядок и закинуть через перила на мостик, когда тот шатается с фонарём и резвится под ногами самоубийцы. Волны с музеем картин, которые разбиваются о берег и оставляют после себя подлинники в пустой раме, когда та с небрежной росписью выскакивает из рук художника и утопает в палитре поднятой с высока бури, где уже серебрится свеча и куда так хочет забраться луна, чтобы лезть с подсказками и поцелуями. Брат встанет с дивана и я стыдливо не подойду ближе, потому что специально пил вечером, чтобы не приходить в себя по дороге в травмпункт и коситься на отца, чтобы ловить все его пульсирующие нотки, которыми он между делом заполняет карманы и глаза. Солнце войдёт в тоннель с разбитой до крови иномаркой, которую попытаются вытолкнуть из ноздри и освободить искры из-под капота, когда они запрыгают от суеты и забегают в открытом баке, чтобы обогреть зажигание. Люди станут расходиться после происшествия и весь парк густо порастёт фонарями, которые выстроятся в адскую цепь для сдерживания луны, чтобы та с пробками не выбилась из неба и не соскочила с мокрой вмятины на крыле выше положенной орбиты. Мои мысли стали тяжелы словно интерьер комнаты со стульями, которые собирались в одну кучу и в неразборчивом нагромождении срастались в пирамиду. Школьники навестят меня и все лампы будут еле шевелиться во время нашего с ними шёпота, который в сдержанной форме замрёт чуть позже диагноза и вылета из больницы по неуспеваемости. Достать свою звезду перед застольем и бросить с шипением в бокал, который растрескается и превратит беседу в горький салат из стекла. Дерево и фонарь, запутавшись среди ветвей, кружился белым мотыльком в желтеющей кроне, чтобы отыскать себе перевёрнутый стакан с мокрым ореолом воска, который залил собой фитиль и гранёное днище. Я не выберусь первым из этой бессонной язвы, когда секунды разбросают все свои иголки с дорожки, чтобы зацарапать следы смычком и сбросить заснеженную пластинку с оси мелодично проигравшего всю партию аранжировщика.
-
Милый господин с полным чайником в поясе и безрукавкой, которой этот чайник можно занавесить, расхаживал вдоль по отделу, чтобы глубокомысленно с трусостью закипать и сбивать с предложений всю стайку, когда стайка падала к чайнику и бралась за него дружно с улыбкой, даже если тот был горяч или вонюч.
Суббота, 19 Июля 2025 г.
13:30 Полюс*
Ветер без дождя и человек с водительского кресла станет медленно отрывать дверцу с зонтом, чтобы не замочить себе колени. Я буду долго следить за этим актом спасения крыльев, которые могут к ночи прийти в негодность, если рулевой вовремя не обогреет позвоночник и не сядет на кровать, когда начнётся кашель с отхождением рассудка. Луна не покажется в окне, потому что ещё прихорашивается и скрывает свои влажные синяки в рассыпном облаке с пудрой. Войдя в коридор и увидев весь послеобеденный возврат пациентов к палатам, я пришёл в ужас, который буквально ударил меня в грудь и пошатнул и без того разбитый стог с чувствами, когда те ещё держались внутри за хрупкий фонарь с дико сияющим клевером вместо лампады в выжженной траве. Луна ещё не выкарабкается, когда брат грудью придавит солнце к подушке, чтобы та упала в дверной проём и поднялась с пылью на растянутые плечи. Отдать брату все правила на использование бессонницы, которая щедро роняет слова в угол между дорожками, когда те волшебным образом не могут сойтись в одну ноченьку и превращаются без пауз в уменьшительно-ласкательный монолог. В школе я ненавидел геометрию и поэтому всегда задерживался в белой раздевалке после урока плавания, чтобы одев мокрые носочки и кроссовки чувствовать всю неловкость содеянного опоздания, когда вода будет хлюпать в груди и выливаться с бессонницей на штору между мной и подставкой учительницы. Торжественно цепляться за всё, что связано с лечебницей, которую уже отстроили и позабыли открыть, когда последний заболевший заберёт ошмётки крыльев из-под кровати и выпорхнет над проходной без дозволения ангелов. Ангел не успеет отстегнуть пуговичку на кобуре, чтобы достать молитвенник и отчитать мишень с огрызком в центре вместо яблочка. Родители сидели со мной на одной из трибун и когда я молчал отворачивались, чтобы окружить меня тревогой из семейного вакуума, с которым не решили сжиться или разобраться после свадьбы в первую же брачную ночь. Последний ребенок на земле стал в перерыве взрослеть и всю ночь не спать, чтобы карабкаться по звёздам к финишу, о котором трубят ангелы, когда им так хочется вздремнуть у ворот с луной в сетке для ловли душ, но они боятся пропустить гол в своё же напичканное свечами болото. Достать солнце из ямы, куда оно ввалилось и откуда не хочет взбираться под руки с окровавленным видом на север.
Пятница, 18 Июля 2025 г.
11:27 Сосед*
Усталость превозмогла в теле и вся бессонная сдержанность с дрожью накинулась на давно приземлённые крылья, чтобы погубить всю пышность затеи. Я вышел к луне и попытался взять её за шиворот, чтобы стрясти подетально в лужу с ночным продолжительным лучом из-под шипов велосипеда. Стать у кладбища и прислонившись к туману пальцами, быстро отнять ладонь, потому что вся рука задрожит у камня с цветами, которые когда-то были живы. Дом перестроен на уроке геометрии, которая утонет в бассейне с блёстками, когда всё сердце без кислорода медленно пойдёт на дно трапеции. Капельница упадёт в центре палаты, когда пьяный сосед шатнётся ночью, чтобы подойти к окну и взяться за форточку с сигаретой, которую вот-вот закурит. Луна не могла пробиться в состав лечебницы и поэтому уходила к трассе подальше, чтобы плыть между сосен и только иногда собирать иголки в свою выцветшую подушку для шитья звёзд. Бабушка будет пускать ткань вниз по иголке машинки и все лоскутки с нитками разбросаются в зале, чтобы я имел право раздражительно реагировать на работу бабушки, которая неряшливо оставляет всю грязь на месте сборки платья. Солнце выйдет из темницы к стадиону, чтобы согревать игроков в осеннем звене с лечебницей, которая бережно помнит все имена под номером этажа на футболке. Солнце разбудит меня, когда оставит за собой один штык от винтовки беглого часового, который весь день старался достать воду с лучами из колодца, но лишь ронял горизонт, чтобы снова с жаждой спускать курок вниз. Брат зайдёт в спальню, чтобы сесть ко мне на кровать и попытаться выведать все тайны любовного детектива, которым я увлёкся и пропустил весь заключительный семестр с оценками убитой на экзамене героини. Долго прикрываться бездной и забрав из неё свои оставленные часы, переехать в другой сон с детской лопаткой и песочницей. Я уклоняюсь от бессонницы с чувством превосходства, чтобы больше не ложиться с нею в одну метель из мыслей и судорог. Прикоснуться к стайке мурашек на запястье женщины, которая запустит свою руку ему в рукав, чтобы больше не прощаться. Этот карлик с обритым мячом на шее, не даёт мне зайти в школу и грозится поджечь мне куртку, если я не вернусь на пыльный урок физкультуры и не буду оправдываться перед всеми за низкорослую слабость. Я совсем потерял связь с людьми и все мои пальцы перетёрлись о тонкий горизонт, который уходил к ложке со слезоточивым серебром во рту хныкающего ребёнка. Комната без звуков и вся намагниченная пыль с плеч ляжет на колени, когда я не поднимусь с пола и в позе полусонного ангела попаду в ожоговый кадр с солнцем, которое вырежут из жизни и бросят без пелёнок в отретушированный рай.
