Валентин Распутин.
"Деньги для Марии"
Небольшая повесть. Сюжет в следующем: из-за малограмотности продавщицы сельпо образовалась огромная недостача. Муж продавщицы собирает деньги, чтобы покрыть недостачу. Колхоз помогает.
В таких текстах у меня главная сложность - это понять, зачем они написаны. Что ставил автор целью? Бытописательство? Или все-таки экзистенциальный конфликт? Есть тексты такие же неспешные и негромкие, но в них гораздо выше градус символизма. Пожалуй, я отвыкла от того, что книги пишутся просто, чтобы рассказать о жизни людей.
А тут рассказывается о жизни людей. Без особого накала. Да, для главных героев эта недостача - трагедия. Есть там еще одна побочная сюжетная линия, кстати, которая показывает дополнительно: многое делалось по незнанию, из лучших побуждений, но неправильно, неумелыми руками и - а это очень важно - при грубых просчетах вышестоящих. Которые, может быть, тоже допускались по неведению, по малограмотности, некомпетентности, но человеку, который загремел на семь лет в колонию, от этого не легче.
Вся вот эта жизнь - деревня, трудодни, люди, которые редко держат в руках деньги, люди, которые считают, что не иметь денег это хорошо, так как нет искушения купить, и делаешь все своими руками. Мелочная жадность. Попреки и поучения, когда нужна помощь. И в то же время доброта и готовность помочь. Как-то это в людях сочетается причудливо, но верно.
Есть интересный эпизод в поезде, где пара стариков - верных и любящих. и молодой парень, у которого жена ушла из-за пьянок. Хспд этот парень говорит почти теми же словами, что нынешние патриархатники. И "куда она денется с ребенком", и "сама виновата, не могла принять меня с пьянкой". Люди не меняются. Но заметим, что женщину, которая бросила мужа-пьяницу, не осуждают.
Распутин, мне кажется, в некотором роде идеализирует деревню. Он может изображать многое - и беспробудное пьянство, и грязь, но все равно деревня у него какой-то носитель то ли моральной чистоты, то ли корней.
Но очень чувствуется у него этот налет "унесенности ветром", когда вот описывается нечто здесь-и-сейчас, нечто вечное, незыблемое, корни, которое уже практически кануло в Лету, но никто еще этого не осознал.

"Последний срок" и "Прощание с Матерой"
Обе повести посвящены русской деревне.
Обе я помню как нашумевшие, особенно "Прощание...", в 80-е годы. И сейчас вижу, как плоско их понимали. Ну то есть понимали так, как требовалось моменту. А момент был очень специфический. Тогда яростно разоблачали Сталина, с полки снимались и превозносились фильмы, невзирая на их действительные достоинства, пробудившиеся раньшефаги оплакивали дворянство, царя, русскую деревню как соль земли и носительницу истинно русского здорового духа, носились с неизданными романами. С одной стороны, жить было интересно. С другой, очень много было накипи, злободневного, сиюминутного, на потребу, китча и рюхинства. И голых жоп, да.
Хорошая книга, конечно, намного шире и злобы дня, и одной какой-то темы, и даже своего автора.
"Последний срок" - очень грустная повесть. В ее центре - смерть деревенской старушки. Она родила много детей. Выжило только пятеро. С ней остался один, младший сын. Спойлер Грустна не столько тема смерти, сколько разобщенность, отчужденность близких вроде бы людей, вот они родные - а общего языка у них нет, причем в прямом смысле: речевые характеристики использованы на всю катушку.
В "Прощании с Матерой" тоже много печали. Люди вынуждены покидать родную деревню, потому что ее затопят: строится Ангарская ГЭС, и большие территории уходят под воду. Конечно, для коренных жителей это трагедия, на новом месте им все не так и не то.
Сейчас, когда многое можно оценить в ретроспективе, обе повести оставляют ощущение стремительного хода времени - вот оно идет, жизнь меняется, то, что казалось незыблемым, сметается в небытие, а люди, унесенные этим ветром, в растерянности пытаются осознать происходящие. Одни, молодые, приветствуют, другие принимают как должное, для третьих перемены - это трагедия. Старуха, пытающаяся увезти гробы родителей, и ее внук, который рвется на строительство той самой ГЭС, из-за которой затапливают деревню, как две стороны жизни. И туман, в котором заблудился катер и который окутал барак с последними несколькими стариками, как символ растерянности перед лицом прогресса.

Есть один момент, который заставил хмыкнуть. Соня в новом коттедже. Соня - это женщина средних лет. И уж так ей в этом коттедже нравится: вода, отопление, газ, электричество... Муж ее не понимает и осуждает, да и автору, видимо, трудно понять, как это - радоваться, родную же Матеру затапливают. Ладно там внук приветствует большую работу и прогресс, а Соня-то - простые бытовые удобства.
Потому что все пишется с мужской точки зрения.
А теперь посмотрим женским глазом: когда весь быт на тебе. Воды наноси, печку затопи, тряпье в ледяной воде стирай, да до реки еще дойти надо, потом убери - попробуй перемыть посуду после всей семьи... И правда, с чего радоваться-то! Матеру же затапливают, ужасть-то какая, уходит в прошлое святая деревенская житуха со стиркой в проруби и тяжелым коромыслом! А мужчины в "Последнем сроке" еще и рассуждают: вот, мужчине после работы есть чем заняться, а бабе что делать? И правда, что ей делать?
А внуки этих мужчин утверждают, что женщины низшие существа, так ничего выдающегося и не совершили. Только таскали воду, топили печь, готовили, убирали, стирали на реке, мыли, опять готовили, опять таскали, топили, убирали...
И второй момент из той же серии. Одна из старух мечтает. А вторая про себя отмечает, что мечты - для девушек. А когда тебя почал муж (почал, да, как кусок или крынку молока!), мечтать уже не о чем, остается надеяться.
Слава Богу, что вся эта "прекрасная" жизнь ушла под воду времени. Скорей бы исчезли последние ее пережитки.

Еще интересный момент.
Очень своеобразный говорок у деревенских.
Это все еще русский язык, но понять его можно, в основном ориентируясь на контекст. Тутака, тамака, а само произношение - опеть, говорели. И это, в общем, естественный процесс - язык меняется от региона к региону, не говоря уж о том, что от десятилетия к десятилетию.
Между тем в фантастических мирах жители не то что разных регионов - разных планет бойко объясняются на одном и том же Вестроне или имперском готике, не испытывая затруднений в понимании. Авторам, конечно, так проще.