В последнем круге колодца при свечах подгорала святая вода. Я клал руку на деревянный порожек накрытия, чтобы оградить любопытную племянницу, которая даже из-за моего плеча старалась увидеть самое дно. Уже не такой безобразно лохматый, как прошлым летом пёс находя щель под калиткой шёл к нашим протянутым в темноте ладоням и не стесняясь хватал обглоданные куриные косточки из синей померкшей травы. Племянница бросает свой велосипед у самого порога и я немного изогнувшись берусь за ручку руля и оттаскиваю или качу велосипед перед собой, чтобы не споткнуться о раму или, чтобы кто-нибудь из родственников не стал такой же случайной жертвой металлической ловушки с педалями, которую в сумеречной тьме будет достаточно сложно различить, если солнце окончательно растает. Где-то за коньками крыш ещё брезжит лучевая полоска разодранной солнечной царапины из глубин которой сочится абрикосовая кровь. Стоя средь цветочного участка можно слышать, как от вращательных движений чуть не плача скрипит не смазанная маслом ось колодца. Я хочу уединиться дома, чтобы в мягком кресле отвлечься с книгой от бессонницы, которая порождает в душе спринтерские круги с гладкими дорожками для разбежки мыслей. Выцветшая за стеклом шкафа твёрдая обложка книги рассохлась и корешок отошёл от книжного блока, оставив на зелёном ребре поверхности лишь сухие и рыжие от канцелярского клея нити. Вновь закрыться на рабочем месте и увянув от бесконечного жара пространств корить себя за силу, которой у других не осталось, чтобы стерпеть боль в родственном вазоне. Чувствовать смущение брата, который на белом пляже поглядывает за пьяным здоровяком, когда тот переступая с ноги на ногу едва не опрокидывается с разбега на жену с детьми. Загаженная внутри беседка с просмоленным столом стала хорошей опорой для неустойчиво пьяного мужика, который держась ещё за перекрытие крыши одной рукой сохранял шаткое равновесие и присутствие жизни. Но вот с той стороны послышался хлёсткий бревенчатый удар и грузное туловище человека не помещаясь в узкой тропинке рухнуло, примяв лопатками спины ещё и рядом дрогнувшие сухие стебли травы. Собутыльники же не замечая происшествия оставались за столом, где переговаривались стоя и целуясь поочередно с единственной в компании девушкой, потягивали из бутылей дешёвое пиво. Стоять в точке на краю обрыва и лбом вгонять в неё же один за другим гвоздики из пачки острой боли.