Четверг, 17 Июля 2025 г.
09:29 Разминка*
Меня вывели из церкви и я ещё долго вспоминал свечи в толпе, когда у алтаря кружилась фата и одуванчики оставляли свой пух на ситцевой перчатке невесты. Сидеть на бордюре и помнить учительницу, которая отлучилась во время службы, чтобы умывать мне лицо неприятной водой из бутылки и приводить огненные глаза в беспокойный порядок. Церковь осталась далеко от площадки и только река засияет после приступа на территории, чтобы вернуть меня к стене с дождевыми крапинками между гладко отёсанными камнями, которые ещё теплы и намагничены. Человек с поднятой головой пройдёт по кругу, чтобы осмотреть крышу и держа руки за спиной ждать супругу, которая спускается по парку к церквушке и на лету повязывает косынку у подбородка. Туристы окружили экскурсовода, который держал паузу, пока опоздавшие ещё подтягивались к крыльям проводника и пытались с дрожью невзначай прикоснуться хотя бы к участку этого ангельского атрибута. Разминка перед молитвой и все пальцы над головой сложатся в корону, чтобы ласкаясь к ободу удачно съехать козырьком к переносице. Мчаться к аптеке и на кухне складывать кнопки с цифрами, чтобы дозвониться без гудков к фармацевту с плохо поставленной ночью речью и дикой лозой провода на шее. Утром нас разбудят, чтобы с сонным извозчиком тащиться в сене на возу к полю, где ещё с одной копной влажного цветника стоит не вянущая в золоте звезда. Онемев от увиденного и отвернувшись от зеркала, мальчик захныкал над раковиной, чтобы ослабить саднящую боль в разбитой маске покинутого на несколько недель лица. Туманные иконы в ремеслянном круге, который не останавливаясь пальцем барабана, уходит с боем от удара и возвращается в глиняный угол, чтобы покрыться кровоточащей пылью. Ель вывернулась корнями из песка и упала кроной в овраг, чтобы иголки ещё долго питаясь собранной смолой, могли зеленеть на худеющей ветке и чернеть, когда тень отойдёт от солнца в сторону кажущейся листвы. Зоопарк огромен в летающем представлении мальчика с голубыми крапинками и двумя точечками, которые вписаны в глаза и всю ночь собирают свет словно бессонные пчёлы, когда те садятся на лепесток и не падают, потому что невероятно легки и проворны в своём деле. Дом, где можно было бы соорудить ещё и второй этаж, манил нас летом, когда тётя не отказывалась нас приютить и взяв на себя все расходы закармливала мороженым, чтобы приручить и охладить привитое отношение к деньгам. Воцарившаяся в зале апатия и все окна приоткрыты, чтобы шторы могли с шелестом скользить по живому рисунку обоев и вся бессонная болтовня в радиоэфире соседа прекратилась наконец с первым поздно взошедшим у гаража фонарём и последним глотком воды из чашки, которую поставит на кресло мама. Озеро к утру село ниже огородов и теплиц, когда вся луна в белом колпачке уже стёрлась и упала в проход между домом и орешником с разбитыми в тернистой гуще фонарными столбиками. После бессонницы я не подам виду и также как и все встану под солнцем, чтобы заряжать плечами батарейку во внутреннем кармашке правого крыла, которое обгорит и будет всю следующую ночь зудеть и вываливаться из-под подкладки на коврик. Я сяду и после резкого скачка лесенки у меня закружится душа, чтобы ремонтники в лифтовой услышали вой ремней, которыми так небрежно закреплены мои сцепленные между собой ролики. Не высокая женщина положит свою ручку мне на пальцы, когда после очередной волнительной взбучки, я вновь окажусь в её кабинете, чтобы отстранившись пересматривать разбитую на кусочки плёнку с пейзажем в окне. Отец ожидает где-то у дверей на кушетке и с сухой улыбкой, вновь встретит меня в коридоре, чтобы проводить к машине, которую не смог припарковать вровень с остальными иномарками и поэтому загнал уголком до изнеможения под каштан. Мама раскроет пакетик с коржиком внутри, который уже стал крошиться и всё варенье осталось на дне в целлофане, чтобы я, глубоко опустив ладонь, смог пальцем взять фруктовую нугу и глотнуть.
Среда, 16 Июля 2025 г.
09:43 Без чека*
Я не думал, что дождь серьёзно возьмётся за меня и бросит свои наконечники прямо к мои крыльям, которые долго натягивались струной и складывались карточным домиком, когда мальчик нуждался в фундаменте. Я быстро забежал под крышу крыльца и боялся, что меня вот-вот прогонят, когда увидят моё дрожащее за витринами лицо и тело с размокшими за месяц крыльями, которые неплохо было бы вернуть по библейскому календарю со скандалом и без чека. Сад в четыре этажа с ручьём капилляров и капельницами вместо яблонь, которые срываются с колец и сочно собираются в пакет с иголкой. Я почти прорвусь к луне, когда чей-то голос прикажет мне остаться у тумбочки с разбросанной карамелью, чтобы дождавшись утра мило кривляться доктору, который этой ночью спал с любовницей и пил пожелтевшее вино прямо из её пупка, чтобы подавиться серёжкой. Доктор залетит в палату боком и не глядя в глаза уронит плечи, чтобы вновь поднять взгляд и вновь отстраниться. Иней на ступеньке и мой белый носочек испачкается, когда я заступлю за порог, чтобы коснуться лампочки под крышей, которую мелко осыпает осенний дождь и раскручивает ветер. Вечером лампочку подожгут и можно будет возвращаться к дому, чтобы висеть над тарелкой невкусного супа с молоком, которое начнёт киснуть и от этого весь ужин станет отвратительно взбиваться ложкой до головокружительного раздражения. Коридоры пахнут лаком и дряхлые тумбочки чередой выставлены по аукциону вдоль палат, чтобы один не вполне себе избранный больной с кисточкой мог приложиться к рыжей поверхности и сделать завершающий мазок с откашливанием. Отощавшие тени клевались у подоконника, когда к туалетам приблизилась уборщица, чтобы осмеять эту кучку курильщиков и хлестать их вонючей тряпкой до полного разгона крыльев. Солнце вывернется прогоревшей изнанкой и луна взяв высоту, разбросает все лучевые ошмётки после зари своей масляной сковородкой, чтобы стоять на огне до утра и беспокоить только что согревшуюся от зажигалки падчерицу. Луну загнали в лес и долго пугали криками, чтобы сорвать связки с ветвей и дать ей свободно упасть.
Доктор отвёл отца в кабинет и дал мне остаться наедине со стулом, который крепко держал меня по рукам, чтобы не дать сорваться с тревожного сугроба и не замёрзнуть с соплями под звуки белого танца с засевшей за ноты болью. Я просыпаюсь без брата в пустом зале и пасмурная не школьная погода заставляет класть в портфель конспекты, когда часы вертят зонт по не полному кругу, чтобы задерживать моё отплытие со стрелкой где-нибудь у подъезда. Я вышел на час раньше и приятель выбрался из сетей родителей, чтобы таскать пса на мерцающем поводке и злить пса глубоким оттягиванием на себя за гладкую и щетинистую шею. Чайки летя у реки за берегами, окружили этаж, чтобы больше не собираться в гнёзда из смолы, а только тренироваться перед школьной гонкой за горячий кубок с вентилятором на крыше. Утратить интерес к столпотворению звёзд на открытой карте со сценой, которую обивают в дуэте сапогами или изящными шпильками, чтобы провалить всё новобрачное вступление с небом в надувной альянс из не вошедшего в альбом кислорода.
