Часть ч-ре. «Мо- ре, море! День бездонный.»

По дороге к воде одежды на людях становилось все меньше, а надувных игрушек больше. Оказалось что надувным может быть практически все. Здесь были круги, матрацы, дельфины, кресла, шары, «бананы», «таблетки», лодки и даже цельные двух спальные кровати «Аиробед». Надувательство несли по двое и тащили в одиночку. Его тянули и толкали. Иной раз процессии сталкивались, создавались пробки, создавались…новые матерные выражения!
Худо бедно, избежав несколько столкновении и нервных срывов, мы вышли к воде. Нашли место. Стали разбираться. Совсем было уже собрались лечь и…нас заклинило! Мы ничего не могли делать. Мы могли просто смотреть. Две бледные вороны, оттеняемые загаром «дедов» от пляжа, просто любовались бескрайней водой.
-А-а-а- оглушил меня Твен.
-А-а-а- задавил его я.
И двое московских студентов, целый год пахавших на институт, работу, не видевших моря с 9-ти летнего возраста, задавленные своими родителями, своими девушками, своими друзьями и недругами, перепрыгивая через волны, крича, как преступники вырвавшиеся на свободу, ракетой вонзились в сладко-соленую свежесть морской воды.
Против правил организм плыл вглубь. Сердце билось как бешенное, рот расплывался в широченную улыбку, давая струйкам воды просачиваться внутрь. Не нужно было ничего: ни денег, ни квартиры, ни машины, ни секса, ни любви, ни еды, ни питья, ни сна, ни книг- это все было здесь. Счастье было тут! Тут, в вальсирующем черном море.
Легкость в организме и ты уже не человек: не Valderamos, не Твен.
Ты – море! И Я - море!