Эх, душа моя, душа ты,
Полная хе.ня!
Льются солнышка ушаты,
Да не на меня.

Словно вобла, стал сухой,
Откликаться нечем,
Эх, Женюра, дорогой,
Как я покалечен!

Не хочу давить на жалость,
Бодрым притворяться,
Погодить придется малость,
Прежде чем общаться.

Не хочу писать неправду,
Вешать на уши лапшу,
Лучше завтра-послезавтра
Я с Журналом погожу.

Я не знал, что так бывает,
Что ответа в сердце нет,
Словно ветер, пролетает
Мимо сердца жизни цвет.

Ничего, пройдет, конечно
И тогда вернусь я в строй,
В тот, где Женька, друг сердешный,
И призрАк моей Косой!

Я снова тут. Впервые заглянул.
Друзья, я словно вылезший из комы...
Душа моя свернулась в чистый нуль,
Я стал не тот, с кем были вы знакомы.

Но как вошел, захолодило грудь,
Я вспомнил вас и все что раньше было...
Нет, я вернусь, лишь подожду чуть-чуть,
Чтоб только горечь жизни отступила!

Пожухли дни, как кожура каштана:
Уйдешь - придешь, и некогда вздохнуть...
Ты как живешь, приятель мой с Титана? -
Я по тебе соскучился чуть-чуть.

Застыли небеса в осенней хмури,
Мой рыжий друг запрятался в туман,
А у тебя метановые бури
Все так же ли тревожат океан?

Все так же ль по планете бродят грозы,
Слепя твои сверхчуткие глаза?
Все так же ль разудалые матросы
На девочек вздымают паруса?

Ну что лежишь, надев очки для дали
И щупальца развесив, как поэт,
Ты чтоль забыл, как мы с тобой болтали
Про твой пиратский бриг и мой корвет?

Ты знаешь, стала жизнь чуток скучнее,
Восторг вчерашний не сбивает с ног
И я хотя привычно счастлив с НЕЮ,
Но, кажется, немножко одинок.

Мне это говорить, признаться, странно,
Копнул себя, как чернозем весной...
Прощай, мой друг с далекого Титана,
Лежи себе, а я пришел домой!

Специально для Косой.
Глянул наугад в совй дневник и наткнулся на одну запись. Почитай как здорово:

Вот как я мечтаю писать: А это написала Вера Инбер:

Он юнга. Родина его Марсель.
Он обожает споры, брань и драки,
Он курит трубку, пьет крепчайший эль
И любит девушку из Нагасаки.

У ней такая маленькая грудь,
На ней татуированные знаки.
Но вот уходит юнга в дальний путь,
Расставшись с девушкой из Нагасаки.

Но по ночам, когда ревет гроза,
И лежа в жаркие часы на баке,
Он вспоминает узкие глаза
И бредит девушкой из Нагасаки.

Янтарь, кораллы, красные, как кровь,
И шелковую кофту цвета хаки,
И дикую и нежную любовь
Везет он девушке из Нагасаки.

Вернулся он, спешит к ней, чуть дыша,
И узнает, что господин во фраке
Однажду вечером, наевшись гашиша, (а я бы написал: Однажды, накурившись гашиша)
Зарезал девушку из Нагасаки.

Стоят деревья белыми кораллами,
Ничто не нарушает тишину,
А я шагами двигаюсь усталыми,
Плыву как будто по морскому дну.

Уж там-то никогда покой не кончится
И мирно упокоится любой,
Но мне в такой покой совсем не хочется,
Уж лучше суета и вечный бой!

Привет, Косая! Ну у нас и гонка-
Страшнее сессий в тысячу разов:
Как тараканов водная воронка,
Так нас уносит в деканатский зёв!

Комиссия приедет этим летом
И будет всех на выбор проверять,
Тестировать начнет по всем предметам,
А не сдадим - универ закрывать!

Поэтму тащат в вуз, как на аркане,
Гоняют всех по тестам что ни день,
Кто будет слаб, отчислят тех заране,
А я кой в чем, сама ты знаешь, пень!

Теперь о том. Как поутихла радость,
Как разберешь событье без прикрас,
Уж кажется, невелика и сладость:
Хоть шкуру спас, но, может, лишь на раз!

Итак, тогда опять придрался батя
К таком пустяку, что просто смех,
И обещал, что утром на кровати
Тридцатку влепит за раскрытый грех.

Тут мать вступилась, раньше ведь ни разу
Она не откликалась на беду!
И я тогда сказал папане сразу:
Отпореш утром - вечером уйду!

Признаться, я орал как ненормальный,
Отец на то сопел, как паровоз,
Когда же разговор пошел нормальный,
Договориться с батей удалось.

Уж если драть - так за солидный повод,
Я порку должен сам согласовать,
А уж потом ремень хватать аль провод
И сколько бить - тут бате выбирать.

Закончу вуз - тогда конец и поркам,
Что хош твори - хоть обворуй весь дом.
Вот то, что принял я с таким восторгом,
Хоть поостыл маленечко потом.

Ну, отписался. Спать ложусь, Косая!
Кайфуй в Европах, радости копя,
Но алеута все же не бросая,
Поскольку, вроде, полюбил тебя!

Я снова тут, и слов не тратя,
Поскольку пара уж идет,
Скажу: не неприступен батя
И тоже я не идиот!
Подробности вечером!

Все потекло. По лужам хлюпая,
Плыву домой, как пароход.
Ну до чего ж природа глупая -
Ведь все равно зима прийдет!

Все сомневается, колеблется:
Вдруг обойдется без зимы,
Вот так и в нас надежда теплится,
Хоть и умом не верим мы.

Бывает, прячешься, как курица,
А все мечтает голова,
Что все собою образуется -
Да нет - выходит черта с два!

Спасибо, милая Косая,
Как хорошо, что не молчишь,
Но в споры с батею влезая
Ты мне ведь только навредишь.

И не сердись, что, благодарен,
Заботу отклонил твою –
Что ль размазня я, а не парень,
Что сам себя не отстою?

Как быть теперь мне – твердо знаю,
Пусть укрощает дикий нрав,
Его люблю и уважаю,
Но в этом деле он неправ!

Я получать готов за дело –
Ему виднее – он отец,
Но драть без толку оголтело
Пора уж положить конец!

Несправедливость правит миром,
А серость в плен его берет,
Кто был вчера еще кумиром,
Свои позиции сдает.

Сперва был прав бесповоротно
И справедлив, хоть и отстал,
А после грубостью природной
Как пресс давить и мучить стал.

Ну ладно, потерплю, конечно,
Впервые, чтоль, глушить беду,
Но это все не бесконечно:
Возьму и плюну и уйду!

((((((((((((((((((((((