Вторник, 15 Июля 2025 г.
10:05 Курилка*
Бутон розы в руке мужчины будто бы вставная чашечка отвертелся от цветка и упал на тротуар остановки. Автобусы шли дальше и маршрутки не селили пассажиров, пока я разглядывал своё отражение с шоколадными зрачками в стекле конфетного магазина. Я выходил из-под карниза, чтобы вооружившись одним не зажмуренным глазком в облаке, смотреть на умело колющее на месте фехтовальщика солнце с головокружительной пикой у сердца. Я поднимусь после тревоги с поверхностными видениями, которые принято оформлять бессонницей, но при всём ужасе сочетаний серебра и пульсации красок, в тайнике с зеркалами не нашлось средств, чтобы этот глубинный подвал вскрыть и впустить туда солнце по искрящимся пятам. Лечебница притихла в окружении яблонь, которые различимо переговаривались во тьме и только один пациент подоспев мог слушать этот неизвестный голос с соприкосновением ветвей ночью, потому что был мил с бессонницей и податлив со звёздами, когда те бледно падали за кровать с золой и не могли выбраться из-под подушки наружу. Подушка ревела вместе с медсестрой, которую ночью не припрятали в палате, когда все операционные закрылись и спать пришлось на удалённом из груди крыле укрытого больного. Долго возиться с мензуркой, чтобы выбирать из неё только самые спелые капсулы, которые уже принимались мною за исчезнувшую к зиме смородину и ссыпались мимо рта в растёртую ладонь с едкими подтёками у носа. Потолок выбелен и мимо курилки пробежит по паркету к телефону больной, который оставит на вешалке потное сочетание чувств из-под пижамы с табачной подкладкой, которую невозможно будет отпороть или выбросить на воду из-за клетчатой наготы с высоковольтными бинтами вместо пуговиц. Он опрокинет кувшин воды над своей грудью и уляжется в раковине с паром из всей посудины, которая будет расшатываться под его телом, когда он пожелает перевернуться или снять со стойки ливень из одной на всё небо жирной мыльницы. Родители отозвали меня из помещения и мы двинулись в окрестный парк, где сидели такие же больные с уже перепутанными лёгкими, которые просились на руки к груди и злостно оплакивались ночью в горле с привкусом обжигающего молока. Женщина бестолково глядела на меня с побудкой и мне хотелось удалить все свои уязвимые места после бессонницы, чтобы не пытаться уже дополнить рисунок из детской мозаики надрезами глаз и уколами заправленного слезами карандаша. Мечтать на балконе о возвращении сна, который обязательно даст о себе знать через связку ключей, когда те задребезжат в прихожей и отец с посменной отметиной на щеке нагрянет во время моего жаркого пеленания в кресле, чтобы после дежурного всматривания в ладонь окончательно уронить свои глаза. Луна вновь наскучит и в пышногрудом котелке всю ночь будут растворяться зелёные смолы, чтобы сделать луну живее на первый взгляд и больнее одновременно. Полынь покроется инеем и к цветкам выйдут волки, чтобы стоять у кладбища и протяжно звать детёнышей, которые ещё ищут себя среди иголок и теней цепляющегося за ели тумана.
Понедельник, 14 Июля 2025 г.
10:27 Грудь*
Встать утром и почувствовать всю тяжесть крыльев за плечами, которые после снотворного вихря никак не могли поднять свои перья со стакана, чтобы собраться ростками у позвоночника воедино и обветриться. Жёлтое солнце с пристальным сиянием в одну только точку двора, превратилось в синеющий цветок, у которого отняли лепестки и с ветром пустили вниз по ленте, где все завершающиеся кадры бились о луч в объективе и бросались на простынь кляксами. Девушка смущённо шла по вишнёвой аллее и приблизившись к калитке останавливалась, чтобы держаться за плечико забора вытянутой рукой и не присаживаться рядом на скамейку, пока луна не засветит сочный куст и не изобразит её поднятую в белоснежной майке грудь с косточками. Тусклые шины под глазами и этот худой отшельник не становясь на землю, измучает изворотливыми прыжками колёс беспозвоночную раму велосипеда, который невозможно будет выкатить из его объятий в целостности. Всю ночь о луну будет стучаться форточка и я проснусь, чтобы с бутылкой воска стоять у часовни и следить за прыжками засовов с текстом, который уплывёт далеко за полосы балкона и перевернёт все страницы кухонного бассейна. Птицы неслись мимо школы и я остановился у лестницы, которая разбрасывала свои крылья с глубокими ранениями, куда после дождя должна была собираться нержавеющая пыльца и дробь в ямке между ступеньками. Мы тихо шли по тропинке через пыльную ладонь с вьющейся полосой ржи, когда мяч из рук падал перед ногами и свистел на всём пути, чтобы понести нас к дому и не сбиться со счёта звёзд на табло. Матч не окончен, потому что все местные владельцы поля разошлись по домам и спрятав проценты прижались к одному колодцу, когда ведро грохотало в кольце и уже поднималось с цепью к груди первого пьющего или обанкротившегося. Я не выйду к девушке из класса и задрожу на изъезженном порожке, когда она с подружкой прижмётся к кнопке коридора, чтобы подавать мне аварийные знаки и возвращать свои перекрашенные флюиды обратно, когда на повторе прозвенит сердце и все стороны сольются с магнитной бездной в одну раскрученную молитву. Я уйду из парикмахерской под огнём и последний ждущий не проводит меня взглядом, а только ощупает своё же еле теплящееся пламя за горелкой нимба, когда я уже развернусь у входа с маячком, чтобы выпорхнуть приторможенной звездой в летний ручей из кислого кофеина. Держаться в столовой за одну лишь вилку и когда на встречу двинется пациент с сервизом переставленного за ночь кашля, ужаться сердцем и затаить дыхание перед прыжком ему на не опрокинутую грудь. Он размашисто откроет мою входную дверь, чтобы женщина за ним могла осмотреть палату и меня вместе с койкой, которую пронесут по коридору с крёстным падением в лужу с тряпкой, куда обычно забирается лишь уборщица, когда пристально смотрит себе в лёгкие и не просыпается от хлопка шарика со спиртом о ветвь пятизвёздочного дурдома. Человек с воображаемым топором будет ехать по бровке общей палаты и уже готовиться к удару о жертву, чтобы заполучить её крик и последние слова перед жаждой к сюжету с глотком высосанной бессонницы. Достать бинт из-под кровати и пьяно улыбаясь санитару после привязи, взять ещё один узел, который был крепче остальной череды созвездий на буйной полосе с мёртвыми бутонами после встряски сада.
Вторник, 8 Июля 2025 г.
