Пятая часть - сиквел-римейк первой. Как и первая - писалась наскоком под настроение. Местами имитирует и язык первой.

Между рассказами герой свалил с Шелезяки от гоботов и сколотил команду космических контрабандистов. Все это очевидно признание в любви Светлячку. Истории как таковой нет, персонажи сидят в таверне на неясной планете под Новый Год, отдыхают между заданиями и предаются воспоминаниям. Красной нитью несложно заметить философию дзен-буддизма для самых маленьких, которую проталкивает главный герой. Мне как раз было двадцать лет тогда, я начинал курить разнообразные культы, и дао стало для меня откровением.

Заметно упрощается стиль, я тогда учился в односложные предложения, комплексные диалоги, из-за чего персонажи поголовно звучат как школьники. Здесь же первые (кривоватые) мои попытки в поток мысли (манера, которую я страшно люблю сейчас) и в намеренно упрощенный экшн.

Спустя восемнадцать лет читается не совсем ловко, местами глуповато, но не раздражающе. В целом рассказ имхо не неприятный, настроение передает ок, но ценность его скорее ностальгическая. Это самая средняя и никакая часть из всей серии.

-

Снег. Везде. Мохнатыми хлопьями, а где-то и горбами сугробов. Такой большой, тяжёлый, но мягкий и мирный. Зима это ведь снег в первую очередь. И свет солнца белым серебром по всему подряд, и кабак техасского типа. Как у О. Генри.
И дым сигарет, бильярд, стойки, пистолет на бедре, широкополая шляпа, куртка и мокасины. Шпор не хватает. И звезды шерифа.
Да, это я. Удивительно, правда?

- И тут я ему говорю: "Гонакриас, но ты же не предашь нас всех?! Как ты можешь?!", а он: "Это всё тебе только кажется!". Понимаешь, каков фрукт? Говорит, это мне только кажется.
Энди отводит глаза, украдкой поглядывая за окно. Это она смотрит - на месте ли глайдер. Наконец она снова успокаивается, смущённо улыбается, задумавшись о чём-то, и… что значит "успокаивается"? Да так прямо во весь экран крупными буквами "Объект: Энди Энн. Состояние: Спокойное. Вес: 50.7 кг Рост…" и так далее. Всё датчики, эмуляторы чувств, нейрозахваты - они готовы ежесекундно напоминать мне о том, что я давно уже не человек.
Но я им не верю. Никогда не верю.

- А что было дальше? Алик?
Энди заметила, что я притих, и принялась тормошить меня, забавно хлопая ресницами.
- Дальше? Ну, дальше я выхватил меч и ка-ак…
- Меч? - Она надула губки и принялась паясничать: - Зачем меч? Я вот думаю, что все твои проблемы от этих бесполезных железяк. Всё проще - выстрел из бластера, раз. И всё. Ну, давай дуэль. Ну, в крайнем случае, отлетаешь на пять парсеков, переключаешься на планетарные снаряды, (только прыжковые двигатели отрубить не забудь) и выносишь ближайший полюс. Вуаля.

Я снова смотрел на снег, на то, как он покрывал дорогу, всё более и более смягчая её очертания. Кажется, я мог наблюдать за ним вечно. Действительно, всё так смягчилось, расплылось и погрузилось под тёплые белые толщи.
Кто бы мог подумать, что мир станет таким. Кто бы мог подумать, что я стану таким. Планетарным снарядом.
Я оглянулся. Под вечер в кабак набилось множество дальнобойщиков, пиратов, контрабандистов и просто одиноких странников, но пока обстановка была довольно мирной. Ещё бы четыре единицы шума, семнадцать удачи и возникла бы подходящая ситуация для хорошей драки.
Откуда-то из-за дальних столов донёсся звон разбившегося стекла. Вот теперь уже десять единиц удачи. Это меня почему-то повеселило.

