02:13 26-06-2022 Мальчик со спичками (часть 4)
Только не надо демонизировать меня. Что такое вообще номиналы? Это големы, биороботы. Любой человек, часто ненормальный, покупает пилюлю и за десять минут создает религиозного фанатика, убийцу, который совершенно не боится за свою жизнь. Но это даже не так страшно, он выдумывает существо запрограммированное на то, что хочет. Это рабство, нарушение базовых принципов свободы воли. Вот ты создал такого гомункула, и как его вернуть в общество? Как отвадить от программы? Как сделать из него человека?
Но даже ладно, внутренняя разведка у нас всегда была прекрасной, жизнь наследника мы сохраним, а психопатов и среди обычных традиционной выделки граждан, хватает.
Другое дело, что номиналы были фактически жителями других измерений. Часто ли ты видишь, чтобы культура описывала реальность? Нет, скучная бытовуха никому не интересна. В культуре реальность всегда гипертрофирована, это всегда искаженные миры, в лучшем случае. Даже вот я сейчас прилагаю все силы, чтобы придерживаться голых фактов, не свалиться в сатиру, и все равно ловлю себя на неосознанных преувеличениях, просто чтобы лучше донести до тебя мысли.
А теперь вот у тебя есть страна. В ней есть граждане, которые живут в этой стране, знают ее, чувствуют. И есть пришельцы из пародийных миров, которые могли жить в этих мирах десятки лет, а потом вдруг без спроса выплеснуться к нам в зеленую империю. Разве это не жестоко и несправедливо по отношению к ним? Разве это не жестоко и несправедливо по отношению к нам? Они ведь пытаются сохранить свой уклад, сбиваются в группы и набирают последователей, и пытаются трансформировать наш мир - в свой. Несправедливо обвинять их в стремлении к своим идеалам. Но так же несправедливо и позволять и давать им возможность управлять нами. Это наша страна, наша культура, наш мир. И никто, никакие фантазии у нас это не отнимут. Номиналы здесь гости, а мы - хозяева. Никто их сюда не звал, и мы не обязаны устраивать здесь для них дом.
Ну и была еще одна проблема, о которой я расскажу чуть позже.
И второе, предваряя твои обвинения - нет, я не устраивал для номиналов концентрационные лагеря, массовые расстрелы, ничего такого. Слушай, я же не зверь, моя задача была только в том, чтобы наиболее гуманными из всех возможных методов обезопасить от них страну. И все. “Всех уничтожить” это я метафорически выразился. Честно.
И нет, закрыть рынок плюса мы тоже не могли. Наркотик очень легко выращивался даже в домашних условиях, удивительно, как мы раньше на него не натолкнулись.
Итак, что мы могли - поменять подход, а именно разбить проблему на две части - детей и родителей. По идее, именно родители должны нести ответственность за все, что они породили, но, так уж получилось, что родитель к моменту совершения преступления оказывался мертв, таким образом гарантированно избежав как справедливого суда так и заслуженного наказания, лишая нас любой возможности ему помочь, в конце концов - его исправить.
Однако, что мы могли, так это ввести превентивную ответственность. Точно так же как любое вооружение. Хочешь им владеть - сначала докажи, что не устроишь пальбу в супермаркете. Так вот, хочешь придумывать сюжеты, образы, персонажей, хочешь чтобы твои выдумки доходили до аудитории - докажи, что ты не откроешь портал в измерение ада и ужаса, и нам не придется потом разбираться с тем, что из этого портала вылезло. Получи лицензию, и потом работай, твори, никто тебе мешать не будет.
С другой стороны дети+. Если они совершеннолетние (номинально совершеннолетние, конечно), то они изначально не наши граждане. Они пришельцы из другого мира. Мы их не звали, назад их отправить не можем, но если они хотят среди нас жить - пускай получают гражданство, и мы еще подумаем, дать им это гражданство или нет. Нелегалов мы готовы за свой счет депортировать. Гражданство зеленой империи - это не право, это привилегия. Нужно ее заслужить.
И теперь я хочу раскрыть еще одну важную причину, почему пошел на такие меры. За первой поездкой скоро последовала вторая, номинальный брак раскрыл передо мной столько же новых дверей, сколько закрыл старых. Всей семьей мы много ездили к желтым, меня радушно принимали в гостях у многих известных детей+. Даже ходили слухи о назначении меня послом, не дождетесь, ага.
И все это время я изучал историю наших идеологических противников, самое важное - последние двадцать лет с конца пятой мировой. Я смотрел как они живут и спрашивал себя, хочу ли я жить так же? И нет, я не хотел.