09:35 Зёрна в саду*
В душном саду после ливня зажужжали осы и я отдалился от мостика, чтобы лишь наблюдать за водонапорной ладьёй, которая ещё не упала в кустарники и не скатилась жалом с поля в болото. Жители суетятся в черноте огородов, которые к рассвету порозовеют и уйдут всем безучастным видом обратно в треугольник вишен, чтобы отдохнуть от раскопок в серебряной скале из теней и вёдер. Брат тащит велосипед и придерживает корзину с мешком на багажнике, чтобы на подъёме переулка всё содержимое не отбилось от рук и не выскочило жменей из трясущегося фонтана. Автомобиль упрётся в обочину и я успею вытянуть руки перед собой, чтобы не разбить себе бровь о спинку придвинутого к бардачку кресла, где после остановки встрепенётся мама. Какой-то лишний мандраж в теле перед чужими гостями и отец вернётся, чтобы припарковать машину в тени навеса, когда мы с братом ещё не решимся войти в прихожую тётиного дома и не наиграемся стоя у стола в прятки. Паркет пахнет в фойе корпуса слезами и девушки сбегают к широкому зеркалу, чтобы увидев моё отражение, поскорее присоединиться к выстроенному отряду и аккордеонисту, который растягивает свою грудь и гнёт спину, чтобы удержать на весу клавиши с сердцем в меховой накидке. Рельсы собрались в полотенце и весь жир с узлов после мытья слился к фундаментам трущоб, которые пролегали вдоль частного сектора и излучали вслед идущему спектр смол из разновидностей дыма, когда в печи уже догорали щепки или со смехом шевелились угольки. Бабушка станет апатично чесать ножом картофельный клубень, который вывалится из корзины в траву и поднимется не сразу, потому что почти вплотную прижмётся к фиолетовой пятке галоши и будет выскальзывать из перчаток под скамейку, когда бабушка попытается вновь прижать клубень лезвием и промахнётся. Город облегчённо цел и подростки ютятся по парам на остановке, где с фальшивым видом встанет к солнцу женщина, чтобы поднять свой телефон со лба и сделать отдалённо точный снимок с затмением на припрятанной за вспышкой морщинке переносицы. Дом, виноградник плетётся по прутьям беседки у входа в подвал и все блюда сносятся сестрой к столику для фасовки, который освещается вмонтированной в стенку свечой и утром, когда все уже потускнеют, снова сгоряча заставят фруктами и сладостями. Отвечать на глупые вопросительные пощёчины и в гордом соитии с душой, засыпать не глядя в пепельницу, которая после летней синевы покрывается опавшими водорослями с осенней пыльцой и уже вертится на подсолнухе с зёрнами в табачной куче. Долго петлять в снегу по следам, которые к ночи станут гранулированными звеньями одной тончайшей полосы. Я буду вглядываться в мёрзлую у неба луну, когда та одним только своим вращением заберёт за собой ночь и не вернёт утро спящему лишь на звезде ангелу, который позабудет проглотить её или с сонливостью выплюнуть на рассвете.
Понедельник, 7 Июля 2025 г.
11:25 Колкости*
Я встречусь с этой блондинкой, когда она даже не взглянет на меня и опустит свои белые ресницы к жирной мыльнице с живыми неприкосновенными пузырями. Сегодня блондинка остановится у танцевального зала и будет присматриваться к льняному платью перед выступлением, чтобы щепоткой пальцев выискивать на нём запутавшиеся пылинки и нежно держа платье одной рукой на вешалке, отстраняться от наряда или растворившись глазами приближаться к нему снова и снова. Солнце скроется за клёнами над ручьём, который упадёт глубоко в ширь парка рядом с оправленной радугой и провернёт по сетчатке поток жидкости между мостиком и скамейкой. Я плачу в жарком цилиндре, который сам же для себя вместо короны перевернул и теперь жду пока он разъедется на макушке с дождём, чтобы примять алюминиевую заготовку ко лбу. Вновь пробежаться по разбитому асфальту у свежей бездны, чтобы пойти другим путём к подъезду и не встретить этот покусанный ящик с фонарями в куртке между рядов, которыми он будто бы прикроет свою расфасованную по всей мостовой зелень. Возвращаясь ложным вектором к центру своей исколотой души, я обернулся, чтобы заметить, как игла со струйкой разбавленной в игрушке жидкости вышла из ваты, чтобы та упала на подушку или прижалась к вене вместо глаз к радуге, бегущей по линейке вспять всем теоремам самосохранения яда. Долго идя по берегу и уже не находя сил, чтобы вскарабкаться по жёлтой листве к трубам теплотрассы, я встал, чтобы осмотреть реку в том месте, где утки столпившись на острове разворачивали крылья и низко покидали угол моего обзора. Я думал о той рыжеволосой девушке, которая устало приопускала ресницы и хитро подглядывала за моим сердцем из-за проектора, когда то поздно с бессонницей гасло от выверенного по секундам счастья. Я ещё падал, но лёд подо мной был цел и все осколки только отшелушились от корки, чтобы чуть позже погрузить в холодную лужу со сладкими водорослями, которыми вот-вот пропахнет спина моей детской дублёнки. Мама станет ощупывать меня в углублении печки, когда полностью распеленает сердце и возьмёт меня двумя руками за пояс, чтобы успокоить пристальной улыбкой и поцелуем в разогретую до дна щёку. Взяться за реку пальцами и не отпускать змейку, пока та не обовьёт мне ладонь своими серебряными волдырями со дна бутылки. Поле после матча закроется в тумане и мы будем искать тропу к деревне через пшеницу со спелыми коронками от встающей луны, которую именно этой ночью обобьют и станут выжимать до полной опустошённости желтеющего во всеуслышание рта.
Воскресенье, 6 Июля 2025 г.
11:30 Спасатели*
Я встретил аварийное поднятие звёзд с поверхности реки, когда развалившийся на части конус луны ещё пытался собраться и спасти луч из-под рельс моста. Улечься на руки брата и не обращая внимания на тихонькие крики в коридоре, защёлкнуть непослушные глаза и долго держать душу открытой, пока в палату не наведается санитарка, чтобы ополоснут необжитую тряпку и хвостиком пустить её под мою кровать. Брат положит свою ладонь мне на колено и робко улыбнувшись промолчит, когда я заплачу с мутнеющей газетой у глаз и больше не выйду с ним из-за дерева, чтобы всю ночь стеречь ночник с налитой лампочкой, которая уже бегло созреет для письма. Я долго листаю по ошибке свой журнал и стирая отпечатки, попытаюсь вытолкнуть патроны на подоконнике из вазона, чтобы побыстрее разрядить землистую ночь и с бессонницей наперегонки встать у финиша, когда фонарщик выронит у виска дымящийся цветок и мизинцем за ушко поднимет колючий револьвер. Слишком гордо приблизиться к общему костру и задирая язык выше пламени, следить за скачками сосен впереди, которые мчатся по вольеру и меняются заблудшими дорожками теней. Не суметь доплыть до тумбочки и утопая в серединке коридора с мензуркой, припасть к зеркальной плитке, чтобы смотреть на разноцветные зрачки нулей в вертящемся без остановки кубике. Я очнусь на спине человека, который не откликнется и вся моя душа кинется в тоннель с откупоренными фонарями, чтобы упасть на кровавом переходе в девятку и также метко забить тишину не берущимися паузами.
Ночью я буду кричать возле капельницы и мать не развяжет мне сердце, чтобы пустить молоко клубком по ступенькам к горлу. Лестничная площадка в цвете бордо и моё расшатывание у плеч отца, который не даёт мне к себе прислониться и как обычно настойчиво молчит, чтобы вот-вот рухнуть на меня всей душой. Лифт не опустит меня ниже и так и замрёт между солнцем и звездой, которую пришлют спасатели, чтобы проводить меня ночью за ручку с бессонницей и обворовав выбросить младенцем на кровать.
