02:52 07-09-2022 Следующий подкат. Ну вы все уже знаете
Агата.
У Обликов вообще довольно много секретов - одни свои у каждого, другие - общие для всех. Часть из них со временем угадывают Творцы или Владыки, а часть остается тайной. Вот, например, один. Его никто не знает, но до сих пор он - правда. Творец на то и Творец, чтобы, создавая нечто, имеющее облик живого существа, вкладывать в него подобие души: некую легкую, почти неуловимую тень, которая, тем не менее, создает характер и направляет руку Творца - и направляет намерения того, кто потом будет использовать созданное. С заводскими предметами все гораздо сложнее. Эта тень присутствует, когда создается прототип, а потом или остается в нем - и тогда вся серия предметов оказывается "пустой" или "свободной", тут уж как посмотреть. Все эти предметы потом, так или иначе, оказываются доработаны владельцами - или не живут долго, потому что подобие души, греческой "идеи" должно быть в любом существе и любой вещи, наполняющей мир, иначе материал не удержит форму. Но иногда - на самом деле, не так и редко - случается такое, что Предвечное Море забирает прототип, или он изначально существует только в воображении Творца. И тогда та самая тень, витавшая над Творцом, пока он создавал образ, попадает в один какой-то образец из серии. И нет средства, чтобы управлять этим: идея или попадает в предмет, или нет.
Когда ее создавали, Творцы, как на подбор, были весьма неопределенны в своих мыслях. Кому-то грезились эльфы, кому-то - снежная королева, кто-то вообще не видел характер и личность, но видел рассвет в цветущем яблоневом саду... в результате получилась она.
Дылда, моль и рыба - таких, как она, "приласкали" этими словами, стоило им сойти с конвейерной ленты. Кого другого могло и скрючить от подобного отношения, но не Агату. У нее вообще-то имелся Характер. Да-да, вот так, с большой буквы. Она вполне могла и нашипеть, и рявкнуть, уперев руки в бедра, и выплюнуть правду в лицо, не выбирая слов. Но считала вежливость более серьезным оружием, чем крики и брань. Любимым приемом в ее арсенале сильных средств было "посмотреть со значением" - и это ей вполне удавалось, когда было нужно. Пока что нужно было три раза. И все три - на камеру. Все получилось: она попала в хороший дом. Дорога, правда, заняла почти месяц времени и пролегала чуть не через все возможные берега Предвечного Моря, но это такие мелочи по сравнению с результатом. Особенно если прибытие к владелице приходится на последний день лета.
Дом ей понравился сразу. Пестрый, населенный большим количеством Обликов домовых и стихийных духов, - статичных и почти немых, но сильных. Наполненный цветами и книгами, отчаянно беспорядочный и совершенно прекрасный. Руки понравились тоже, как и сама владелица: осторожные прикосновения, внимательный взгляд, бережное обращение - можно было сразу переставать беспокоиться за себя. Но, как известно, ни одна бочка меда не обходится без своей ложки дегтя. Ей определили место во владениях оранжево-золотого дракона.
- Смотри, - сказала ей Владычица, - что тут есть.
"Тут" был портрет. Но не плоская картинка в рамке, нет. А скульптурный бюст, обрамленный листьями и каплями. Изображал он синеглазую красавицу с выражением задумчивого покоя на лице, слегка оживленном тенью улыбки. У красавицы были пепельно-русые волосы, тонкие брови, слегка капризный рот и длинные стрельчатые ресницы - когда-то. Портрет, окрашенный в цвета живого лица, как и положено для эльфийского стиля, заметно выгорел на солнце в области правого глаза и половины лба - а в остальном просто изменил цвета, потускнев и позеленев: видимо, сказалась близость Предвечного Моря. Но если не обращать внимания на эти повреждения, то... в общем, когда Агата встала напротив портрета, ей показалось, что она смотрит не то чтобы на себя, но на кого-то очень на нее похожего. Вот только дракон так не считал. Глянув на Агату без всякого интереса, он проронил "ты - не она" - и снова повернулся к портрету. Это было очень обидно. Особенно расстроило то, что планы Владычицы на совместную работу с хозяином этих странных апартаментов - или это был офис? - кажется, рухнули. Агата прекрасно понимала, что в одиночку привести в порядок бюджет Владычицы она не сможет никогда. И так этому расстроилась, что даже не заметила, что в другом углу помещения сидит рыжий парень в таком же потерянном состоянии, как и она сама. Только если Агата, сама того не заметив, прижала руки к груди, то он точно так же безотчетно тер затылок. Кстати, он занимал свой угол еще до того, как Агата тут появилась, и нельзя сказать, чтобы дракон интересовался им больше, чем ею. Дракона занимал только портрет.
