Дом ранен снегом, колкостью и льдом
бывавшими. А у кота
за пазухой тугой аэродром
упрятан. Славься, чудо-маета –
перебирать в отсутствии твоём
букет, стоящий на столе
в распитом Бэйлис, пальцы об одном
рассказывают.. - а уже не так
ложатся стебли. Трогала бы. Трон
готовила, как прежде, в январе
глотали утки в Летнем, в серебре
незамерзающий Фонтанный дом -
и всё выныривает: перья, красота
намокших пальцев быстрых суета
в перчатках, воздух, Петербург, потоп,
и мнится: на Дворцовой, на горе -
глаза, глаза: бутон, еще бутон,
и байки ангела про сладострастный грех