Суббота, 5 Июля 2025 г.
12:57 Угольки*
Я поднимаю свою же голову и слышу тяжёлый крик на плече собственноручного ангела, который гребёт против течения и спит с мокрыми крыльями в лодке, когда необходимо следить за каждой безбилетной звездой на поручне мчащейся луны, чтобы суметь одним дуновением высвободить переполненное небо. Оголённые сады без яблок в серой траве, стали примеривать на себя ветви с каблучками звёзд, которые щёлкались одна об одну и слетали с пяток в натёртую лужу. Я перейду этот хрупкий словно позвоночник младенца мостик, даже если все лёгкие с сердцем забьются комарами из аквариума, где грудью обычно отлёживается пятнистое солнце. Долго без креплений выбираясь из проблем со сном, он потерял почти все свои слёзы и жевательную улыбку, которая лишь иногда дарилась ведущему ангелу после розыгрыша крыльев во время очередного выпавшего плевка в бездну. Я не поднимусь, хотя уже давным давно проснулся и готов отбрасывать звезду обратно к звезде, чтобы они ударяясь с сиянием, сливались воедино у самого ломкого края луны за шторой, которая ползёт мимо телевизора и вьётся у фонаря. Мосты с боем колёс шевелились над рекой, чтобы любой кто заинтересуется ставками мог выпрыгнуть за лучом с распростёртыми крыльями и подняться уже падшим миллионером. Я лежу также смиренно тихо, когда на меня сверху смотрит медсестра со вставным крестиком на груди, которая плотно прижата нательным скотчем халата и поэтому окружена липким паром. Железная коляска для прогулок с луной и я отпущу её вниз к излучению, чтобы разбить тоннель города и проснуться от вспышки ностальгического голода, который застучит трубами с серединкой лета внутри. Давно забытый и запущенный сад у школы, которая подлежит продаже и с вывеской за стёклами опускается углами в дёрн всё ниже, чтобы уже не подняться к новому хозяину и не дать себя по кабинетам раздарить или разрушить. Меня удивляют эти школьники, которые лежат с нами в траве после матча и ночью забираются в постройку брошенного детского сада, чтобы с грохотом спотыкаться об игрушки и также шумно взбираться на подоконник, когда придётся вновь не касаясь гвоздей ужавшись лезть из забитого наполовину окна в руки к напарнику, который мог бы помочь спуститься. Я ведь прохожу через все эти давно омертвевшие дороги, которые готовы меня по пути усыпить или сделать сторожем, когда подвернётся перекрёсток звёзд, на которые можно будет пялиться не обращая внимания на камеру с лентой грехов, которые позже придётся с превышение скорости оплачивать. Девушка станет подходить к кромке поля и поглядывая на весь этот спектакль с распущенными волосами или игроками, которые бегут в ворота и картинно ныряют прямо в торт из травы с росой. Прийти сюда утром заранее и сидеть вдалеке от деревни, чтобы видеть, как курятник разгоняется хозяином и как с шумом звякают косы, когда человек пытается снять черенок с высокого гвоздя в бревне и не стать раненным цыплёнком. Бабушка опустит сковородку и скользя толкнёт её по клеёнке, чтобы придвинуть к центру стола и подозвать нас к ужину после долгой ночи, которую брат для меня закроет и задув вывернет мне драгоценными угольками на крылья. Велосипед съедет с дверей кладовки и рухнет зеркало, которое еле держалось на раме под дверью, но не разбилось в полёте и просто раскачалось серебряным маятником, чтобы ночью остановиться своей оборотной волной в уголке руля. Телевизор соседа удивительным образом догорит к полуночи, чтобы занавески с окном побелели и луна ещё не втянулась всем своим глазом к пыльной перемотке забранного по шагам кинофильма.
Пятница, 4 Июля 2025 г.
12:06 Диплом*
Я пройдусь теми местами, где люди только ищут свои следы и находят лишь разбитую этикетку на стекле брошенной бутылки с именем. Я очень боюсь уходить в сторону, потому что оступившись могу пробить себе сердце об острое донышко на страже оставленной души. Мужчина с подмятым ручейком из струпьев на щеке и его приятель с бутылкой газировки вместо женщины, перешли переход никак не затронув моего крыла, которое осторожно поднялось у светофора и снова сложилось над лопаткой, когда загорелся красный ореол и мне пришлось поспешить нацепить нимб, чтобы носить его весь день с электронными ромашками на острие фонтана. Поднять руки и строем пойти по берегу держа звёзды на ниточке с горизонтом, который объят паром и перечёркнут линией моста, чтобы криво исправиться к четверти с луной и вывестись из дневника лезвием идущего не по расписанию насквозь вагона с красным дипломом в топке. Луна не дернулась с рельс и спящий рулевой не остановил тревог под мозолем железной дороги со щебнем, который к полуночи съехал на висок и долго с мелодией мотылька верещал над клавиатурой. Одни и те же образы в колючке, которую не смогли перегрызть мыши или насекомые, когда всю ночь подбегали к розе и нюхали пыль на стебле. Девушка сядет рядом позже и мне придётся изогнуть крылья, чтобы она точно не видела моего оторванного от чакры лепестка и не могла растереть глаза подушечками пальцев. Он проникнет в обиду этого ребёнка и возьмёт её на руки, чтобы до тошноты закачать сердце и отбросить вчерашние пелёнки к соске ангела, который простужен и не может согреть губы на балконе. Голова закружится и вместо полёта, я осяду под столом с криком испугавшегося лётчика, который уже на взлёте захочет покинуть свою колыбель и вернуться под удар инструктора. Маслом затёртый стол и колбы с жидкостями на стенде у моего плеча, которое утром неловко подрагивает, чтобы сбрасывать со слежавшегося крыла жгучие травинки с дождевой солью газона. Волна сойдёт с ума, чтобы рычать в водовороте или сопротивляться движению колёс с шипами, которые режут под собой дно. Я долго жду дня, когда меня подзовут к краю сцены и вынудят произносить слова из текста, который мне противен и больше не годится для уборки книг из металлолома. Прыгать на высоте с лучами ненависти, которые сбегают по ширме и падают на сцену с тихим заиканием на слове, которое невозможно выговорить без поцелуев или аплодисментов. Любовь будила его ночью и в груди стонали крысы, которые не могли разбежаться по углам, чтобы не хвататься из страха зубами за материнское сердце. Я помнил об этой любовной уловке и поэтому крошил до слёз скрипку или дразнил пальцами струны, которые были подняты слишком высоко и не звучали при соприкосновении с сердцем виртуозно фальшиво. Гром в стекле с жирными ложками на подоконнике, которые задребезжат, чтобы упасть и долго не подниматься с изгибом крыльев, когда девушка подбежит со спины и прыгнет вилкой на шею. Совершенно опустошённый гараж внутри меня, где только наглядная яма после бессонницы может спрятать ночного беглеца от луны или звёздного водоворота лучей, которые вертят кровать на высоте и не дают вовремя пристегнуть к ступням свою же тень. Пульсация в сердце и ложное ощущение перед зажиганием, когда стоит только подняться от подушки и голова завизжит всеми своими обрывочными нотками в сети дирижёра, который всю ночь глотал яд, но никак не смог уловить мелодии или отравиться. Я мог лишь сдерживать плач за щеками, когда в палату ворвалась мама и прижав к горлу ветер, тискала подростка у стены с живым плакатом, который одним только своим углом держался за фигуру, чтобы безразлично шататься в мокром звене всей головоломки.