... она пыталась. Она честно пыталась до самой зимы. То, что Владычица пока не обращала на нее внимания, выглядело большой удачей, потому что давало время на новые и новые попытки. Но попытки проваливались раз за разом: дракон все так же гипнотизировал взглядом портрет в ожидании то ли отклика, то ли... один бог кукол и масок знает, чего именно ждало это существо. Рыжий парень, ставший ее соседом по несчастью, тоже, если уж честно, не был идеалом собеседника. Строго говоря, он вообще собеседником не был: только тер то голову, то подбородок и болезненно щурился. Агата как-то разгребалась со счетами и чеками, хотя ей, говоря совсем уж откровенно, куда больше хотелось бы заниматься библиотекой: в этом вопросе от девочки, состоящей хоть и в дальней, но родне с эльфами, могло быть куда больше толку, особенно учитывая примерный перечень тем, составляющий собрание книг Владычицы. Но тот домашний дух или Облик, который занимался счетами и почтой до нее, мог, похоже, все меньше - а дел не убавлялось. Агата то и дело находила себя глядящей в пространство немного безумным взглядом и прижавшей руки к груди. Но поскольку кроме нее было, кажется, некому, продолжала разгребать падающие задачи. И старалась не отвлекаться на мысли о том, что ее засыплет всем этим прямо по белобрысую макушку, и Леди ее потеряет. И найдет только через пару лет...
Когда за окном коричневое и чернильно-фиолетовое в первый раз сменились на белое и серое всех оттенков, поток работы поутих и она смогла осмотреться. Первым осознанием стало самое важное: она остается в этом доме. Несмотря на то, что все пошло не по плану хозяйки, Агата все же была переодета из заводского в домашнее, как положено по закону. Брюки приятного сложно-розового цвета оказались коротковаты, поскольку явно покупались по каталогу, но связанный руками Владычицы свитер - мягкий и теплый, приятного розового цвета - примирил с действительностью, хотя складывалось все, если честно-то, действительно так себе.
Даже если допустить, что она действительно каким-то образом дальний потомок загадочной незнакомки с портрета, дракон этим не вдохновился ни в коей мере, и в целом был не в восторге. У них не задалось общение даже по рабочим вопросам, да оно и понятно: финансы, которые ему доверены, он воспринимает как часть музейной коллекции, и переубедить его не получилось. А поскольку характер у него... ну... драконий - пришлось свернуть разговор и не спорить. Безразличие ей было обидно и как просто девушке, но искать внимания мужчины, который тобой не интересуется... увольте от таких развлечений.
Дом как будто услышал эти ее мысли - и подкинул других событий. Несомненно увлекательных. Леди, осознав, что у нее в доме добавилось порядочное число жильцов, решила познакомиться со всеми прибывшими. И начала с Агаты. Сидя на огромном колене Владычицы, уютно опираясь всей спиной на пальцы, было очень просто назвать свое имя и даже не бояться его повторить. Но повторение не понадобилось: Леди расслышала ее сразу. И вот после этого-то понимания Агате предстояло признаться, что ожидания Владычицы ей оправдать не удалось. Но ведь сколько ни тяни, а делать придется. И Агата выложила, как есть: нет, не задалось, ни с Артуром, ни с его Обликом. Не то что построить отношения, а даже просто наладить совместную работу. И вообще непонятно, как они между собой-то будут находить общий язык, если дракон как приморожен к портрету, и в ответ на любое обращение шипит, огрызается и говорит гадости. А рыжий парень просто сидит, тупо моргая в пространство, весь одинокий и брошенный. И время от времени держится за голову, что в общем совсем не удивительно, учитывая пару гвоздей в голове. У нее тоже так, и радости это не доставляет никакой, а мальчики переносят мигрени куда хуже.