- Алик, - Энди смотрела на меня во все глаза. - Ты какой-то не такой сегодня. Постоянно уходишь в себя. Что с тобой?
Теперь я улыбался открыто.
- Энди. Малышка, понимаешь, мы все сегодня не такие. И это прекрасно, поверь, это самое прекрасное, что есть на свете. Это то, ради чего стоит жить.
К столу подошёл мощный негр (по имени Грун) - наш штурман и, кстати, неплохой стрелок.
- Снова ваши размышления ни о чём. А, капитан?
При первой встрече с Груном все обращали внимание на устрашающие шрамы, покрывающие руки и лицо этого гиганта. Грун оправдывался: "Да тут, котёнок один…" - и широко улыбался своими белыми, как в рекламе, зубами. Я только начал придумывать достойную шутку, как заметил Валдика - просто хорошего паренька, и по совместительству, второго помощника.
- Мистер Йорки!
Если ему так нравится моя фамилия, мог бы называть просто Йорки или уж целиком Алистером Йорки, но он так привязался к этому "мистер".
- Мистер Йорки! - Наконец-то Валдик пробрался к столу, отважно отбиваясь от дыма и стоек. - Вам ещё три письма. Там от Клода. Ему цена не нравится. И ещё с вами хочет связаться губернатор, по поводу поставок. Что мне ответить?
- Всего три письма? - Грун широко засиял улыбкой. - Маловато для вас, капитан. Вы не заболели?
Я проигнорировал Груна.
- Губернатор говоришь… гм. Знаешь, Валдик. Пошли его куда-нибудь… подальше.
- Что? Прямо так? Губернатора? - Паренёк недоверчиво навострился.
- Капитан приказал "сесть"! - Валдика мягко подтолкнула на сиденье Багира. Как обычно, она возникла как тень - гибко, неожиданно, изящно и мощно. - Сэр?
- Спасибо Бэг, ты всегда понимаешь меня с полуслова, - я вольготно откозырял, наблюдая, как Энди с Груном почтительно переосмысливают свои позиции в этом разговоре.
- И что было дальше, кэп? - Энди всё-таки не сдержалась, хотя и постеснялась при других назвать меня "Аликом".
Теперь датчики поясняют, что Валдик с Багирой тоже переваривают это слово. А вот Грун отошёл - и то хорошо. Наверное, я так не люблю разговоры более чем с одним человеком, именно из-за этих постоянных невербальных битв с уколами, перекрёстным обстрелом взглядами и разноярусной защитой.
- Кэ-эп? - Энди повторила более уверенно, убедившись, что никто её не атакует. Я понял, что надо что-то сказать иначе это будет выглядеть как приглашение к бою и сразу же лёгкий, но неприятный удар последует от Багиры. И Валдик, конечно же, её поддержит. А я не хочу даже таких битв. Не сегодня.
- Потом? Да. Потом меня кинули подыхать. Со скалы. В белую… темень… зимы. Неприятно было.
- То есть это тогда ты умер?
- Нет, тогда я выжил. Пара сломанных костей. Умер я значительно позже. Тоже была интересная история. Как-нибудь расскажу.
Энди легонько надулась: - Так просто говоришь. Взяли и бросили подыхать. Как так? Знаешь, наверное, это сложно - пройти через такое. Я бы их ненавидела! И вообще... - Она потупила взгляд.
- Понимаешь ли, в чём дело. Эти люди… они ведь сейчас мертвы - вморожены в лёд на далёкой-далёкой планете. Или уже сгорели дотла, притянутые звездой. А я - здесь. Как я могу их ненавидеть? За что? Они действовали так, как считали нужным. Следовали своим жизненным принципам, так же как и я. И вот наши пути пересеклись. И они поступили так, как должны были поступить, и я поступил так, как должен был. Я ничем от них не отличаюсь. Если я хочу ненавидеть их, я должен возненавидеть и себя. Возненавидеть хотя бы за то, что не готов принять жизненные пути, отличные от моего. Иногда эти люди были слабы, иногда жизнь была сильнее их, иногда был слаб и я. Но они не виноваты, они боролись за себя, как могли. И они проиграли.

Я заметил, что зацепил за ниточку давних споров с Багирой, но было уже поздно. Слова как спички чиркнули по её сознанию, и Багира вспыхнула, готовая в любую секунду взорваться.
- Знаешь что, Капитан… "К-кэп". Эта твоя справедливость, жизненные пути, принципы, "борьба за себя". Дерьмо это всё. Собачье.
"Бэг, хе, ну ты махнула", - попытался остановить её Грун, но на него, как наковальня, опустился металлический взгляд нашей профессиональной убийцы.
Багира продолжала: "Алистер. Ты живёшь в своём воображаемом мире, наполненном феями и орками, всепобеждающим добром и, конечно же, мерзким, коварным злом. В чёрно-белой вселенной. Ты что действительно считаешь, что эти твои "слабые люди" хотя бы задумывались, вспоминая, кого они там когда обдурили? Это ты один постоянно зациклен на воспоминаниях, раз за разом возвращаясь к старым ошибкам. Мне вот всё равно, пускай я хоть вчера священника на паперти пристрелила. Я получила деньги - он потерял жизнь. Справедливо это было или нет, слабо или сильно, да какая к чёрту разница? Будь проще наконец-то. Никому твоя мораль не нужна. И тебе, между прочим, она тоже не сильно помогает."

