Приехали семьёй позавтракать в Бона Капона.
Ресторан откроется только через 10 минут, сидим в машине, на улице дождь.
Тут из ресторана выходит очень..очень-очень упитанная хостесс..
Димон комментирует:
-Вышла Бона из Капона.
Деть подхватывает:
-А в кармане два страпона.

Аут. Ржем до сих пор.
Не над девушкой. Над стихами.

Вчера с Ленкой пели песни.
Я ей Колдуна:"У меня сегодня пятница", она мне "Нелето" "Между нами пальба".
Победила я. Она моих совсем не знает, а я большую часть ее песен могу подпеть.
И контрольный. Включила ей КИНО "Я хочу быть кочегаром". На десятом повторе "Это Песня кочегароров!" Ленка завопила: "Памагити!" И сделала вид, что ломится в дверь изнутри. Ржали до слез
Пятница удалась!

Потихоньку привыкаю.
Хоть и очень трудно мне.
Я и по сути ни разу не начальник, и по характеру не лидер..
Но пока плывем. Хоть и попой кверху.
Ну и не без курьезов.
У нас же новенький Петрович. Душка. А ещё старенький Беляев. Я давным-давно рассказывала, мой весьма почтенного возраста ухажер.
Иду по коридору с документами - от моей двери отходит Беляев. Зачем приходил? Кричу в спину: "Беляев, ты куда ходил?" Сама охреневаю. Обычно я спрашиваю: "Имярек, не по мою ли душу?"
Беляев разворачивается с большой траекторией и семенит ко мне с криками: "Нам кузнец не нужен!"
Понимаю, что как всегда язык мой высунулся вперед мозгов, ржу, убегаю в кабинет. Уже там, проржавшись, спрашиваю: "Беляев, вот ты видел, за мной шли мужчины из цеха!? После твоих танцев хороводно-одиночных их куда-то сдуло. Это что ваще?!" Беляев угорает: "Так ты ж позвала! Не звала?? Послышалось. Старый, глухенький! Мужиков не видел. Старый, слепенький!" Вот как с ними работать? Захохочут до обморока. А тут Петрович в коридоре говорит: "Ириша, ты когда улыбаешься, словно птицы поют. Надо чаще улыбаться!" Фыркнула. Знаем мы этих птиц. Бакланы называются. Серебристые чайки. У нас по всему заводу скоро их голопопые дети будут бегать, притворяясь предводителями голубиных кланов, орать дурниной и клевать котов. Птицы ему поют. Ага!
Люблю свою работу.
Хоть и погибель она моя.
Ладно. Прорвёмся.
Если не порвемся,