- Ну, что же, - сказала Леди. - Я тебе создала неудобства, я их и исправлю.
С этим она посадила Агату на огромную подушку - на ней можно было вытянуться во весь не маленький рост - и отправилась по каким-то своим делам. Однако, через небольшое время выяснилось, что дела были вовсе даже Агатины: ей дали собственное место. Им стал книжный шкаф. На полке хватило места, чтобы уютно сесть и поставить рядом с собой столик, на который поместились три корзинки с печеньем, чайник чая и чашка.
- Утешайся пока, - предложила Владычица. - А остальное... решим постепенно.
Горячий чай с лимоном и печеньем действительно утешает. Он даже заставляет забыть ненадолго о гвоздях в голове, не говоря уже об обидах и неудачах. Но чайником и запасом печенья дело не кончилось. Постепенно образовались очаг под шарообразным колпаком, шикарный комикс в шести выпусках и целая стопка книг. Интересные не все и видимо не все ей, но пока что они у нее. Можно читать, мечтать и ни от кого не зависеть. И работать можно прямо тут же. Выглядело все это так, как будто Леди действительно немного неловко за случившееся, и она поправляет Агате настроение, как может. Вторую половину полки заняла маленькая драконица Орнелла со своими целительскими штуками - большим каменным шаром и набором зелий. И это тоже было хорошо: компания вроде и была, но и обязательств общаться на них обеих не накладывали, так что Орнелла занималась чем-то своим, временами подолгу отсутствуя, в Агата по-прежнему копалась в счетах и почте. И поскольку положение дел больше не напоминало бедствие, все вместе было вполне уютно. И очаг давал тепло им обеим.
Да и полка оказалась отличным наблюдательным пунктом: с нее было прекрасно видно все, что делается в доме и даже кое-что, что происходит за окном. За окном происходила осень. Происходила, происходила, да вся и прошла. Сменилась зимой. Света становилось все меньше, тепла тоже. Леди включила искусственный свет для своих джунглей и вплотную занялась воспитанием оранжевого дракона. Начала она с того, что забрала портрет и спрятала в ящик. Дракон от этих перемен в своей жизни малость обалдел и пошел жаловаться на жизнь парню, которого до того не замечал.
Зато его замечала Леди. Вручая ему джинсы, связанный лично свитер и пару обуви - все по закону, придраться не к чему - она суховато прокомментировала: "Извини, ты не в приоритете. И пока вы не договоритесь, так и останется". Это было справедливо, конечно, и парень не обиделся. Кажется, его куда больше занимало состояние его собственной головы. Агату мигрени тоже периодически донимали, но ей было куда легче - чай, печенье, рядом Орнелла, готовая прийти на помощь... А у этого рыжего был только дракон, который, потеряв из виду портрет, сперва просто лег и растянулся на полу, потом переместился к человеку, уложил голову ему на колени и замер снова, теперь уже в таком положении. Агате уже не было обидно за невнимание. Их обоих, и человека, и дракона, хотелось пожалеть. И уж совершенно ясно было, что ждать от них нечего. Этими мыслями Агата поделилась с Орнеллой, и та согласилась - мол, да, сейчас все так и есть. А потом намекнула на некую фантастическую историю, в которой этот самый дракон развил безудержную активность, спасая друга от того, что сейчас переживал сам, только в куда более серьезном масштабе. Агата выслушала вежливо и с приличным случаю интересом, а потом спросила, как его хоть зовут, этого непонятого героя. Орнелла вытаращила свои желтые глаза и возмутилась: мол, как он даже не представился? Артур его зовут, этого невежу! И потом еще долго пыхтела, ворча себе под нос все, что она думает об этом самом Артуре, который, как дурак, отдал половину своего имени Предвечному Морю, в результате чего в доме стало на один покалеченный Облик больше, и счастья это не добавило никому.
