К четвертому рассказу я уже подходил к основательнее. Если первые три части писались спонтанно за один присест, то начиная с четвертой я задумываюсь как хочу продолжать (как самого себя переплюнуть) уже с начала зимы.
По сюжету фентези перетекает в сайфай. Столкновение планет вызывает катаклизм, на фентезевой замерзает атмосфера и все мгновенно умирают (вообще по законам физики такого не должно происходить, но это в сюжете скорее используется как метафора навечно замершего момента Нового Года, который теперь навсегда). Вторая планета населена роботами в стиле Шелезяки. Эти гоботы развлекаются перезаписью памяти. Они выкапывают труп героя прошлых частей и записывают его память в голову одного из роботов. То есть начиная с этого рассказа протагонист меняется - теперь это не фентезевый паладин, а робот, считающий себя фентезевым паладином.
Ну и суть сюжета в том, что главный герой размышляет, что наверное харэ страдать, что было то было, пора бы двигаться дальше. Вся эта идея перерождения, это не просто так, это метафора взросления (как не сложно догадаться все новогодние рассказы на эту тему). Мне было 18 при его написании (или 19?) - идея была для меня актуальна.
Общий стиль заметно приличнее, текст чище, есть первые попытки играть с ритмом повествования (начало намеренно отсылает к дебильноватй-пафосности прошлого рассказа серии и потом издевается над ним). Герой раздражает значительно меньше. Я тогда экспериментировал со специфическими форматами текста, когда предложения висят с разных сторон страницы. Сейчас я весь этот мусор обрезал, кроме небольшого кусочка. (upd: в этом кусочке тоже все похерил.)
В целом ну помоему не слишком постыдный сайфай средней паршивости. Норм.
-
Перед праздником окна таверны вымыли и я легко могла увидеть в них собственное отражение, а за ним и стволы вековых сосен, уходящие во тьму бесконечного леса. Где-то там, за деревьями сейчас празднуют... эх, где-то там. А я сижу с Эрдриком. Малышу нельзя на улицу - простудится. Пора уже к нему возвращаться. Только что он встретил Новый Год первый раз в жизни. Проснётся ещё. Раздумывая, я медлила, никак не решаясь отойти от окна. Неясная, почти инстинктивная тревога заставляла вглядываться в снежную пелену, но мохнатые хлопья снега успокаивали. Они казались мелкими частичками звёзд, ищущими покоя в мягких объятиях зимы.
Я последний раз взглянула на пустырь перед таверной и уже собиралась вернуться на второй этаж, но неожиданно задребезжали стёкла. Какой сильный ветер. Или это не ветер? Стёкла задребезжали снова. Снаружи загрохотало. Донёсся истошный крик, и потом снова грохот, уже с другой стороны. Полы моего халата принялись загибаться наверх, будто хотели взлететь. Глухо забарабанило по крыше таверны.
Маги? Больше некому. Почему здесь? За что? Неужели? Больно заныло сердце. Пол задрожал. Какой-то человек, выбив дверь, влетел в помещение, споткнулся о порог, откатился в сторону. Смешавшись, потоки морозного воздуха и жутких воплей окатили меня как холодной водой. Снаружи творилось безумие - с неба валились куски камня и дерева, целыми горами сыпался песок, и лилась вода. Соседнюю избу накрыло гигантским железным обломком, а лес полыхал. О боже! Эрдрик!
Я побежала к лестнице. Стена позади обрушилась, начал крениться потолок. В разные стороны, как картонные летели столы и стулья. Грохот и лязг забивали уши. Таверну жутко трясло, и я уже не знала, бегу ли я по потолку или полу. Перед глазами стояла лишь лестница на второй этаж. Я почти добралась до косяка, даже сделала рывок к первой ступени, когда доски потолка разом рухнули вниз, как будто захлопнулась пасть монстра. Из пролома посыпался снег, завалив меня с головой. И я поплыла. Теперь тряска казались мягкой и какой-то далёкой. Мне было темно, тепло и вязко. Прогрохотал последний удар, и всё стихло, а я плыла и плыла в кромешной темноте. Хотя уже понимала. Понимала. Что не было больше Эрдрика. Не было мира. Не было меня. Не было чего-либо. Не было ничего.
