1,11,14
За полчаса до того, как умрет этот день.


Сигареты в зубах не хватает.
Не «не хватает» даже, а мешает ее отсутствие. Как и сложившаяся, счастливая, по сути, личная жизнь. Мешает, хоть и упорхнула от меня оная, оставив наедине с собственным одиночеством, оказавшимся много тяжелее, чем можно было бы подумать, да ржавым крюком стальным в сердце. Человек счастливый, как это водиться, к творчеству не сильно устремлен, даже к такому не серьезному, как мое – по клаве стучать. Отвык, разучился и вообще.… И фиг бы с ним, в общем, да точит зависть легкая к тому, как легко мне когда-то удавалось выливать свои мысли и эмоции на бумагу. Легко и не принужденно, будто само в голове зрело, в слова обращалось, обрастая подробностями меня самого, порой, удивляющими. При живой-то беседе не всегда удавалось так открыться, для самого себя в первую очередь, как засиживаясь до утра перед монитором, или над тетрадью склонившись.
*****
За последние несколько лет я так плотно вжился в простое, человеческое, бытовое счастье, что сейчас, оказавшись вдруг без оного замер, в ужасе, не представляя: как же теперь жить-то? Будучи вытолкнутым из этого бытия, из чужой жизни, такой теплой и нежной, такой родной, я оказался на грани хаоса жизни собственной. Кажется, что мир мой перевернуло с ног на голову, переломав при этом половину. Ту самую, что виделась мне центром, самым важным, альфой и омегой моего существа, моего «я».
Я оказался на перекрестке двух бездн и пяти путей. Шаг вперед - и катиться мне вниз, в омут, из которого нет, и в принципе не может быть никакого выхода. Чуть в стороне манит иная глубина, непроглядно темная, обещая облегчение, легкость, сладкую бесчувственность к чужой и своей жизни, судьбе. И пять путей в не ведомое, но живое будущее со своими радостями и огорчениями, достижениями, малыми и большими падениями и, чем Джа не шутит, может, где-то там есть даже осмысленная цель или бессмысленное счастье.
Я оказался на перекрестке семи дорог и не знаю, чего хочу. Не знаю, куда шагну.

Бутерброд с сыром в качестве праздничного торта. Мне 26. Я старее, мудрее, опытней. а в душе бьется и заливается в истерике слезами Я-ребёнок. хочу убиться. НАпиться и накосячить, как тварь. Переслать всех в задницу глубокую и тёмную. Признаться всем в любви. Переспать с кем-нибудь и проснуться х*й знает где и как. Хочу получиться по морде. И дать сдачи. Хочу выяснить с екм-нибудь отношения, получить с полторы дюжины (ну хотя-бы парочку) подарков. Хочу сдохнуть.
Но я дома. Я один. Пью вино из граненного стакана, на пару с фотографией мертвой матери (умерла за день до моего дня рождения), стираю, глажу белье и мою полы. С днем рожденья меня.