Желтые земли поражали человека, привыкшего к номенклатурной работе правительственных учреждений. Но все эти чудеса стояли на толстом слое крови и костей. Биологическая зараза у нас почти не затронула правящий класс, у них же (что поначалу тщательно скрывалось) наоборот власть разошлась по швам. Желтые так ослабли, что если бы не угроза гарантированного взаимного уничтожения, мы захватили бы их в два часа. Если бы их население тогда хотя бы узнало, какая у нас спокойная богатая жизнь, оно само бы снесло остатки правительство и приползло к нам на коленях с мольбами о помощи. Мы бы конечно помогли, почему нет. Но по инерции мы продолжали отгораживаться друг от друга. Они думали что у нас все так же плохо, как у них. А мы, что у них все так же хорошо, как у нас.
Именно в эти темные послевоенные годы сформировались бандитские анклавы с главарями из номиналов. То, что они творили на подконтрольных территориях, можно было описать только одной фразой - ад на земле. Отдельные части желтых земель прошли через геноцид номиналов, другие - через геноцид людей. Третьи - через такое, что они могли только позавидовать первым двум. Что, все еще думаешь что главный злодей это я?
Только когда этап первичного накопления капитала завершился, начало формироваться какое-то подобие порядка. Но даже тогда мирные времена прерывались жесточайшими стычками и террактами. Даже спустя десятилетия номиналы в большинстве своем вели себя не как люди, а как искаженные карикатурные отражения людей.
Ну и наконец, прости меня конечно за откровенность - но я понимал, что если дам номиналам власть, то буду первой же их жертвой, как главный инквизитор. Могу я позволить себе некоторый инстинкт самосохранения, или в этом ты тоже будешь меня обвинять? Да какое до меня вообще дело. Никто бы им у нас власти не дал. Ровно из тех же самых побуждений.
Каждый раз я возвращался в родной Ковамс, и чувствовал облегчение. Даже ежедневная работа, традиционно серая и тупая, полная чиновничьей грызни, всеобщей безалаберности и безынициативности, помпезных ритуалов и вездесущей фальши - приносила мне удовлетворение. За десятилетия мы неплохо продвинулись в работе с номиналами. Даже поставили на поток выпуск своих, проверенных полезных обществу. Все это конечно сопровождалось все тем же попилом и глупостью, но что, думаешь у желтых этого не было? Ой да все у них было то же самое, только хуже.
Но были в моей работе и тяжелейшие моменты. Сначала, конечно, был массовый исход номиналов из страны, обвинения в нацизме в анитихансизме (по имени первого известного отца номинала - Ханса). Что они только не делали, чтобы очернить нас, выставить меня палачом. Но самое худшее, через что я прошел - это были дети нелегальных творцов. Искаженные до невозможности, мерзкие как болотные твари, невменяемые, мы даже не могли найти сюжетов, на которых они базировались. Некоторых было опасно вообще даже выпускать из-за решеток, они могли наброситься на кого угодно. Мы вынуждены были содержать их под веществами, некоторых в искусственной коме (не могли же мы просто вот взять их и поубивать?) в Цуавише, который злые языки называли фабрикой смерти. Это было жуткое место, и я ненавидел каждый раз, когда был вынужден его посещать.
Однажды, я шел между клеток с этими несчастными, которых не мог ни отпустить ни убить, ни помочь им не мог, ничего, разве что убедиться в максимально возможной комфортности содержания. И в этот момент я услышал детский голос, который произнес мое имя. Вообрази мой ужас, когда в очередной камере я увидел маленького ребенка, прикованного за запястье.
Я отлично понимал, что доверять глазам в этом месте не только нельзя, но и смертельно опасно. Этот ребенок, полдня от номинального рождения - мог быть ни разу и не ребенком. Его родитель и сам был сумасшедшим, и мы понятия не имели, через какой ужас прошел в его воображении этот мальчик, сколько он десятилетий провел в этом ужасе и что там с ним делали. С рождения он ничего не понимал, большую часть времени впадал то в кому то в эпилептические припадки. Мое имя - это было первое слово, которое он произнес в нашем мире. Сказанное грустным полушепотом, оно заставило меня наплевать на технику безопасности. Ну какая техника, вы о чем? Это же ребенок, он ничего не сделал, он ни в чем не виноват, нельзя держать его прикованным к стене, люди, вы с ума сошли? Я раскрыл дверь и вошел в его камеру. Если я ему нужен - хорошо, вот я здесь, давай поговорим, чем я могу помочь?