Был рыцарь в узких сплошных доспехах. Была комната с голыми железными стенами. Снова была я. "Ничего не спрашивай! Отвечай на вопросы!" гласили яркие надписи, мигающие прямо перед моими глазами.
- Имя? - Рыцарь в упор глядел на меня.
- Элеанна.
- Вы помните, что делали пять минут назад, Элеанна?
- Я?
Я медлила, не понимая. Что за глупость? Где Эрдрик? Где я? Что происходит?
Заметив моё замешательство, рыцарь указал хромированной перчаткой всё на ту же надпись, и переспросил: Вы помните, что делали пять минут назад?
- Ничего не делала. Я…
- Вы видели живых существ за окном? - Голос рыцаря был резковатым и немного металлическим.
- Да. Группу приключенцев. Они вышли из таверны.
- Вы знаете кого-нибудь из них?
- Немного. Роддлер уже несколько раз бывал у нас.
- Пожалуйста, мысленно представьте Роддлера, - рыцарь взглянул куда-то в сторону, подождал немного, потом произнёс громко и отчётливо: "Стереть сознание. Ввести в память объект номер пятьдесят восемь семьдесят четыре бэ семь".
Я начала осматриваться. Удивительно, как его руки влезают в такие тонкие перчатки? Прозвучал резкий звук, и я... чёрт возьми! Рита! Ричард! Я вас вытащу! Обязательно! Только подождите, сейчас только… руку…
Я удивлённо уставился в железный потолок. Что происходит? Вокруг меня уже не лес, а блестящее голыми стенами помещение. Взгляд зацепился за табличку: "Ничего не спрашивай! Отвечай на вопросы!" Как всё странно.
- Имя?
Сухой вопрос был задан существом, которое я сначала принял за статую. Кажется, Рита рассказывала про таких големов. А куда делась Рита? Что с ней? Голем указал на табличку.
- Моё имя? Э-э… Роддлер.
- Вы с товарищами несколько минут назад находились рядом с таверной, - Голем приблизился ко мне. - Зачем вы там собрались?
Какой смысл в этих вопросах? Что происходит?
- Мы собрались, потому что Рита попросила рыцаря открыть шкатулку. Кстати, а…
- Именно. Шкатулку. Что было в шкатулке?
- Рычажок. Маленький такой. Золотой, кажется.
- Вот оно, - казалось, голем торжествовал. (Големы умеют торжествовать?) - Попробуйте вспомнить этого рыцаря, Роддлер.
- Ну, такой старый высокоуровневый рубака в мощных доспехах и с металлической рукой. Его звали, кажется, Алистер, и ещё…
Голем уже не слушал.
- Стереть сознание. Ввести объект номер пятьдесят восемь семьдесят девять тире эн три.
Уши забило резким звуком.
Это реальность! Города. Деревни. Леса и равнины. Горы и холмы. Моря и океаны. Перевёрнутые. Спускались сверху. Прямо… сюда? Что? Где я? Рефлекторно отступив к стене, я огляделся, оценивая ситуацию: Металлическая пещера. Выхода не видно. Ловушка значит. Отверстий для пуска газа или лезвий тоже не заметно. Посередине стоит голем пятнадцатого-семнадцатого уровня без видимого оружия. Обкастовка не ощущается, присутствие третьих лиц тоже. Я расслабился - с такими монстрами я легко справлюсь.
- Ввести стандартный пакет данных.
Это сейчас голем сказал… в смысле... робот? Что такое робот? Робот - автомат, совершающий действия подобно действиям человека. Пятое поколение. Модель бета-зет, стандартной комплектации. Массовое производство подобных роботов началось в девяностых годах прошлого века. Я почувствовал себя пишущей машинкой, удивлённо глядящей на вылезающую из себя бумагу. (Да, кстати, что такое пишущая машинка?) Откуда я это знаю?
- Ваше имя пожалуйста.
- Алистер.
- Вот мы и нашли вас, Алистер. Приветствуем. Вы, наверное, хотите знать, что произошло?
- Да, было бы неплохо.