Сегодня была жуткая ночь. Манящая, нежная и теплая, как никогда. Точнее, "как когда-то". Я не помню что мне снилось. Несколько смутных образов, пол дюжины эмоциональных ощущений. И проснулся я в абсолютной уверенности, что меня кто-то обнимает. Я еще спал, технически, но эмоционально чувствовал нежное присутствие своей девушки, кожей практически дыхание ловил. Еще толком не придя в сознание я был доволен. Мне было хорошо. Я потянулся к этому овеществленному чувству нежности, хотел обнять, зарыться лицом в волосы, погладить, шепнуть чего-нибудь. Отдаться, в общем, ванильной ереси как она есть. И оборвал сам себя еще не начав движение. Замер. Не в страхе даже, в неуверенности какой-то поначалу. В смущении а чуть позже - в ужасе. У меня нет девушки. Мой Хомяк как раз вечером, когда я лег спать, ходила на свидание (бля, я сам не могу объяснить, почему так считаю, но на какой-то момент я был абсолютно в этом уверен. В том, что она с кем-то. И этот кто-то ей весьма симпатичен). Я вспомнил этот нюанс, вспомнил, как тяжело и не приятно мы расходились, что было это совсем не давно. Что мне больно, было и есть, что спать я ложусь исключительно на пару со своим скверным настроением и пожирающим внутренности и душу гремлином. Никак не с девушкой. И при том, пусть и какие-то доли секунды я был полностью уверен в реальности лежащей за моей спиной девушки. В том, что там именно она и ни кто другой. И память ко мне вернулась ровно в той степени, что бы понимать : этого быть не может. За короткие мгновения в моей голове пролетела масса догадок и мыслей, как это могло произойти. Была мысль, что она сходила на свое свидание, провела его замечательно, целовалась с ним и в этот момент поняла, что я ей ближе. Была мысль, что всего этого попросту не было: что эти недели, эти запои, попытки как-нибудь умолить собственную боль и одиночество развивающиеся во мне в геометрической прогрессии - просто страшный, реалистичный и более чем необычный сон. Но вот я проснулся, Хомячок рядом лежит, никуда не уходила, не пропадала, ножи с ядом капающим в спину и грудь не втыкала и вообще всё замечательно. Были мысли, что это она сейчас не меня обнимает так нежно, так приятно, а кого-то другого а я, неведомым образом, уловил эти эмоции. Были мысли, что она просто думает обо мне сейчас. Были еще мысли, одна другой ужасней, странней, приятней... открыл глаза, повернулся и еще несколько очень длинных секунд я был в шоке еще большем. Никого рядом, естественно, не было. Мне показалось. Столь реалистичные эмоционально-физические ощущения. Эта уже забытая нежность. В ней - ко мне. Во мне самом - к ней. В одно мгновенье это все ожило, накатило, нахлынуло и утащило меня с собой в какие-то неведомые ебеня собственной эмоциональной сущности. И, сразу за этим, сверху, жестокой насмешкой: осознание потери, боли, сжатое, концентрированное одиночество, понимания собственной глупости, никчемности.
Еще пол часа я пребывал в какой-то прострации эмоциональной, физической. Я как будто снова умер и на кой-то хуй ожил.
Почему всё должно быть именно так?

Второй день.
Ящик тёмного, бутылочного, полуфабрикатные блинчики в микроволновке и тяжелый рок в качестве шумового фона: всё, что осталось от длительных, доверительных отношений на данный момент. Это то, с чем жизнь решила меня оставить на этом этапе.
Английский хэви метал, немецкий не лёгкий рок с вкраплениями французской певички и японской скрипачки. Из русского лишь "похуй" на устах и в душе, да желание напиться и подраться. И дунуть! Чертовски хочется впитать в себя сизый, растаманскй дым чего-нибудь запрещенного законом и дарованного самой природой. Аж зубы сводит, а, казалось бы совсем не давно и мыслей таких не возникало. А вот надо же: спроси чего хочу, отвечу: мозги затуманить. Что ж поделать, если такой вот причудливый вид принял мой "ёрои доси" (http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C...B6%D0%B8%D0%B5) ). Сердце трепещет, готовое к её избавляющему прикосновению, жаждет его, молит разум о успокоении. Ждёт свою Мизерикордию. А у меня нет ни сил ни желания вставать наперекор этому инстинкту. Всё, на что меня хватит, скорее всего, это поддержание внешнего, никому на хрен не сдавшегося лоска. Навести порядок в доме, гардеробе и на собственной голове. И всё. Дальше - куда кривое "авось" выведет.
В ушах:
"Du bist das schonste Kind von allen
ich halt dich wie mein eigen Blut
du bist das schönste Kind von allen
in mir ist auch das Böse gut"

В пятнадцатый (не меньше) раз за этот месяц меня чешет желание в очередной раз завести дневник. Ну да, все мы знаем, что чесаться не хорошо, от этого будет только хуже и вообще, не даром же маленьким детям натягивают эти ужасные варежки, дабы не чесались они самозабвенно, с легкой улыбкой блаженства на лице. Хорошо всё-таки, что я всегда был не послушным ребёнком. Долой родительские наказы, варежки, опасения и скверные предчувствия. Чему быть, того не миновать, как ни крути и если пара неудачно сложенных фраз форсируют те или иные события или, подумать страшно, смогут даже что-то изменить, то фиг с ним, разрешаю, соглашаюсь, где тут расписаться? Слишком надоело работать со скрытой информацией, не даром одна знаменательная личность в прошлом столь много уделяла времени "этому делу" (вести дневник - в частности и хорошенько почесаться - в общем).