Я уже думал об этом. Тем проще мне было ответить: "Ты в чем-то права, Багира. Действительно, я родился в мире, в котором жили волшебники и монстры, в мире, где я был простым воином, рыцарем света, паладином. Там я боролся за добро и справедливость. Но сейчас я умер, воссоздан бездушным роботом и живу - ну, точнее пребываю - в другом мире. Совсем другом. А тот старый мир, я не живу им, нет. Скорее я несу его с собой в заплечном мешке. Несу через время, через людей, события. И этот сказочный, чёрно-белый мирок, он дрожит и трескается от ударов жизни, но выдерживает их раз за разом. Да, нести его тяжело, но мне кажется, что эта ноша - это… это, что-то вроде моего подарка нашему большому и сложному реальному миру. Пускай это будет шансом для таких как ты Багира. Шансом хотя бы раз задуматься, что они делают, и зачем они это делают и что будет дальше. Шансом посмотреть на себя, как на неотрывную часть чего-то большого. Шансом вспомнить. Шансом решить. Пускай они никогда не воспользуются этой возможностью. Но если бы не такие люди как я, у них бы такая возможность даже никогда бы и не появилось."
"Нашёлся тут проповедник", - фыркнула Багира, порядком смутившись.

Никто ей не ответил. Хотя нет, вот Энди порывалась что-то сказать. Настоящая блондинка, она была одновременно самым благодарным и самым непутёвым слушателем, она выводила собеседника на любые темы, впитывала услышанное и даже задавала правильные вопросы, но, увы, феноменально пропускала мимо ушей всё, что можно было пропустить.
- А мне вот священники кажутся очень милыми людьми, - она это выдала так задумчиво, что казалось, будто она действительно задумалась.
Грун гордо поднял указательный палец: - Ага. Я вот когда-то был милым священником. Даже в монахи стригся. Вот так-то.
Смотря на Груна, я был уверен, этот-то громила имел на весь свет своё собственное персональное мнение. Только выпускать это мнение куда-то дальше своей головы он не считал нужным, вероятно, полагая, что и в таком состоянии мир, уж как-нибудь да переживёт.
- Правда? Серьёзно-серьёзно? А потом?
- А потом женился. Вот такие дела. Как раз пошла мода на имплантанты и мне пришлось сбежать на внутренние миры.
Поправив очки, к разговору подключился Валдик: - То есть это было в сороковые годы? - Он просто не мог не блеснуть эрудицией, используя каждый повод, чтобы ещё хоть немного приподнять в чужих глазах свою позицию (и особенно, перед Энди).
- Ну, может быть, и в сороковых, - Грун избегал конфронтации, хотя Валдик и ошибся с датой. - Так вот, собственно, тогда кланы разрушили несколько созвездий с этим, как его, Дрим… Дорм… ну, знаете, таким высоким, который за религию у власти…
- Даркером, - буркнула Багира наугад. Она тоже ошиблась, но чувствовала, что молчание ударяет по её авторитету, и хороший спор не помешает. И остальные знали, что она ошиблась. Только они не знали, что все это знают.
- Кажется да, Даркером. И они…

"Девять" - подсказали мои датчики.
"Восемь".
"Семь" - что такое?
"Шесть".
"Пять" - ну вот, я то думал, удастся ещё поговорить.
"Четыре" - я принялся просчитывать варианты. Багира заметно напряглась.
"Три" - так. Северо-запад. Шесть метров. Пятнадцать градусов вправо. Трое. Цель. Перехват. Контрудар.
"Два" - вздрогнул и Грун. Видимо он не только священником успел побывать в своей бурной молодости.
"Один" - Багира потянулась за оружием в тот момент, как я вытянул перед ней стакан.

Слабый свист. Чёткий треск. Стакан разнесло на куски, и одновременно в двух местах задымилась на спине моя куртка. Моментное промедление. Ответные выстрелы. Тишина. На этот раз губернатору действительно не понравилась наша работа. Впрочем, теперь уже сам виноват.

