Луной обогретое в смятении болото под которым сокрыт океан из дождей. Я вычерчиваю белые линии берёз, которые вертикально потягиваются перед рассветом, чтобы встать во весь рост. Укрыться в огне окон, которые приоткрывают меркнущие виды на хронику звёзд. Холодный подоконник прилёг на спинку кровати и теперь мешает мне переменить положение ступней. Ночная зелень куста под этажами бесшумно в шине шевелилась под веяниями лунного садовника, который той ночью не спал и пришёл к саду. Взять ножницы с подоконника и рассечь небо нижним лезвием, словно чёрную ткань с пятнышками для вкрапления звёзд. Погнаться за кольцом из воздуха, но увидев перед собой луну с синей кабиной, подавить в сердце тягу к полёту. Город шёл ко дну, пока сумерки накидывали на трассы и мосты свои верёвочные узоры для утопленников света. Сесть к горлышку бутылки и затягиваясь солнцем из влекущего механизма на чужом компасе, найти свой огненный полюс, который пролегая под снегами - ручьём стремился к пропасти, чтобы подняться. К потрескавшимся стенам скал прилегали верхушки сосен, чтобы выцарапывать на плоском камне свои ветряные хаотичные рисунки. Бессонный ливень крыл все мосты и неуклюжие подавленные к асфальтам фонарные лучи своим тёплым приливом, чтобы утром отступить и остаться лишь глубокой лужей со светом в которую сунется колёсами млечный велосипедист, когда с цепочки снимутся все звёзды и луна без тормозов упадёт за перила. Пот проступил на виске вратаря, когда на бровке поля наметился угловой и нападающий уже стал в точке, чтобы для удара разогнаться перед мячом. Бутылка с зелёным на дне напитком упала возле штанги и вся жидкость с пеной оросила низ стеклянной стенки тары. Он не успел схватить руками мяч, но корпусом сумел отбить очередной твёрдый удар, хотя сам был мал и молод для сопротивления. Врата сотряслись от попадания мяча в металлическую перекладину так, что земля на линии стадиона задрожала и штанги больно завыли в бетонном креплении. Запотевшие в грязи окна зала почти не пропускали лучей к отдалённому уголку печки и кафель мгновенно озарялся лишь пламенным пятном и только при сокрытии сухих дров в раскалённой изнанке огненного куба. Пыльная подушка грелась перед снами у стенки печи и я менял положение звёзды по указке, которую в потёмках не мог отыскать у доски - пачкая при этом свои рукава и локти в мыльной подставке для луны. Украсть грошовую монетку с орлом из почти пустой с крошками карандашницы, чтобы принести брату на ладони, но пока просто выжидать в луне когда же завершится снотворный час не берущегося за крылья пьедестала. К улочке фарами подкатилась машина и ветер забирал под капот все гнусавые звуки от мотора, который не собирался зажигаться и поэтому мешал нам тушиться в спальне. За столом одиноко уснула уставшая от половинки дня нянечка и её накрахмаленный белый пояс повис до колен, когда я спустился в погреб, чтобы разбить нечаянно об обод фонтана бутылку жёлтого вина. Пьяно подняться на пульсирующую лестницу, но не раскусив сердца в оболочке, вновь съехать к нотному паркету музыкального зала, чтобы смотреть на кружок её рыжей родинки у ноздри, который не лопается, даже перед громогласным вступлением припева и ударом о клавиши из еле живого пенала со струнами. Блестящие снежинки из бумаги крутились на ниточке под люстрами, пока все зрители сидели спинами к зеркалам и уже ждали когда-же прервётся этот стихотворный ад из строчек, которые со слезами стекают по форточке лиц и подводят память к барьеру вязанного спицами стыда. Уронить ей на ушко несколько дождинок в солнечном оттенке и дать пройти звуку в спираль светильника, который упадёт со стола и повиснет на мочке, держась лишь за распущенный у основания шнур(луч). Зажечь высокую лампу в зале между кресел круговым движением пальца по гладкому выключателю, чтобы устав ото дня ввалиться в сон на расстеленном причале ночи.