Journals.ru - «есть небо на земле...»

Трек 54. «Нейтринная осцилляция»[1]

В супермаркете Дом катает тележку между стеллажами, иногда останавливаясь у полок с продуктами и о чем-то задумываясь.
— Сколько гречки будем брать? — его рука тянется к пакетам с крупой. — Килограмма два или три?
— Зачем столько?
— Так это я в благодарность Вселенной за кеды. И это я ещё скромно, — в его голосе звучит уже привычная ирония.
Я дёргаю его за рукав футболки:
— Скромно — это взять одну пачку! А ты сейчас тащишь всё, что не приколочено.
Но Дом уже видит упаковки со спагетти.
— О, гитарные струны! — его голос громыхает над стеллажами так, что покупатели оборачиваются.
Я утыкаюсь лбом в его спину, прячась за ним от любопытных взглядов, и сквозь смех шепчу, чтобы слышал только он один:
— Тебе сюда нельзя — ты неадекватный.
— Чем тебе не нравится моё кулинарное безумие? — удивляется он, кидая в тележку пачку разноцветных макарон в форме животных, а я снова покатываюсь со смеху:
— Ты их потом ещё и жалеть будешь. И говорить, что такое есть нельзя.
Когда основные продукты уже выбраны, я наконец заглядываю в тележку.
— Это что? — возмущённо тыкаю пальцем в блестящий пакет. — Разве мы планировали...
— Это чипсы, — перебивает Дом. — Со вкусом «твоё чувство юмора».
— То есть... с горечью и сарказмом?
— Ага, и немного чеснока. Чтобы отпугивать тоску.
— Или вампиров...
Я кладу в тележку упаковку пельменей и толкаю Доминика к кассе.
Пока стоим в очереди, Дом копается среди шоколадных батончиков, жвачек и пакетиков с кофе.
— Как думаешь, моя ангельская внешность позволит нам получить скидку? — на его лице появляется невинное выражение, словно у малолетнего сорванца, стащившего спрятанные от него сладости.
Я привстаю на цыпочки, разглядывая кассира.
— До-о-ом, — шепчу сквозь пальцы, сдерживая очередной приступ смеха. — Кассир — мужчина. Так что не рассчитывай.
Доминик тоже оборачивается к кассе. Выражение его лица тут же меняется: улыбка гаснет, брови хмурятся, а во взгляде появляется вежливая отстранённость, как будто мысленно он уже вышел из магазина. И с таким серьёзным лицом он незаметно подкидывает в тележку несколько шоколадных батончиков. Я, конечно, это вижу, но старательно делаю вид, будто оно само туда упало.
Когда возвращаемся домой, день уже постепенно клонится к вечеру. Дом аккуратно ставит новые кеды в угол прихожей, заправляя шнурки внутрь, и, словно прилежный ребёнок, идёт разбирать покупки. А меня вдруг вновь охватывает волнение перед завтрашней встречей с учёным.
Остаток вечера проходит в домашней суете: готовка, ужин, очередная перепроверка наших «наблюдений» за пульсаром...
— Снова нервничаешь? — Дом сидит на диване и крутит в руках свою гармонику.
— Немного. Мне кажется, что завтра обязательно что-то пойдёт не так.
— Значит, будем действовать по обстоятельствам, — пожимает он плечами, пытаясь наигрывать какую-то знакомую мелодию.
— Опять ты... — я закрываю уши ладонями и ухожу в свою комнату.
На следующее утро во время завтрака я замечаю, что Дом как-то нехотя ковыряется в каше ложкой.
— Что, аппетита нет?
На его лице появляется виноватая улыбка, он поднимает взгляд на меня и качает головой.
— Всё понятно. Звёздный великан тоже волнуется перед сегодняшней встречей, — киваю я и ободряюще сжимаю пальцами его запястье. Но когда убираю руку, вдруг вижу то, что заставляет меня вздрогнуть от неожиданности: всего на полминуты его рука, а затем и всё тело начинают мерцать, словно растворяющаяся в воздухе голограмма. Я подскакиваю со стула, который с грохотом падает за моей спиной на пол. — Дом, что происходит?!
Он с каким-то детским любопытством смотрит на свои руки, шевелит пальцами, протягивает ладонь к солнечному лучу, который проходит сквозь неё так, как если бы Дом не был человеком из плоти и крови. Его губы чуть растягиваются в улыбке.
— Не переживай, — он сильно сжимает кулаки. — Это я... э-э-э... осциллирую.
В этот момент всё заканчивается так же внезапно, как и началось: мерцание пропадает, а руки Доминика в солнечном луче вновь отбрасывают плотную, чуть синеватую тень. Я хватаю его за запястье, чтобы убедиться, что он всё ещё здесь и не превратился в призрака.
— Что?! Как ты... — слышу, как глухо звучит мой голос.
