Он бы замечательно выглядел на черно-белой фотографии, - да он и так черно-белый, переплетаемый серым сигаретным дымом, и он струится, струится, пряча мраморное лицо… А еще он не может плакать. По определению. Его каменные черты могут выражать все чувства, кроме плача. Даже растерянность. Но не слезы. И это тоже в какой-то мере бич. Строгий, бездушный в глазах других, идеальный как машина; рвуще-острый, если заглянуть внутрь.
И только сам с собой, - утром, просыпаясь в холодной квартире, похожей на тамбур электрички, выходящий в ванную к зеркалу, - в нем отражается нечто очень человеческое и живое. Торчащие непослушные волосы. Красноватые уголки глаз. Холодная, ледяная вода по лицу каждое утро – и никто не замечает слабости Когтя, день за днем…
Он идеально выточен и угрюм.
Чай очень крепкий – и без сахара. Две пачки сигарет в день. Тоже крепких.
Очень молчалив.
Когда-то, во время постоянных тусовок у Марка, Коготь вместе с несколькими – всегда разными – пионерами курил траву. На самом деле Марк не знал, зачем Коготь это делал. Трава на него не действовала. Совсем. Тем не менее очень органично смотрелись сильные мужские пальцы, сжимающие пластиковую бутылку и трехсотым окурком прожигающие на ее дне дыру. Скорее всего Когтя завораживал сам ритуал. Что ж, это был не самый худший из вариантов.
На него засматривались девушки, - он же был камнем. Холодным и безразличным. На самом деле он не верил, что может кого-то привлекать. «Я похож на наемного убийцу, что же в этом привлекательного?», - и девушки не получали ответного взгляда.
А еще он ценит хорошую, удобную одежду. Черную кожу. Теплые свитера. Крепкую обувь. А еще есть любимые запахи – запах книг (старых - пыли, времени; новых – типографской краски, бумаги), запах кофе без добавок. Запах мяса по-французски (с сыром и луком), потому что мясо, сыр и лук – обожаемы. А вот сам Коготь готовить не умеет. Вдрызг. Он умудряется даже испортить пельмени-полуфабрикаты. Временами он пытается поджарить вермишель, по рецепту Мастера, но в результате этой попытки сгоревшая вермишель отправляется в мусорное ведро. На систематические повторы попыток у Когтя не хватает терпения, и ему легче и спокойнее для нервов не есть вообще, чем приготовить нечто удобоваримое.
А еще он любит рисовать. Точнее, не любит, а просто рисует, потому что не может сдержаться. Чаще – углем, карандашом, ручкой. Красками – никогда. А если хочется мягкости – тогда рыжей сангиной. Линии уверенны и безукоризненны. Обычно желаемый образ вырисовывается на бумаге после нескольких взмахов руки. Но каждому рисунку Коготь уделяет не меньше часа, оттачивая детали, полутона и фон. Кажется, только в картинах он может искренне открываться людям.