-
Попытка уложить свою энергию в консервную пепельницу с окурками и цветами, которые с дождём разбухнут и вновь ссыплются за забор огорода. Тряпка вместе со шваброй встанет между досок и мама прижмёт её к себе или приподнимет, чтобы стянуть к ведру паутину из угла кухни. Она с плачущим телефоном на руках будет ждать автобуса, а когда я отвернусь, задёрнет тернистые шторки колыбели, чтобы не дать пассажирам одним касанием пальца смахнуть молоко с душу.
Среда, 2 Июля 2025 г.
10:10 Актриса и солнце*
От ж/д вокзала к университету можно пройтись двумя путями, но я выбираю угловой заворот через магазин обуви со светофорами, которые отражаются в витрине и скупо освещают пешеходный переход, а иногда шнурки людей, когда они вплотную сливаются с белыми полосами в тумане. Я не решаюсь сближаться с главным входом и поэтому углубляюсь в дворы, которые спрятавшись между вишен и лип, не выпускают из подъездов жителей к солнцу и лишь иногда дают старику поблажку, чтобы тот прогулялся с собачонкой и вновь сел на балконе с надоедливым визгом или лаем питомца у ног. Чувствовать себя ужасно подавленным и самому же пытаться справиться с состоянием тюремного штрафника, который может лишь открывать дверь, но не стелить текст утром, когда в грязную книгу постучат и через окошко выдадут новую полосу бессонницы. Холодное летнее утро и я соберу вокруг себя туман, чтобы пышными клочками растереть и согреть крылья и так же безразлично пройтись по полю с сухими кустами пшеницы, которую не смогли сжать у самой окраины леса и поэтому бросили светиться в оторванном куске с луной. Рядом в серости сосен к деревне подплывает кладбище, где под утро заведётся туман, чтобы ласкать нестареющие пятна вместо фотокарточек, которые вздулись и затянулись чёрно-белым мхом. Солнце запутается в стекле и до обеда не сможет покинуть поля с занавесками, которые неприкосновенно легли на подоконник и после смерти хозяина не шелохнулись за окнами хаты. Волна раздражения вместе с любовью отхлынет от сцены, когда осветители засуетятся на берегу и группе студентов придётся покинуть зал раньше, чем в зеркале гримёрки опустится солнце. Актриса зацелует свои дрожащие пальцы и оставив в уголке воротничка след от помады, спустится к набережной, чтобы вызвать такси и с чемоданом броситься мимо колёс в воду. Сонный после вчерашней поездки первокурсник попытается заговорить с водителем, но каждый раз будет лишь опускать глаза, чтобы смотреть на руку с печаткой, которой водитель обхватывает ручку передач или просто лениво кладёт на шарик с цифрами, когда нет надобности со скоростью совершать внеочередной резвый обгон. Я всё равно отвлекаюсь от любви и взлетая с рельс догоняю давно сошедший корабль с розами, которые открыто вянут на палубе и пахнут слитым из турбин керосином. Держа телефон у сердца и прислушиваясь к вибрациям тропы под ногами, я всё же словлю глазами собранную из цветов птицу, которая мерцает в фиолетовой листве и никак не может выскочить из общего фона. Деревня после дождя пропустит по улицам струи ливня и весь скат с солнцем превратится в кофейную стружку из пыли, которую растёрли по асфальту. Я присмотрюсь к луне, которую вчера упустил из потока бессонницы, когда она шумела за стенами и заставляла резко привставать с кровати, чтобы царапать подбородок о трубы секущейся тьмы. Церковь возвысится над солнцем и крест в золотом пластилине куполов растает, чтобы после жары выровняться с крышей вновь и до неузнаваемости окрутить собой милые молящиеся над бездной облака. Возле реки можно было неподвижно ждать волн и в тени деревьев на берегу прятаться от дождя, когда рыбак подвязав и свесив свой рюкзак на одном крыле, попытается справиться с ветром и взойти ступая по камням к ангелу, который влепит ему пьяную пощёчину, чтобы потом обложить воротничок и затянуть связки в его горле потуже. Звёзды будут сверкать отнюдь не так, как на факультативе по астрономии, когда старый преподаватель преодолеет две ступеньки и поднимется к раковине в столе, чтобы пустить кислую воду и наполнить живописную реку предложениями из не закрученного пальца. Лицо моё исказится под фонарём, когда я увижу девушку с парнем, который с постным выражением возьмёт её за руку и проведёт мимо садика, чтобы я уж точно чувствовал себя глубоко шокированным и ползущим к скамейке подростком у которого онемели крылья. Макет лодки из досок сел в траве и все малыши окружили меня на причале детской площадки, чтобы клянчить найденные в реке часы, а потом отозвать с берега воспитательницу и дать меня утопить в огне спален, когда на помощь поспешит мать и бросит свои бусы на дно в честь моего вечернего всплытия.
Вторник, 1 Июля 2025 г.
09:50 Ничего не выходит...из
Подойти к университету в состоянии сонливого и рассеянного пассажира, который ещё ищет себе место для возврата в кровать, но уже отсеивает все предлоги из цепочки с часами, когда те кулоном вываливаются из-за пазухи и ударяются о ремень с заголовком. Окно потрескивает над подоконником, когда к пластику мчатся давно запоздавшие лучи и с небес слетаются фыркающие вороны. Деревня в полевом шаре из звёзд, отпускала все крепления зари, чтобы подняться на руки и дать себя рассмотреть на окраине ладони, которую ночью обжигали оставленные повыше дымоходы и перегретые фундаменты. Человек с холодным до слёз взглядом, который с ветром начинал светиться ярче чем голубой светильник, когда на него кладут руки и не отпускают пальцами лампочку, даже если вся спальня наполняется каруселью теней и криков брошенного ребёнка. Брат ляжет в солнечный квадрат на подушке и разбив частями фигуру щекой, уснёт лицом к телевизору, когда утром из колонки раздастся крик вороны и солнце заберётся всеми своими связками за крылья экрана. Подойдя к окну, где на полу скинута занавеска и мухи облепили жирный угол, я прикоснулся лбом к стеклу, чтобы унять головокружение после бессонницы и закрыть в прохладе глаза. Бодро взойти к жене на колено и долго раскачиваясь в поцелуе, уронить розовеющую башню в постель, чтобы закрыть крылья разноцветным клубком и до ночи возиться с проводами взрывчатки, где мерцает надорванный фитиль. Постель разбросают, чтобы отыскать вместо ножа звезду с оттенком для бросания в стену между лип. Липы зашумели и цветки упали в траву, чтобы с ароматом светиться у болота, которым укрылась дорога и куда мягко лепестками ушла в чернозём луна. Желающие взять велосипед подешевле и долго крутиться вокруг кассы с чеком, чтобы скинуть всё своё старое барахло в шлем продавщицы с гладкой рамой лица и звенящими серёжками на руле. Я выйду из коробки с конвертом, который не понадобился во время расчёта и который я с усилием затолкал в сумочку перед выездом, чтобы не выронить из неглубокого кармана брюк. Осень забирая всё ближе к себе кроны деревьев, возбуждала их огненной сыпью и дрожью векторов в розе ветвей. Головная боль с пульсацией и яркий свет в закрытые глаза, заставляли меня бросаться от подушки к подушке, чтобы расталкивать свои сны по ночным углам мебельного магазина или ринга. Солнце окончательно запряталось в свою же скорлупу, которую бросили у плиты и не подняли, когда через кухню шли звёзды и бабушка не пожелала пропускать ночную гостью к не заправленному ужину из фиалок. Луна наставила свой проектор с жёлтым углом к огороду и под окнами возникли тоненькие цветы с отяжелевшими бутонами, которые почти уже падали в синеву вазонов и звёзд. Женщина спрячет собаку у дерева и сама спустится в овраг, чтобы взять палку и поднести к линяющему носу пса, который вовсе не заинтересован в падении песка под своими лапами, когда его подгоняют в хвост за протянутым отростком знакомой руки. Школа до первого столкновения с толпой младенцев, которые собраны за партами и не могут меняться местами, чтобы найти себе пару для диктанта, когда так хочется заглянуть в чужую кляксу с ошибкой между колен и пальцем указать на кровь в слове. Мы соберёмся у туалетов и пока учитель спустится за ключом от кабинета, вытолкнем одноклассника в красный коридор, чтобы смотреть, как он поднимает солнце со своим силуэтом и остро плачет на плече, которым придерживает луч. Родители ночью услышат мои шаги над диваном и проснутся, чтобы взглянуть на мой полёт к люстре и моё неловкое падение, когда я оступлюсь и не смогу удержаться за плечико с пустыми лампочками. Вырваться наружу, чтобы стать чувствительным ангелом, который теряет контроль над своими крыльями и уже почти отрывается от луны, когда цепляется зубами за горизонт и плачет от радости. Голова села на мель и все мысли с телом отбивались от берега, чтобы щекотать голубые веки и речным песком забивать себе и без того сухие глаза. Луна вместе с бессонницей поделят моё сердце на балконе, чтобы всю ночь тянуть крылья на себя и так же ловко хлестать ими подорванную спину, когда захочется подняться от карниза и без рук заглянуть этажом ниже. Я попытаюсь приостановиться в парке, чтобы взглянуть на зелёные после проницательности лучи солнца, которые выкарабкались из кроны и теперь слегка касаются ресниц своими барабанными тампонами, когда те набухают в глазу и пульсируют до болезненного зуда. Я буду ждать сообщения и поэтому пройдусь по тропинке с телефоном в руке, чтобы остановиться и вновь вернуться к скамейке, которую быстро отставлю, когда с двойным шрамом в сообщении поднимусь до ветки с запутавшейся звездой. Снова прильнуть к окну, чтобы попытаться разглядеть гостей и кровать, откуда доносятся крики, когда я громко стучу в стекло и пытаюсь выгнать хозяйку с раздражением или откупоренной бутылкой. Идти к универмагу через школьный стадион и когда я услышу позади звук ударившегося о крыло баскетбольного мяча, обернуться, чтобы увидеть ангела, который повис над корзиной и не может соскользнуть со щита. Достать револьвер и с осечкой век убить в себе бессонную птицу, которая хлопает глазами и никак не может выровнять крылья, когда не срываясь с полки, пытается воспарить в клетке или упасть в помёт, который был не убран вместе с газетой на паркете. Школа опустела и я поставил тяжёлый вазон на подоконник, где мы обычно дожидались урока или просто смотрели в окно, где маячили такие же больные только из другого отделения или медсёстры, которые гнали с папкой у груди одинокого пациента в один из кабинетов. Я приходил и ожидал врача под кабинетом секретаря, чтобы напроситься на встречу и если он мне откажет, выйти с лёгким грузом и на заднем дворе не упасть в лужу с травинками на горизонте зеркала. Кастрюля с коричневыми кусочками в соусе, который дымится и вся матовая крышка плиты потеет, чтобы капельки струились и тушили цветок с газовыми лепестками. Долго катаясь под одеялом и не находя в голове ручки тормоза, я сяду за тетрадь и со щелчком вставлю красную ось в спицы, чтобы застопорить словами ход мыслей в ручье извилин, которые собираются в одно озеро и подмывают трепещущее по инерции колесо.
Пятница, 27 Июня 2025 г.
09:48 Подражая вороне*
Я нахожусь под впечатлением от увиденного мною слепка мужской ладони с неестественно преувеличенными пальцами, которые легли на мякиш соседнего сиденья и не могут вцепиться в подголовник оттопырившимися ногтями, потому что привыкли к более грубому хвату и стойке в положении отбойного молотка. Железо было свалено под гимнастической лесенкой и паркет был влажен от старшеклассников, которые двигаясь по кругу меняли инвентарь и примеривались телами к мышечным нагрузкам. Я не отвлекаюсь от окна и за моей спиной толкаются вполне себе улыбчивые зверьки, которые подняв потные крылья и голубую шерсть под перьями, уже почти падают в угол с велотренажёром. Тропинка уходит к магазину и вдалеке я наблюдаю за рядом старушек, которые разложившись на картонном ящике, поштучно приторговывают сигаретами. Мне так неприятно сидеть у стола этой учительницы, которая подражая вороне, судорожно помахивает смуглой шеей, чтобы серёжки в мочке шевелились и изящно подрагивали с поворотом головы к окну. Разложив на поверхности заляпанные карты и взяв свой веер, я то и дело ронял козыри на колени, чтобы светить те карты, которые у груди всё же мог удержать. Дорога была пуста и на обочине валялись каштаны с ветвей, которые треснули по центру оболочки, но не отбросили от себя ядра в сторону. Во дворе к колодцу подойдёт полный хозяин в серой робе и не взявшись за ручку заглянет на дно, где в кольце собрались сухие листья и кое-как отразилось подрагивающее вереницей лицо. Долго возясь с луной в луже, мальчик прутиком безуспешно зацарапает ей оранжевые щёки с веснушками, чтобы луна вывалившись из асфальтовой миски, до блеска смылась ливнями и затрещала под тяжёлыми колёсами. Я совсем устал ложиться в койку с прилётом бессонницы, которая толкнув мои крылья пинком воздуха, сбрасывала моё тело со ступеньки с луной вместо спасательного круга. Долго хватаясь за звёзды в море, я уже видел чёрный горизонт под красной волной и застывший в мазке пейзаж из-под кисточки утопленника. Солнце подогреют в сердцевине и весь круг станет пульсировать от щелчка минутной стрелки, когда я столкну часы с тумбочки запястьем, чтобы глянуть на циферблат после полного оборота бессонницы вокруг луны. Слишком настойчиво взяться за луну и шатая её за гладкие скулы, обжечь глаза, чтобы съехать со съёмного балкона в кресле проводника с кружкой разлитого по карнизам чая из звёзд или пыли. Голова закружится только утром и вся комната с желейными углами станет слезать в падении с койки, чтобы заставить меня уцепиться за подушку крылом и вывихнуть от этого плечо с нашивкой звезды, которую я всю ночь буду пытаться откусить зубами от луны. Сонный в болезненном теле сад с лучами только-только раздетого надвое солнца, поднимал свои ветви с теней от лечебницы, которую окружали крышами и дымом из реанимационного ресторана. Я буду смотреть на трубу с клочком пара, который будет плыть по волнистой поверхности крыши и подниматься до моей форточки, чтобы дать мне втянуть аромат больничного бульона из намеченного обеда и сесть без аппетита на сползающую постель. Я забываю достать с полок холодильника свою сеть с едой и она ляжит среди льдин на дне до вечера, чтобы только мать могла рассмотреть в мутной коробке продукты своего ленивого сына. Луна мерцает с царапинами среди проволок, которыми к небу зафиксированы звёзды, чтобы те не выскочили на ходу из пружин кареты и не затерялись с гайками в световом механизме всей моей койки.