Агата развернулась к Орнелле, демонстративно сложила руки на коленях, посмотрела со значением и заявила, что хочет всю историю целиком без сокращений. И не пожалела.
О, эта увоекательная история оказалась лучше многих книг. В ней были и прекрасная дева, и любовь к ней дракона - с первого взгляда и навсегда! - впрочем, драконы иначе и не умеют, даже если считают, что им не по чину так называться. И "долго и счастливо" в этой истории нашлось место, и ужасному финалу, который благодаря Артуру финалом не стал, и чудесам - жутковатым и не очень добрым, но так даже увлекательнее, и неожиданным новым героям, и дружбе. Вот только Агате в этой истории места не было.
- Ничего, - сказала Орнелла. - У тебя будет своя, не хуже.
- Наверное, - вздохнула Агата, - если эта почта меня не засыплет с макушкой.
- Вот Сувлехим Такац проснется - и отдохнешь, - пообещала Орнелла.
Так Агата узнала имя змея, которого до сих пор не замечала, потому что он тихо лежал на полке со своим человеческим Обликом, закопавшись в меховое одеяло, и в основном спал.
Этот самый Сувлехим Такац проснулся зимой, незадолго до Самой Длинной Ночи. Слетел с полки вниз он, к счастью, на глазах Леди, и та быстро расстелила превращальную шкуру на своем спальном месте, а потом помогла переместиться Облику. Змей отполз от него подальше - и прежде, чем человек успел хотя бы удивиться, просто выполз из шкуры облаком синей ночной темноты. А потом материализовался рядом со своим человеком, позволяя ему прочувстовать момент и пережить впечатление. Впечатление, надо сказать, действительно было сильным. Даже издали. Потому что когда облако сгустилось и обрело привычную форму, оказалось, что размер и внешний вид не всегда равны друг другу. Почтовый дракон подрос раза в четыре. Он был по-прежнему чернильно-синим, как ночное беззвездное небо, и темно-бронзовым, как песок на полосе прибоя после заката - но теперь его длинное тело блестело и сверкало искрами чешуи, а когти и ушные гребни сияли, будто начищенный металл. Это было очень красиво. Агата, подумав, послала письменное поздравление с одним из домашних духов, получила короткую благодарность в ответ, порадовалась, что хоть кто-то в этом доме знает, что такое вежливость - и занялась своей жизнью: а что еще оставалось. Ее жизнь состояла, как выяснилось, в основном из работы этого самого змея - а в свободное время еще из книг и бесед с Орнеллой.
Все изменил Новый Год. На новогоднюю ночь Леди прислала Агате бокал шампанского. Этот жест... Ну, озадачил. С одной стороны, в фаворитки она не особенно рвалась: живут они меньше, даже у самых аккуратных Владык. С другой - пугаться было еще рано. И вообще, праздник есть праздник. Орнелла сказала, что поздравили даже обитателей лазарета, который Сувлехим Такац устроил у себя на чердаке перед тем, как впасть в спячку. Они долго говорили про ужасную участь Уны и невезение Олега, как им не повезло с хозяевами и в каком кошмарном виде эти двое попали в дом. Нет-нет, конечно, Агата не стала опускаться до сплетен и угадывать, что Владычица собирается делать с обитателями чердака. Но интересно ей было. И очень. В конце концов, глядя на их судьбу, она могла представить и свою... Она может быть и спросила бы, но Орнелла вовремя вспомнила про Франческу, жену Сувлехима Такаца. Какая она была добрая, хозяйственная, веселая и по-хорошему храбрая спокойной женской храбростью без бравады. Как она помогала мужу во всем, как вместе с ним пыталась расшевелить Артура...