- Вам кажется, что вы только что нажали рычажок в шкатулке, стоя рядом с таверной. Всё верно, только было это двадцать шесть лет, три месяца и семь дней назад. Тогда погибла вся ваша планета. И Алистер тоже умер, - он сделал паузу. - А пять минут назад его память была записана в мозг робота. В ваш мозг.
Только сейчас я взглянул на свои руки и понял, что они металлические.
- Дела... и как это я умудрился умереть?
- Двадцать шесть лет назад вы активировали тот рычажок (мобильный антигравитационный эмиттер, если выражаться точнее), изменив расположение центров сил тяжести для наших планет. В результате наши миры столкнулись. Просто упали друг на друга. И в центре столкновения были вы.
- Нехорошо получилось. Выходит, я злодей?
- Наоборот. Вы дали нам второй шанс, Алистер. Мы отвечаем вам тем же. И потом…
У меня замигали электронные ресиверы, включилось несколько систем. Запустившись, глаза остановили тираду робота, забив мою память актуальной информацией. На самом деле, с того времени, как я родился, с того диалога в пустой комнате сейчас прошло уже более полугода. Эта видеозапись "второго рождения" была просмотрена мной уже сотни раз. Сейчас я просто прослушивал заново некоторые детали.
Робот не врал: уничтожив свою планету - я спас их. Эти инопланетяне давно умудрились передраться друг с другом, оставив после себя одни военные заводы, непрерывно штампующие роботов. Наверное, на этой войне всё бы и закончилось - но как раз тогда была создана технология записи человеческой памяти на компьютер. Так, их цивилизация была возрождена. И роботы создали себе людей. Сознания менялись роботами как перчатки. Лишние уничтожались, полезные прогрессировали. А наша планета так удачно и вовремя оказалась настоящим подарком просто-таки упавшим с небес да ещё и со всеми её нетронутыми ресурсами.
Я взглянул на небо, стараясь не задерживать внимание на отдельных звёздах, чтобы не всплывали меню. Теперь я мог с уверенностью сказать, что досконально знаю эти звёзды - расстояние, масса, состав, орбита. Не осталось уже той таинственности, не было той вечной надежды на чудо. Ну да, я действительно вскрыл злосчастную шкатулку и нажал на рычажок. Кто ж знал, что всё так выйдет. Я снова глубоко вздохнул, глотая комок, застрявший в горле и зная, что нет комка, и нет горла, и дышать мне не требуется. Чёртова эмуляция. И всё-таки, кто я? Человек в оболочке робота, или робот с сознанием человека? Могу ли я быть тем самым Алистером, который боролся с монстрами, странствовал вместе с товарищами по миру высокого фентези, созданному профессором Толкином? Значит ли это, что я жил в ненастоящем, сказочном мире? В мире понарошку, которую я воспринимал всерьёз. В которую я верил.
А теперь? В реальности?
За эти полгода я перебрался на свою, да, мертвую, да, выдуманную, да, старую и покорёженную, но всё же единственную родную планету. Там где-то далеко-далеко роботы выкачивают из моей (теперь уже - только моей) земли тонны ресурсов, но большая часть поверхности пока ими не тронута, так что у меня ещё есть место погулять и подумать. Всполохи костерка притягивали, согревая воспоминанием о себе, колышущийся лес успокаивал. Говорят, даже какие-то монстры выжили. Я потянулся за мечом, выкопанным вчера из неясных развалин, погладил лезвие. Хорошая работа.
Неожиданно кольнуло предчувствие. Костерок скудно освещал поляну, однако я уже знал - что-то не так. Один из бликов неестественно скользнул в сторону. Я торжественно поднялся на ноги, отряхиваясь от снега.
Едва слышный шорох, слабое движение веток, и вот на поляну размашисто вышел орк. Он запыхался, и я сразу понял, что передо мной стоит не какой-нибудь молодой орчёнок, а видавший виды монстрюга. Его мускулистое тело покрывали многочисленные шрамы и татуировки. Остро заточенные полумесяцы топоров казались продолжением рук. Тонкие чёрточки глаз наблюдали за мной через столб неожиданно разгоревшегося огня. Один топор он выставил вперёд, второй плавно раскручивал за спиной, готовый к удару. Меч коснулся кончиков огня, пуская по поляне хоровод зайчиков, и я, взглянув на него, увидел жёлтый оскал, отразившийся на клинке. Скрытый топор завертелся быстрее. Его свист перекрыл треск костра, и сделал почти неслышным приглушённое рычание монстра. Можно было начинать.
