Надо срочно замутить статью в какой-нибудь сборник о воздействии разных жанров живописи на неокрепшую детскую психику. Кого ни спросишь, что-нибудь да повлияло: на заведующего отделом живописи XVIII – начала XIX века — «Сикстинская Мадонна» Рафаэля, пришпиленная над кроваткой, на главного научного сотрудника того же отдела — «Алёнушка» Васнецова на стене. И только я года в четыре смотрел глаза в глаза сумрачной горе в «Покое» Чюрлёниса и спотыкался вместе с «Пантелеймоном-целителем» Рериха (спасибо матушкиным эзотерическим опытам).
С тех пор я такой.