Агата внимательно слушала. И все детские руки на свете ее возьми, тоже хотела себе такой брак. Ну пусть не с первой минуты в доме, и не с первого взгляда, но Обликов ведь для того и творят, чтобы они, в свою очередь, создавали образ счастья для своих Владык. Франческе же удалось, почему Агата хуже?
Это она и сказала Владычице при следующей встрече. Та вздохнула, осторожно покачивая Агату на ладони.
- Понимаешь, девочка... счастье - штука внезапная. В нем очень много от игры и случая. Артур, как мы уже убедились, случай категорически не твой. Я думаю, будет лучше, если мы с тобой сейчас займемся тобой. Просто тобой. Новыми платьями, новыми книгами, еще чем-нибудь, что тебе нравится... Случай - он ведь как чайник: пока на него смотришь, никогда не закипит.
И Агата согласилась. С другой стороны, а что ей оставалось?
Сувлехим Такац, перелинявший и от этого не только увеличившийся очень сильно, но и изрядно посуровевший, по мнению Орнеллы, начал потихоньку принимать у Агаты дела, когда день понемногу принялся расти. Свободного времени у нее становилось больше - а у Орнеллы меньше: обитатели чердака требовали внимания. Госпиталь там получился до того уютный, что Агата даже решила попросить Владычицу сделать ей такую же спаленку на верхней полке книжного шкафа. Но уют - это одно, а лечение - совсем другое. Орнелла могла исправить многое, но не все. Гвозди в голове, например, не могла. Так и сказала:
- Чем я их, по-твоему, достану? Зубами? Когтями? Или, может, крыльями? Нет, это должен делать кто-то из Творцов. И об этом я доложу обязательно. Потому что такие вещи скрывать я не имею права.
Агата внутри себя поморщилась, но спорить не стала: целитель же не она, а Орнелла, ей и решать.
Да и, надо сказать, не так и просто заниматься финансами Владычицы, когда у тебя в затылке торчат два гвоздя. Понимая это, Агата не предъявляла никаких претензий к рыжему парню, который вот в этом самом состоянии был еще занят тем, что утешал дракона, который, потеряв из виду портрет, мог только сетовать и жаловаться на жизнь. А рабочие вопросы пустил на самотек. Самотек притек большей частью к Агате. Часть еще взял на себя Сувлехим Такац. Но он все еще был немного растерянный и слегка нервный, и часто не мог ни работать... да ничего собственно толком не мог.
А через три недели он впервые поднялся в воздух со своим Обликом на спине. Ух, это было красивое зрелище! Агата провожала их взглядом, пока могла. И парень - Орнелла сказала, что его зовут Юлий - держался молодцом: ничуть не испугался и совершенно не мешал змею работать крыльями. Но главное было не это. Парочка вернулась в каком-то удовлетворенно-собранном состоянии, и сперва Агата отнесла это на счет совместно пережитого опыта, но через пару дней они, змей и его человек, снова поднялись в воздух и скрылись в дымке, всегда закрывающей горизонт над Предвечным Морем. И снова вернулись - еще более сосредоточенные, чем раньше. Таких полетов они совершили то ли тринадцать, то ли четырнадцать - Агата немного сбилась со счета, потому что Леди постоянно звала ее на примерки. В программе были юбка с блузкой, две пары брюк (одни все-таки оказались короткими) и нечто, относительно чего Леди не дала пояснений. Юбка с блузкой получились так хорошо, что Агата даже согласилась позировать для фото - держа в голове, между прочим, и то, что оранжевый дракон смотрит в комнату со своей полки, и не может не заметить ни удачного образа, ни внимания Леди к ней. Она не слышала сама, но Орнелла сказала, что за хамство рыжую парочку наказали: человек Артура должен был год провести в одежде, купленной по каталогу. "Будет с вас и визитов к Творцам" - якобы так сказала Леди. Случилось это вскоре после того, как Агата в компании этого самого рыжего парня отправилась к Творцу, чтобы наконец избавиться от гвоздей в голове. И ей, конечно, не сильно понравилось, что рыжему отрастили шевелюру до копчика в три цвета, а еще одной находке Владычицы вместо каре неонового цвета сделали две нормальные толстые косы, хотя у этой самой находки еще даже не было имени - а самой Агате всего лишь вынули гвозди из головы и помыли волосы, удалив с них конвейерную липкую дрянь. Хотя, ну по-честному-то, волосы у нее и так были хороши - и длиной, и цветом.
