Вновь приступить к голодной связке с кашлем, который пытается толкнуть узел на словаре со слезами, когда те уже почти разъедают целлофан глаз и словесно подходят к горлу. Я пристроюсь у лавочки и пропуская мяч у бровки, уйду в свои ворота с койкой, которая спустит рукав с одеялом и не отдаст тепла. Я провожаю бессонницу до дверей спальни и солнце ударяясь о плечо, прячется у шкафа, чтобы сбросить одежды и обогреть шест с бабочкой, которую растянут на утреннике и запачкают зубной пастой. Головокружение после рюмочки с чаем, которая почти упадёт мимо раковины и разольётся на колене, чтобы вновь потревожить спящую после смены мать и ждать стирки с зеленью за окошком крутящейся норки. Луна составит мне компанию и ловя мой взгляд, станет холоднее и уйдёт к соломенному чердаку с одной только звездой, которую призовёт ещё вечером, когда другие будут только готовиться к кислому самолюбованию среди мёрзлого молока на пути. Я не могу наладить отношения с миром и люди берясь подправит мою душу, тянут её по полу со скуки и пренебрежением. Небо сгонит все звёзды и подбирая лучи с сосен, покроется голубым золотом, которое растрескается над верхушками и превратится в драгоценную ссадину. Этот студент духовно опустит факел в вонючий котёл с дождевой смолой и забрав огонь поближе к лицу, увидит, что аудитория пуста и совершенна. Ложка в стакане запищит напоследок, чтобы остановиться у грани и не дать стакану перевернуться в жидкости. Луна пристроилась у четвёртого этажа, чтобы дать пациенту накуриться в туалете и налюбоваться скрытной тенью среди швабр и раковин на облицованном дне моря. Отражение падёт в одно из зеркал и выпорхнет в проём, чтобы всю ночь не показываться себе на глаза, которые запотели и не могут отличить серебро от чувств. Жаловаться на боль в тени сердца, которая отпала от груди и спешит на встречу со звездой, когда та опаздывает и бьётся о часы, чтобы будильник беспрестанно детонировал в механизме. Бессонница стучала кулачками о дверцу к душе и все по-детски спящие под замком обиды, тихонько отпускали подушки к потолку и утром просыпались со слезами от слежавшейся боли. Ловко схватить этот силуэт за юбку и сорвав кружева быть наказанным любимчиком, который хотел бы стать любовником. В спальню опустилась воспитательница, чтобы прячась у вешалки, снять с плеч трескучий лифчик и пользуясь секундной задержкой, накинуть блузку на оголённую грудь. Я побегу по стадиону, чтобы унять смоченное луной сердце и собранное бессонницей с нуля воображение, когда полночь дёрнет маятник за ключик и позволит ему с блюдцем закатиться за циферблат. В зале не погасят свет и уголок с лампадой, не помешает ребёнку уснуть крепче, чем после пропущенного дня с бессонницей на поводу, которую ударят изрядной розой со снотворным лепестком и возьмут на руки, чтобы вновь почувствовать ускользающий аромат сновидений. Одеяло примет цвет луны и я поднимусь, чтобы заслонить собой угол с кружевами, которые рвутся с приближением утреннего ножа из рук дрожащего перед снисхождением ангела. Выжать из пачки побольше смол для кружения сердца по никотиновой струйке с запахом, который уловимо остался после падения лифта и выгуливания соседа от площадки до крыльца. Я сяду, чтобы воспитательница не видела меня за крыльями, которые расходятся по позвоночнику и только с усилием скользкой спины поднимаются над плечами вновь. Человек подойдёт к стадиону, чтобы увидеть хрупкие переплетения клёнов, которые слишком молоды и не могут постоять за себя в столкновении с ветром. Достать себе нужный кубок с месяцем и расцеловав звезду до полного окисления шипов, бросить кубок о ничейный подоконник, чтобы перетерпеть бессонницу после сражения с падающей тенью от запёкшегося окна.