Четверг, 26 Июня 2025 г.
09:42 Свёрток*
Коснуться на перекрёстке запястья чьей-то плохо заверченной руки и только после этого оглянуться, чтобы узнать человека, который покрикивал из отряда и пытался унять свой же голос вставным микрофоном. Быть ниже батареи и разглядывать окно с коврика, когда к столам станут разносить тарелки с кашей в узоре и поднимут над кастрюлей черпак, чтобы залить чашку и стул тёплым молоком. Искать свои тапочки за шкафчиком и достав за подошву с пылью, нести с собой до спаленки, где долго возиться с постелью и уже почти уложив крылья, получить от воспитательницы неожиданный удар в спину, чтобы развернуться лицом к тоннелю и уснуть с криком за площадью бассейна. Длинный шест в морщинистой сильной руке физрука и он оттолкнёт меня от бортика с нацеленным толчком в лопатку, которая так чувствительно нежна, что кажется растрескается, если физрук возьмётся за гладкий черенок и применит орудие повторно. Я выйду к густо засвеченному по периметру супермаркету, когда долго буду искать лазейку между многоэтажками, чтобы вырваться из темноты и мнимо поджидающей меня за балконами опасности с растущей тенью ножа. На первом этаже ещё не гаснет свет и кто-то на кухне рядом зашевелится, чтобы я мог увидеть за порогом силуэт и руку хозяина, которая прикроет межкомнатную дверь и лампочку своей тенью. Деревня к вечеру накрутится отпущенными барабанами колодцев, на дне которых застучат вёдра, чтобы с ударом о гладь вернуться к скамейке из рук. Река зашумит, когда на мостовой с последним автобусом по перилам пройдётся луна и свалится своим отснятым колесом между колонн, чтобы со вспышкой понестись к взору не далеко отошедшего от берега фонаря. Я опишу весь этот сад с яблонями, которые в стволе так искривлены и принижены, что их можно оседлать и весь день придерживать плоды от вращения по оси хвостика. Брат в солдатской шинели с туго затянутой поясницей, почти упадёт скользя с горки, но схватившись руками за ремень удержится на одной ноге, чтобы внизу у почты остановиться и храбрясь улыбнуться. Соседи в серости лестничной площадки и гости у лифта станут обниматься, когда я подкрадусь к дверному глазку, чтобы узнать каждого и выдохнуть, потому что любой человек, который хотя бы тенью появляется на этаже несёт с собой тревогу. Человек стал у подъезда и не ступив на ступеньку долго раскачивался на месте, чтобы суметь удержать свою голову с кепкой и куртку под мышкой, когда прохожий протягивал ему руку и крепко отрясал пальцы с ладони. Я дождусь окончания урока и с крыльями, которые пропахли хлоркой, стану под душ, чтобы промыть нимб и запихнуть его в рюкзак. Последний из группы ребёнок будет за ручку с матерью прохаживаться по площадке и только когда она его отпустит пробежаться, коленками упадёт в траву, чтобы уже с крыльями подняться ей на руки. Горка льда за сеткой ограждений уже таяла и только грязные края с травой остро сияли с лучом отскочившего солнца. Луна в горшке с землёй, где лопастями завял цветок, уже пересохла и все зёрна в свёртке ушли глубоко с лучами, когда сердце прыгнуло в обод и смялось. Скамейка ещё чиста и роса скатывается по трещинкам в краске, чтобы вывести меня из сонной струи и поднять над пеной рассвета, который уж точно не даст мне уснуть под окнами, когда небо тихонько синеет и проясняется до полного отторжения звёзд. Колесо с поворотом отразилось в луже и велосипед упал между ног, чтобы с брызгами удариться о колено ездока, когда шорты карманами сцепятся с пружинами сиденья и съедут по бёдрам набок.
Вторник, 24 Июня 2025 г.
09:40 По окружности*
Маленькое в увеличителе стекло с точкой, которую можно было спутать с солнцем, упиралось в асфальт своим лучом и с дымом ожигало уголок бумажного свёртка. Усмотрев в клумбе муравья, брат становился с упором к солнцу и приседал с наводкой у цветка так, чтобы обжечь прицельным лучиком сползающее по шине насекомое. Бабушка разглядывала сирень в тени калитки, когда брала со стола ломтик хлеба, чтобы пройдясь по мякишу ножичком, отделить от него влажную корку и бросить к подоконнику. Несвежесть кухни и кастрюлька чая под занавеской плиты ещё горяча, чтобы снять с обода тонкую крышку и зачерпнуть жидкость в чашку с цветками. Посуда в лотке с плохо обмытыми от чая узорами, которые противно желтеют, когда я вытягиваю с полки ближайшую чашку и понимаю, что придётся в очередной раз браться за салфетку и со скрипом стекла стирать застарелые подтёки у губ. Поле с вечерним откатом перейдёт к оранжевому рассечению берёзы и все цвета покинут ночную чернь до полного поднятия с трибун однотонно-травмированной луны. Я застыну у столба, на котором ещё закреплён каркас фонаря, но лампочка давно выкручена и от катушек через липы отходят лишь упруго тянущиеся к ферме провода. В окне ещё будет зажжён свет и мать поднимет кружку над столом, но тут же опустится к стулу, чтобы наполовину скрыть своё лицо за стенкой и подправить липнущую к носу занавеску. Ребёнок в окне станет кривляться и почти уже съедет с подоконника, когда брат посеребрит вспышкой фотоаппарата всю коробку сеней и подзовёт девочку, чтобы дать ей взглянуть на получившийся снимок. Будто бы только на этот дом будет направлен неопознанный источник света и вся чёрная вагонка засветится, когда ветер поднимет занавески открытого настежь окна и свеча с подоконника скатится в песок. Все пассажиры скамеек ещё живы и толкаясь у ворот кладбища разбредутся по оврагам, чтобы отдыхать под соснами и не замечать костра, который отгонял бы ворон ночью и поднимал бы туман с плитки к звёздам. Они кричат спрятавшись за соломенными кубиками и убегают, когда приятель пытается изобразить одномоментный порыв по тропинке к оживлённому полю с разбежавшимися незнакомками. Я отхожу обратно к болоту и давясь слезами буду ломать прутья ветвей, которые попадутся под руки и позволят легче пережить виднеющуюся ещё за кустами ситуацию с братом, когда он заставит меня вернуться к койке и не поднимать ночью бессонницы в шумном коридоре. Я не поднимусь после бессонницы и делая вид на кухне, проглочу стопку чая и отковырну кусочек оранжевой корки, которую найду в пакете для чёрствого хлеба. Балкон будет сиять и прятаться за тёмными облаками, которые обернувшись лучами привяжутся к чердакам и надолго засядут в белизне кухонь, чтобы очернять сахарницу и круглые салфетки на столе. Я возвращаюсь и не расслабив крыльев, приготовлюсь лететь к маяку, где уж точно удержу луну за жёлтые пятки, которые здорово наследили у реки, когда луна подбрасывая рассыпала свои чёрные прыщи по окружности.
Закрыть