При виде меня пленник повторил мое имя, а потом вдруг сжался в комок и я услышал странные звуки, похожие на хруст свежих веток. А потом мне в грудь ударилось что-то маленькое и мягкое. На мгновение мне стало дико смешно, говном в меня кинуть решил, шимпанзе ты негодное? А потом я понял, что это кисть его руки. А потом в мою шею впились его зубы. Я не успел даже испугаться, блеснуло, свет покатился и меня накрыло черным туманом. А из тумана не мигая смотрели светящиеся глаза. Синий и зеленый. Чиркнула спичка и я пришел в себя, всего то спустя два дня и пятнадцать швов.
Что стало крошечным чудовищем - я не знал и не хотел знать. Пожалуйста, ну хоть что-то сделайте сами. С каждым годом нелегалов становилось все больше, они становились все агрессивнее, все более централизованы. Я понимал что это означало только одно - где-то окреп черный рынок литературы, и если я не мог его найти - значит он давным давно проник в саму систему. Каждый день вглядываясь в лица коллег я понимал, что это они, ты и ты и ты, знаю, доказать не могу, но вот знаю же, знаю - это вы им занимаетесь, вы подделываете бумаги, водите меня за нос. Главная сила моего отдела была в его размерах и могуществе. Она же была и его главной слабостью. Моя организация, мое детище, даже не побоюсь этого слова - мой номинал - работала против меня. Нужно было устраивать отдельный независимый отдел внутренних расследований, но я не мог этого сделать, этот отдел меня первого же и отправил бы в лагерь. Сам факт его создания означал бы, что я облажался и должен быть наказан. Я оказался в капкане.
Забегая вперед, главным создателем черного рынка была моя жена. Я уже говорил, что она лучшее, что вообще когда-либо было в моей дерьмовой тупой никчемной жизни? Так вот она лучшее, что вообще когда-либо было в моей дерьмовой тупой никчемной жизни, но у меня не хватало мозгов, чтобы понять этого. Потому что я дерьмо. Пошли дальше, хватит, хватит.
В конце концов один ужас закончился и сменился другим. Пришли люди из личной императорской службы и повезли меня куда-то. Мы выехали из города и углубились в секретную военную базу, никогда я не видел такого количества оружия, техники, ракет. За полигонами последовали подземные переходы, и наконец я вошел в аккуратное помещение, где сидел сам зеленый наследник. Я конечно видел его в прошлом, и по телевидению и вживую, на многочисленных дурацких ритуальных собраниях, где все говорили одно, даже между собой, чтобы потом сделать совершенно другое, с тем же успехом могли бы вообще молчать. Но так вот тет-а-тет, впервые.
Наследник не удостоил меня взглядом. Он изучал какую-то инструкцию на стене. Свободный стул был только один - напротив. Кулон с биологическим оружием лежал на столе между нами. Подделать его было невозможно. Что угодно - пожалуйста, но только не этот флакон, способный за считанные часы уничтожить человечество сто раз подряд, и еще инопланетянам достанется, которые высадятся через миллиарды лет, нате подарочек. Я рассматривал его так напряженно, что даже заметил поразительную деталь - кулон был не полон. Где-то треть жидкости отсутствовала. Я бы убежден, что раньше, всегда, он был наполнен до основания, только крошечный пузырек воздуха оставался, для красоты. Или мне показалось? Не может быть.
Не отрывая взгляда от стены, зеленый наследник поднял указательный палец и коснулся кулона. С легким щелчком выпал предохранитель. Теперь кулон можно было открыть.
“Пей”, - сказал он коротко и спокойно.
Я среагировал вальяжно, не торопясь и не замирая, ровно как надо. Все-таки я был не последним чиновником и знал где я и кто я. Откинув крышечку я залпом проглотил содержимое. Апокалипсис оказался лимонным на вкус, ну может чуть-чуть бергамота, чуть-чуть корицы. Не так уж и плох, если посолить.
Одновременно я думал как электровеник. У меня в сознании разом сходились слухи, намеки, увиденное сегодня и увиденное за прошлые годы. Домысливать даже ничего не требовалось.
Я так и знал. Наше правительство год за годом тайком распыляло яд. Сначала одну молекулу, спустя месяц две, потом десять, сто, тысячу. Наконец, помолясь, каплю. И ничего. Потому что за двадцать лет у человечества выработался иммунитет. Наконец-то. А одновременно зеленые строили оружие.
И я наверное лучше всех в империи знал, что у желтых нет и десятой его части.
Комментарии: