Мой старый друг Карл. Он всегда рядом и всегда на подхвате. Он понимает меня на полуслове, даже раньше. Я веду - он идёт следом, но если я выбираю направление, то он движет вперёд. Я фантазия - он руки... Или ноги, которые либо идут вперёд, либо пинают вперёд меня. Без него я бы так и жил бы в своих фантазиях и идеях.
Он намного старше меня, но относиться к нему иначе, чем снисходительно не получается. Он ниже меня ростом, у него горб. Он всегда смотрит исподлобья, как бы виновато. Карл прихрамывает на левую ногу и громко кряхтит при ходьбе.

Однажды, он помогал мне в одном очень важном для меня деле. Я кричал на него, обзывал его последними словами, а он даже не собирался обижаться! Моё поведение было естественным для него в этот момент. Для него иначе и быть не могло.
Но когда я ударил его... Нет, он лишь закрылся руками в ожидании очередного удара, а когда этого удара не последовало, он сделал всё что я от него требовал. Что он думал в этот миг я не знаю, но я знаю что думал я.
Я ударил его за его медлительность, за то что он не успевал следовать моим командам, впрочем это было не удивительно, учитывая его хромоту. Я был поглощён самозабвенно и мне уже не был виден окружающий меня мир, а только моя цель. И я ударил его. В момент когда это произошло, я вдруг вернулся обратно, в реальность. То, чем я занимался внезапно оказалось пустышкой - игрой. А бедный Карл продолжал играть.
Тогда моё дело завершилось успехом, хотя с момента удара я в нём и не участвовал, а только был невольным актёром в массовке. Главным действующем лицом был Карл.

Я много думал после этого. Ведь то, чем мы занимались не могло пройти без моего участия, но оно прошло. Да, я там был, я там действовал в самом начале. Но после того удара, я там только присутствовал. Почему же у нас всё получилось?
Быть может это не я использовал Карла, а он меня? Может не разуму нужны руки, а наоборот - рукам нужен разум. Не мне нужен был Карл, а я Карлу. Без меня у него не получилось бы то, что мы сотворили!

Так кто же из нас был во главе - горбун Карл или я?

Лена сидела в кафе за дальним столиком. В руке у неё была зажата сигарета, истлевшая уже почти до самого фильтра. Судя по длине пепла, так и оставшегося висеть изогнутым пальцем, девушка к ней даже не притрагивалась. Однако, это сигарета была явно не первая в этот вечер. В пепельнице, рядом с чашкой остывшего чёрного кофе, лежало ещё несколько окурков.
Хлопнула дверь. В кафе вошла девушка с ярко-рыжими кудрявыми волосами. Она прямиком направилась к дальнему столику.
- Привет, Лен, - сказала рыжеволосая, присаживаясь напротив. В этом приветствии не было радости, но не было и раздражения.
Лена подняла глаза, посмотрела на подругу, затем, обратив внимание на сигарету в своей руке, она стряхнула пепел и, немного подумав, затушила её полностью. Только после этого она ответила:
- Привет, Аня.
- Мда, - протянула, та подняв пепельницу до уровня глаз, - ты же года два назад бросила. Рассказывай, что случилось?
- Я даже не знаю с чего начать. Не знаю как это объяснить.
- Давай начнём с самого главного - что случилось?
- Аня, не случилось, а происходит и довольно давно, только поняла я это сейчас.
- Что? Что происходит-то!? - поторопила Аня подругу, после несколько затянувшейся паузы.
- Я уже не знаю кто я... Ты помнишь Витю?
- Да. Вы уже с ним год, кажется, да?
- Чуть больше. Я рассказывала тебе, что до меня у него была девушка по имени Рита, которая погибла в автокатастрофе.
- Да, помню. - кивнула Аня.
- Я недавно нашла её фотографию. Он раньше не показывал её мне, говорил, что не хочет что бы я думала об этом, да и мне не хотелось лишний раз напоминать ему. Он ведь действительно любил её.
Лена отвела взгляд и добавила после короткой паузы еле слышно, почти шёпотом:
- Мне, казалось, что и меня...
- Ты о чём вообще?
- Она брюнетка!
- И? - недоумевала Аня.
- Посмотри на мои волосы.
- Ну, теперь и ты тоже брюнетка, что в этом такого? Только не говори, что это он тебя заставил! Тем более ты чуть ли не пол года красишься в этот цвет.
- Не заставил. Я даже не знаю... внушил, как-то. Он то намёками говорил, то на брюнеток как бы невзначай заглядывался. Я уже и не помню как я в первый раз покрасилась. Просто после того раза с ним стало намного легче, и я уже думать перестала, что бы перестать красить волосы.
- Ну ладно, ну может по жизни ему брюнетки нравятся. Что с того?
- Это не всё.
- Ну да, он тебе подарил такое же платье, как у его бывшей и такие же серёжки, да?
Лена посмотрела на подругу таким взглядом, что у той тут же пропал весь сарказм.
- Подожди, - спросила она, - ты хочешь сказать, что он действительно покупал тебе те же вещи, что были и у неё?
- Извините, - перебил её подошедший официант, - вы уже выбрали?
- Секунду. - сдерживая раздражение в голосе ответила Аня.
Бегло осмотрев меню, она быстро нашла подходящий напиток.
- Капучино, пожалуйста.
- Капучино, - повторил официант записывая в блокнот заказ. - Это всё?
Аня посмотрела на подругу, та помотала головой.
- Да, это всё.
Официант удалился к стойке и девушки продолжили разговор.
- Так, что там с украшениями?
- Да, точно такие же.
- А вот это уже серьёзно.
- Всё гораздо хуже. Я уже не знаю, я - это я, или я - это она.
- Ну, тут ты загнула. Ты - это ты, и изменить это он никак не сможет.
- Я не уверена. Мне с ещё прошлого года многие говорили, что по характеру я "весы", хотя мой знак - "дева". А после той фотографии я специально залезла в интернет и нашла её старый дневник. Её день рождения 12 октября!
- Ой, - махнула рукой Аня, - вот только не надо всю эту астрологическую чепуху примешивать. Какой-то профессор доказал, что любой гороскоп подходит любому знаку зодиака и составляют его именно таким образом.
- Не путай гороскопы и астрологию! Гороскопы лишь часть астрологии.
- Какая разница, всё это чушь. А даже если и нет, то это не значит, что ты стала ей.
- Не скажи, я прочитала весь её дневник. Я стала её полной копией. Я раньше ненавидела хурму, теперь я её обожаю. Мой любимый цвет теперь зелёный, а раньше был жёлтый!
- Ваш кофе.
Аня, сжав губы, посмотрела на официанта, когда тот ставил чашку на стол. Когда он ушёл, она тихо произнесла:
- Пожалуй я не оставлю сегодня тут чаевых.
- Так о чём мы? - обратилась она уже к Лене.
- О моём Я, моём характере. Да что там, даже моя внешность! Думаешь цветом волос это ограничилось? На, посмотри, - и девушка положила на стол лист A4. - Я боялась взять ту фотографию, что нашла в столе Вити и распечатала на работе эту, из её дневника.
- Да, вы похожи, – посмотрев на фото ответила Аня. - Но он может по тому и стал с тобой встречаться, что ты напомнила ему её?
- Нет. Ты разве не помнишь, как я выглядела до встречи с ним?... Сейчас, подожди, - Лена полезла в сумочку и достав от туда сотовый телефон начала что-то искать в нём. - Вот, смотри. Это - я 2 года назад.
На дисплее телефона была фотография, как будто другого человека - светлые волосы, чуть худощавая, нос горбинкой. А на столе лежал лист бумаги, чёрно-белым зеркалом отражавший лицо испуганной девушки. Девушки с тёмно-каштановыми волосами, немного курносой и с чуть полноватыми щеками.
- Мне страшно, Аня... Мне правда страшно...

Ты в руках держала ветер,
Он мурлыкал, словно кот.
У камина, каждый вечер,
Прижимая тёплый бок,

Он теснился к тебе ближе,
Ожидая твоих ласк,
Ты чесала ему гриву
Усмиряя его страсть...

Страсть к безумству психопата,
Разносящему в куски,
Смерчем буйным, ураганом,
Города и корабли.

Ты чесала ему гриву,
Опуская руки в бурю.
Вот уж год, как приручила
Ты его на благо людям.

И теперь сидишь с ним вместе,
Знаешь, будет так всегда.
Постареешь, после смерти,
С ветром вместе навсегда.

Год назад, когда свободным
Он резвился во всю волю,
Твой возлюбленный стал жертвой,
Он погиб от Ветра в море.

Мы в поисках Неба забыли о хлебе,
Забыли о том, что есть дом и земля.
Крылом обделённые, ночами бессонными
Мы жили полётами в наших мечтах.

А если и спали то в небе летали,
И утром уткнувшись в подушку рыдали.
Просторы небес из сна вспоминая
Мы жаждали крыл за спиной у себя.

В желании страстном всё изменить,
Мы крылья решили себе сотворить.

Мы рвали подушки - перо добывая,
И воском горячим их вместе скрепляя,
Казалось свояли два крепких крыла,
Что в высь нас поднимут - в мечту, в небеса.

Но перья в крылах были слишком малы,
Не в силах поднять нас с усталой земли.

Оставив подушки, что сон охраняли,
Отбросив остатки, да рваную ткань,
Мы в диких лесах силки расставляли -
Для крыл рукотворных птиц нам не жаль.

Рогатками целились по воробьям,
И в ласточек звонких стрелу выпускали,
А стая ворон, птенцов защищая,
Кружила над нами в прицел попадая.

И вот мы стоим у края обрыва,
А за спиной исполином - два крепких крыла.
Но Небо не радо нам. Небо уныло
Смотрело на нас. А мы - внутрь себя.

И нашему взору предстала картина,
Что за спиной, где шарниром стальным
Крепились два наших не живых исполина,
Обломки от наших же собственных крыл.

(авторство Nastvo & Rederick Asher)

Обладает Зверь харизмой,
Не имеет Зверь души.
Новый лист, лист белый, чистый,
Имя новое впиши.

Выбирай из сотен разных,
Имён хватит на сто лет.
Только всё это не важно,
На листе кровавый след.

Проступает ярко-алым
Что б остаться навсегда,
То что ты совсем недавно
Лезвием стирал с листа.

2009.04.11

Тонкий лист в руках вертя,
Наблюдаю за ветрами.
Поднимают ветры пыль,
Лист сложился в оригами.

И в ладонях моих робко
Бьётся тихо, чуть шурша,
Чьё-то сердце из картона,
Чья-то новая душа.

Бьётся сердце еле слышно,
И качает вместо крови,
В венах той, кого не видно,
Свежий воздух, что на воле.

Лишь одно моё движение
И от сердца, что в руках,
По асфальту ветер гонит,
Лишь обрывки от тебя...

Как странно летали сегодня птицы...
Как осенние опавшие листья.
Десятки кружили ни стаеей, ни клином.
Как странно летали сегодня птицы.

Пять лет так мало для бога...
И пять лет для бога так много.
Жаль я не бог... да и мы с тобой тоже.
Пять лет так мало для бога.

Ты же знаешь, боги счастливы...

Ворковали слизни в море,
Мёртвом море, полном соли.
Растворялись слизни в нём,
Отошли в экстаз живьём.

Жертвуешь на пьедестал
Куклы бремя,
Час утра -
От жизни время.

Я верховный жрец
Забвения,
Всем кого забыл -
Тем нет прощенья!

То что было – было сном,
Сном чужим ещё при том.
И приснилось не тебе,
Как забыв в миг о себе,
Ты пришла ко мне – не мне.

Я – не я, с тобой был ласков,
Я – не я, с тобой был нежен.
Но теперь кто был тот я?
Ныне он уже повержен.

Одержал победу камень.
Камень соли, просто камень.

Он шёл по ночному городу. Кроме него на улице не было никого. Не чувствовалось ни одного взгляда. Он шёл по мокрым от недавно прошедшего дождя асфальтовым дорожкам. Город был тих и тёмен. Ни один фонарь, ни одно окно не излучало света. Не сияла ни одна рекламная вывеска.

По небу медленно плыли тёмные облака. Сквозь дыры в этой тёмной мантии неба изредка проглядывали звёзды. Вот в одной из таких дыр показалась луна. Её свет мягким, но настойчивым лучом ударил по мостовой и вырвал из тьмы часть города.
Он вошёл в оазис лунного света. На нём не было одежды. Но он шёл не обращая на свою наготу ни какого внимания. Так всё и должно быть, так было всегда.
Босые ноги шлёпали по дороге весело разбрызгивая капли воды, если под ногами попадались лужи. Он шёл посреди автомобильной дороги, прямо по белой разделительной линии. Глаза его были закрыты. Он не обращал внимания ни на что. Даже на то, что на встречу ему идёт Она...

Глаза у Неё были открыты, но смотрели в пустоту, как будто вокруг не за что было зацепиться взгляду. Как в полной тьме или как слепец. Но в отличие от слепца или человека во тьме, Она шла уверено и ровно. Не смотря на выбоины в асфальте и лужи под ногами. Она шла навстречу Ему.

Луна наблюдала за ними, и небо не осмеливалось закрыть Их от неё. В городе покрытом тьмой, лишь на одной улице мягкий лунный свет освещал двоих нагих людей идущих друг к другу.

Расстояние между Ними становилось всё меньше и меньше. Они должны уже слышать шаги друг друга. Услышать дыхание. Прикоснуться...

Они прошли сквозь друг друга, как это умеют только тени и миражи.
А Луна посмотрев ещё немного на две удаляющиеся друг от друга фигуры, скрылась за тёмными облаками.

Минута и замигали, пробуждаясь от спячки и оцепенения уличные фонари. Так моргают люди, когда выходят из темноты на солнечный свет. Осветились некоторые окна рисуя квадратные узоры на домах.
Из неоткуда, выехал одинокий автомобиль и, выхватывая фарами мокрый асфальт, до которого не дотянулся свет фонарей, исчез за поворотом. Пропал в складках города.

Город проснулся. Но он не был интересен Луне. даже когда облака расступились. Город смотрел на Луну, но она не смотрела на него.