Замах. Свист. Рёв. В воздух взлетели двадцатигранники инициативы, одновременно, с искрами и тяжёлым металлическим звуком рухнув на стол между мастером и игроками. Чек! Меч заклинил один из топоров, рука перехватила удар второго. В разные стороны брызгами разлетелись восьмигранные дайсы атаки, в сантиметрах клацнули клыки. Чек! Взметнулось рассекаемое топором пламя. Как пули свистели кубики. Чек!!! Скрежет, отскок. Чек!!! Пробой! Рёв! Чек!!! Удар! Удар!
Чек!!! Чек!!!
Чек!!! Чек!!!
Чек!!!! Чек!!!!
Чек!!! Чек!!! Че…
Кубик, щёлкая, завертелся на одной грани рассшвыривая искры, пока не… чек!!!
Сорвавшись, оба топора пролетели наискось, прямо у меня перед носом, и глубоко вошли в снег, подняв волну брызг.
Пересчёт.
Скакнули столбики модификаторов, а я заперся в защите, отступая и пытаясь отдышаться. Топоры неотступно щёлкали по лезвию то с одной, то с другой стороны. Враг прыгнул. Я не смог предугадать его движений, из-за мутного облака пара, образовавшегося вокруг нас, и только теперь понял, что не успею толком увернуться. Рассекая воздух, сверкающие лезвия рухнули по дуге и одновременно впились в меч. Это ненадолго их остановит, сантиметр влево-вправо и один из топоров сорвётся. Зная это, орк навалился на меня всей своей тяжестью. С каждой секундой его оскаленная морда становилась всё ближе и ближе. Меч прогнулся от давления. Угол лезвия медленно съезжал в сторону, монотонно разрезая мне пальцы, кровь из которых капала на лицо.
Кровь!!!
Я заорал от боли.
Кровь?! Какая, к черту, кровь? Да, посмотри же ты, наконец, на себя, идиот! И всё пропало.
Я как подкошенный, бессильно и безвольно упал навзничь. Скрипнули суставы, дружно скакнули звёзды. А голос внутри меня всё кричал и кричал, надрываясь, захлёбываясь ругательствами и брызгал злобой: Какие, к чёрту, орки?! Как тут выживут монстры, атмосфера планеты моментально замёрзла, стоило этому миру сойти с орбиты?! Вся атмосфера! Целиком! Взгляни себе под ноги! Ну, давай! И выброси эту дурацкую палку! От кого тут отмахиваться, дебил металлический?!
Мне не надо было глядеть под ноги. Я и так знал что там. Под километровым слоем прозрачного как стекло льда замерли жители нашей планеты. Их праздник теперь продолжается вечно.
А голос снова орал на меня: Ты что, не понимаешь, все эти драки никчемное - это дешёвое фентези! Мечи, топоры, заклинания - это сказка. Детский сказочный мир, красивый кукольный театр размером с планету! Ты - не Алистер, а чёртов робот, всё тянущийся к чужому прошлому, вместо того, чтобы заняться созданием своего. Пойми это, ты - не он! Даже для него всё это прошло, и к играм в великих воинов уже не вернуться. Иди вперёд!
Но куда?
Раньше моя жизнь менялась лишь под Новый Год. Теперь момент замер - я могу измениться когда угодно. Моя жизнь - уже не игра. Он прав, прав, чёрт возьми. Я сдаюсь. Да, вот он я… сдаюсь. Всё стихло и замерло.
И в этой тиши, мне показалось, что, лежа на поверхности мёртвого мира, я слышу глухие и размеренные удары его сердца.
И только сейчас, со всей ужасающей остротой и болью, я понял, что умер.
С Новым Годом, Алистер! Спи спокойно. И пусть вечность тебе будет пухом.