— Перенервничал, — Дом смеётся, пытаясь, видимо, привести в равновесие напряженную обстановку. — И, кажется, мои нейтрино просто решили подыграть нашим страхам. Ну, знаешь, для драматизма.
— Так ты не исчезаешь?
— Нет, если бы я вдруг начал рассыпаться в звёздную пыль, это, думаю, выглядело бы иначе, — он хлопает себя по бокам, как будто проверяя своё тело на плотность. — Ну что, идём собираться?
Я только молча киваю, отправляя в мойку грязную после завтрака посуду.
Следующие полчаса мы проводим в молчании: каждый думает о чём-то своём. Дом настраивает гитару, а я глажу ему рубашку. Затем наблюдаю, как он крутится перед зеркалом, и, чуть посмеиваясь, замечаю:
— Ты как будто на свидание идёшь, а не на встречу с учёным.
Дом поднимает вверх указательный палец.
— Просто хочу произвести хорошее впечатление.
— Гитару тоже возьмёшь?
— А как же! — он приглаживает непослушные вихры на макушке. — Надо же поддерживать нашу легенду. К тому же в прошлый раз наш астроном видел меня с гитарой... Может, так он быстрее нас вспомнит.
— Только прошу, давай без твоих фокусов. Иначе впечатление может оказаться чересчур, кхм... сильным. — Я поправляю воротник его рубашки и тоже ухожу собираться.
Уже перед самым выходом из дома хватаю с дивана плюшевого инопланетянина и запихиваю в сумку. Доминик вопросительно смотрит на меня.
— Просто... на удачу, — стараясь скрыть вновь подступающую тревогу, я пожимаю плечами, чешу за ухом дремлющего на диване кота, и мы, наконец, выходим из квартиры.
Автобус приезжает быстро, и вот мы уже катимся по залитым солнечным светом улицам города. Дом сидит неподвижно, уставившись в окно и почти не моргая.
— Рановато приедем, — я смотрю на часы, но Доминик молчит, даже не поворачивая головы. — Ладно, не будем опаздывать — покажем, что мы настроены серьёзно.
Оставшийся путь до нашей остановки проходит в тишине. Когда за окном автобуса мелькает знакомая вывеска кафе, я тыкаю Дома локтем в бок, привлекая к ней его внимание.
— Помнишь? — перед моим мысленным взглядом встаёт недовольное лицо официантки и её белоснежный передник с кофейными брызгами. Дом наконец улыбается — впервые за всю поездку.
Выходим тут же и направляемся к планетарию по тенистой дорожке под радостное чирикание воробьёв, ныряющих в кучку песка поодаль. Мимо нас тянутся высокие кусты и яркие цветники с пёстрыми цинниями и разноцветными фиалками. И кажется, что воздух вокруг пропитан ароматами разогретой на солнце хвои и сухой травы.
Планетарий встречает нас распахнутыми дверьми и прохладой. Дом, мило улыбаясь, кивает уже знакомой нам женщине в билетной кассе и, оглядевшись по сторонам, направляется к кожаному диванчику возле открытого окна. Я следую за ним.
Ожидание длится бесконечно. Доминик чуть слышно отстукивает какой-то ритм ногой по бетонному полу, а я рассматриваю мозаику на стенах фойе, физически ощущая, как отключается мой мозг из-за волнения.
Когда мимо нас с криками и топотом пробегает толпа детей, перевожу взгляд на часы — они показывают 17:03.
— Почти, — шепчу я чуть слышно, и Дом замирает, выпрямив спину.
— Молодые люди, — билетёр привстаёт со своего места. — Вы кого-то ждёте? Лекции на сегодня закончились. Планетарий закрывается для посетителей через двадцать минут.
И только я мысленно готовлюсь объясниться, как с лестницы доносится уже знакомый нам голос:
— А молодые люди пришли ко мне. У нас с ними договорённость.
Я растерянно озираюсь по сторонам, а Дом тем временем подскакивает с дивана, одной рукой хватая гитару, а другой цепляя меня за локоть.
— Здравствуйте! — его голос звучит на удивление уверенно, как будто он с самого утра оттачивал фразу из этого единственного слова.
— А, это вы... Здравствуйте, — «звездочёт» снисходительно улыбается, когда его взгляд задерживается на гитаре. — Надеюсь, сегодня наш разговор не покажется вам таким же пресным, как аннотация к лекарству.
После этих слов я замечаю, что Дом немного смущается и даже краснеет, видимо, шутка астронома напомнила ему о той самой выходке во время лекции.
— Ну что ж, давайте поднимемся в мой кабинет и продолжим разговор в более дружеской обстановке.
Заинтригованные предложением учёного, мы с Домиником обмениваемся взглядами, синхронно киваем и следуем за ним.

_______________
[1] Нейтринные осцилляции – это самопроизвольные превращения нейтрино из одного типа в другой в процессе движения.

[изображение]