Вскоре мы возвращались к кораблю, виляя по заснеженной тропинке. Впереди меня вышагивала Багира, она разговаривала с Груном и немного насмешливо держала его под руку. Она вспоминала "тот случай, знаешь, когда тебя, Грун, ещё не было, и мы с Валдиком и капитаном застряли на одной пустынной планете. Местные власти не особо нас жаловали, поэтому мы посадили корабль вдалеке от города и направились втроём на глайдере. Не помню, что нам тогда нужно было. Кажется, груз какой доставить, да, в общем-то, не имеет значения. Так вот до города мы не долетели, попав в песчаную бурю, движки попортили. Сидим себе ночью вокруг костерка, греемся, да и ждём второй глайдер. Он где-то к утру подоспеть должен был. Тут смотрим - подлетает экая развалюха жуткого вида. Вроде как папа её комбайн, а мама подлодка, только ржавая. Выходит оттуда детина, таких тоже немерянных размеров, вроде как из фермеров, подсаживается к костерку и спрашивает, что стряслось. Мы объяснили, так, мол, и так, застряли. Он в ответ говорит, что там у него дом недалеко - подвезти типа как может. Мы отказались - ну, а на фиг, действительно, и тут не плохо, да и утром остальные придут. Ну, дальше слово за слово, разговорились, спросили, чем он занимается. И тут харя эта ободранная в шутку там говорит, мол, ловит он всяких туристов по одному ночью, и режет их разными способами из любви к природе. Мы посмеялись с натяжкой, Валдик так чувствую, прямо обделался втихарца, а капитан, хоть бы хны, лыбится и подначивает, мол, и нас тоже того решил? А деревня эта, уши развесила, кивает энергично, и прямо чуть не в костёр валится от смеха. Тут капитан серьёзно говорит, мол, по статистике, учитывая ситуацию, фермер этот действительно представляет опасность, с такой-то вероятность, а если принять во внимание, что местность он, фермер в смысле, знает лучше нас, то ещё опаснее получается. Потом значит хитро так улыбается и продолжает, мол, по такой-то вероятности, ферма, ты просто дурак, и шутки у тебя дурацкие, а вот по такой-то, действительно, кто тебя знает. И по этому, мол, извини, но рисковать здоровьем своего экипажа я не могу. И, опомниться мы не успели, раз - выстрел - два. Прям по коленям. Детина вой поднял, а капитан в машину его залез, и реально оружия всякого там нашёл. Вот так, настоящего маньяка поймали. Весело, ага?"

Я незаметно ухмыльнулся - Багира любила вспоминать эту историю. Позади шёл Валдик, объясняя что-то Энди, или самому себе, но скорее всё-таки Энди, хотя кто его знает…
- Алик, - эмуляторы чувств передали мне, что кто-то прикоснулся к недавней "ране" на спине. - А почему вы сегодня рассказывали это всё?
- Действительно, капитан? - Грун отстал немного, тоже оказавшись рядом. - Раньше вы не отличались особым многословием.
- Да, - теперь я неотрывно смотрел на крутящиеся снежинки. - Знаете, что - я расскажу вам эту историю: Всю целиком.
Она началась очень-очень давно. Тёмной, длинной, зимней ночью. В самом уголке Вселенной. Это было в те стародавние времена, когда враг при встрече ударял тебя мечом, а не подавал руку, когда деньги и слова использовались исключительно по назначению, а люди только учились бояться людей. Когда эта история началась, я точно так же шёл по присыпанной снегом лесной тропинке, тогда ещё не догадываясь, что она приведёт меня сюда.
И я рассказывал и рассказывал, нараспев растягивая слова наподобие бардов. А снежинки, вращаясь и петляя, сталкиваясь друг с другом и с деревьями, одна за другой, вытворяя безумные виражи или просто и прямо, сбиваясь в потоки и волны, без следа растворяясь в тёплых порывах ветра и рождаясь в холодных - падали. С небес на землю.

Когда я закончил рассказ, мы уже сидели в кают-компании, на корабле, глубоко-глубоко в космосе. А завтра будет напряжённый день. Договоры, контракты, встречи. Большая часть экипажа направилась спать. Уже давно вернулся в свою каюту Валдик. Кажется, всего полчаса назад Грун бережно унёс на руках Энди, заснувшую посередине рассказа. Из слушателей остались только наш судовой кок, уже почти спящий, кто-то из пассажиров и (кто мог бы подумать) Багира. Дождавшись финала, и кажется, даже не моргнув глазом за всё время, она вскинула голову и усмехнулась:
- И что же, теперь, после всего, ты боишься, как бы снова не потерять того, что достиг такими трудами?
Ха. Мне пришлось отключить несколько мышц, чтобы не выдать своей улыбки, и не обидеть её. Уязвлённая гордость - вот, что столько времени держало здесь нашу femme fatale.
- Да нет же, Бэг. Ровно наоборот. Это хорошо, когда что-то теряешь. Этим ты освобождаешь в себе место для чего-то нового. Не обязательно лучшего, или худшего. Главное - нового. Правильно?
Я подошёл к ней, ожидая ответа, но она замолчала, откинувшись на спинку дивана. Гордая и мощная, как древнеримское изваяние, изящная, будто нарисованная чёткими линиями и одновременно убийственно прекрасная.

И в этот момент я её понял. И она это поняла, слабо покраснев. Не удержавшись, я положил руку ей на плечо. "Спокойной ночи, Багира", - сказал я мягко и направился в свою каюту.

Уже у себя я задумался о том, что так и не рассказал им главного о сегодняшнем дне. Ну и пускай. Мой счётчик времени без труда высчитывал дату виртуального календаря, в какой бы точке космоса я не находился
Пускай.
Всё равно, с Новым Годом вас всех!
И тебя с Новым Годом, Алистер!