как могло бы быть.

он раскололся, просто развалился на три неровных части, и не было в нем больше ничего. ничего, заставлявшего сжимать кристалл крепче, похожего на дыхание, на ветер, на жизнь. было больно, но так лучше. и во мне, кажется, тоже теперь не было чего-то важного, они называли это светом. мне казалось, что так должен был ощущаться папа, если бы он у меня был. но у меня был только кристалл, а теперь и его не было тоже. от папы у меня не осталось ничего, кроме снов, в которых совсем незнакомый мужчина просто стоял и смотрел, так, как будто я уже умерла, как будто он бесконечно оплакивает меня. пески пели, но в этих песнях не было жизни. грани осколков резали пальцы, стоило только дотронуться самым кончиком пальца. в них была только смерть, во мне была только смерть. у меня никогда не было папы. может, если бы был, я никогда бы не чувствовала, как это, когда свет утекает сквозь пальцы. так похоже на кровь, так похоже на жизнь. на моей ладони три мутных голубых осколка, больше ничего.