А с этой самой находкой все было не очень-то просто. В то лето Леди вообще очень много времени проводила на берегу Предвечного Моря и вытаскивала оттуда... ну, разное. Особенно Агату покоробило, когда в доме одна за другой появились две девочки, явно сошедшие с конвейера, похожего на тот, которому она была обязана своим появление на свет - но обе со сломанной шеей, неживые и не способные ожить. Крашеную девицу, кстати, Леди вытащила из Предвечного Моря, осмотрела и бережно поместила в коробку. Там она и находилась, никак не подавая знаков своего присутствия. Агата даже не поняла, жива ли она вообще, или это не Облик, а только кусок пластмассы - хотя Леди явно делала все возможное, чтобы ее приобретение ожило. Впрочем, самая уютная коробка не шла ни в какое сравнение с обустроенным уютным местом на книжной полке, доставшимся Агате. А если добавить к этому гардероб, сделанный руками Владычицы и прямой отказ Артуру в том же самом для его человека...
Но Агата не успела насладиться своим торжеством в полной мере. Произошло событие, встряхнувшее весь дом. Точнее, несколько событий. Сперва Сувлехим Такац по распоряжению леди сопровождал через Предвечное Море Олега - парня, который лежил со сломанной спиной на чердаке в доме змея. Потом, после середины лета и даже ближе к последнему его месяцу, вдруг собрал своего человека, Юлия, и вместе с этой самой ни живой ни мертвой рыжей девицей куда-то утащил. Сам. В то время как на коробки мертвых девочек он просто ставил свою почтовую печать и контролировал груз в привычном режиме - отслеживая точку, перемещающуюся над землей или по земле. Ну или над Предвечным Морем. А тут - по крайней мере часть пути он проделал вместе со своим человеком. А вернувшись, принялся очень напряженно ждать. Агату ожидание, в которое погрузился змей, насторожило, если не напугало. А когда он снялся с места и отправился встречать какой-то очередной груз лично, она и вовсе напряглась. И ни увещевания Орнеллы, ни чай, ни книги не вернули ей спокойствия.
Однако из недр открытого контейнера выбралась - не спеша и с достоинством - вполне живая и очень холеная блондинка с прозрачно-зеленым взглядом. Наблюдая, как змей, замерев, смотрит на прибывшую, Агата догадалась, что это, наверное, и есть та самая Франческа, о которой Орнелла и сам змей столько рассказывали. А догадавшись, не пошла знакомиться: во-первых, этим двоим было явно не до третьих, во-вторых, ей еще помнился опыт попыток наладить общение с Артуром, и повторения не хотелось. А осталась на своей полке, наблюдая, как змей и девушка всматриваются друг в друга, как она примеривается обнять его - и не может: она же не видела, как он линял. И даже про то, что у него теперь есть свой человек, она не знает - человек-то отправился к Творцу, а новостями эти двое еще не обменялись. Дева выглядела растерянной, но от нее все равно веяло спокойствием и уверенностью в том, что все будет хорошо. Змей с трудом справлялся с желанием сомкнуть крылья за ее спиной и никого не подпускать - и по этой причине выглядел особенно суровым и строгим. Агата улыбнулась про себя, почти незаметно, и занялась привычным делом: завариванием чая.