Сумерки.
Тишина. Только шлёпанье собственных шагов по лужам.
Темнота. Редкие фонари не разбавляют её. В пределах видимости их два. Кажется, звёзды и то ближе.
Пусто. Улицы, столь оживлённые днём, ночью - пусты. Редкие прохожие шарахаются друг от друга.
Город не спит. Он притаился, затаив усмешку.
Он играет фонарями, заставляя их гаснуть при звуке шагов и зажигаться снова, выстраивая созвездиями.
Он играет звёздами, отражая их осколками луж. И мрачные гиганты-дома сползаются к мерцающим звёздным скоплениям среди грязи.
Он играет людьми, заставляя их сторониться собственной тени, а тень, весь вечер падавшая в лужи и насквозь промокшая, угрожающе подступает к хозяину...
Город не спит. Город играет.

Я проснулся вечером. Нет, я не спал днём, я куда-то шёл, что-то делал.
А тут вдруг - проснулся. Звёзды светят сквозь деревья, ручьи бегают, луна опять же почти полная.
Весело же! А я сплю. Как так можно!
И поскакал дальше по лужам, свистя чего-то незамысловатое и весело размахивая хвостом.

Я стал бояться своих снов.
Мне снятся реальные люди. И реальные ситуации.
А наяву мне видятся драконы и лешие. И чёрт с ними.
И мир дрожит, угрожая порваться в клочья.
И ветер с моря зовёт через полмира.
И пламя свечи, освещающее вечерами клавиатуру, пляшет под песни о дорогах и крыльях.

Однажды в субботу,
Весенним безоблачным днем,
Летел над Москвою дракон,
Голубой, словно небо...

А если никто не заметил его -
То это не значит еще ничего,
И это не значит, что синий дракон
Не мог залететь на соседний балкон
И длинную шею просунуть ко мне,
Про разные разности потолковать,
И только когда начинает темнеть,
Вдруг вспомнить:
"Ох, мне же пора улетать!.."

Однажды под вечер
Все небо окрасил закат,
И я вдруг увидел дракона -
Как алое пламя...

А если никто не заметил его -
То это не значит еще ничего.
Дракона никто не рискнет удержать,
Он может везде, где захочет, летать.
В лучах заходящего солнца кружа,
Он может огня языки выдыхать,
Как будто задумал устроить пожар,
А вовсе не солнце
летит провожать...

Однажды, когда
Только что распустилась листва,
В деревьях резвился дракон
Изумрудного цвета...

А если никто не заметил его -
То это не значит еще ничего,
Поскольку не все же сидят у окон,
Когда мимо них пролетает дракон.
А я так совсем у окна не сидел,
Сидел на сосне и ногами болтал.
Дракон изумрудный ко мне подлетел
И даже меня
на спине покатал...

Однажды - не помню,
Какая погода была -
Летел над землею дракон,
Золотой, словно осень...

А если никто не заметил его -
То это не значит еще ничего,
И желтый дракон - он ведь тем и хорош,
Что в желтом лесу его вряд ли найдешь.
А он по тропинкам неслышно бродил,
Случайным прохожим на ухо дышал,
А те говорили себе: "Погоди,
Да это же листья
так славно шуршат..."

Однажды в четверг,
Аккурат после первой грозы,
Кружил над Москвою дракон,
Словно радуга, пестрый...

А если никто не заметил его -
То это не значит еще ничего,
То это не значит еще ничего...

(c) Горлум Остинг

Уже с неделю кругом летают разные драконы. То ли весна пришла, то ли глюки.

Видите, как светит солнце?
Как из-под ног разбегаются озяблые ручьи?
Как уплывают пингвины вместе со льдинами?
Слышите, как щебечут птицы?
Как ругаются ступившие в лужу прохожие?
Веснааа!

А за что его посадили в кутузку?
Кого?
Ну, бродягу того. Принцессиного брата.
За бродяжничество и посадили. И за нарушение общественного порядка к тому же.
Свистел громко. В 12 часов ночи. На главной площади заграничной столицы. Под балконом заграничной принцессы.
Нет, он понимал, конечно, что серенады поют, а не свистят, и вечером, а не ночью. Только вот пел он плохо, а свистел очень даже хорошо. И к тому же не знал, что для заграничной принцессы 12 часов - уже ночь.
Услыхала принцесса свист, подходит к окну. А он и рад, ещё пуще заливается. Разгневалась принцесса - весь день работа принцесская, а ночью даже поспать не дают! Кликнула стражу.
Прибегли стражники. Аж целых двое. Преступников-то и даже хулиганов не до фига было, вот вся стража по отпускам разъехалась. Ухватили стражники свистуна и в тюрьму.
А в тюрьме тоже никого нет, кто в отпуске, кто и вовсе уволился. Одна старушка-уборщица осталась.
Ну, почесал в затылке стражник - который главный, второму-то по молодости в затылке чесать ещё не положено. И поставил этого второго узника караулить. А посадили его всего на неделю. Так что вызывать остальных из отпусков смысла не было. Пока доедут - бродягу выпускать пора.
Вот сидят они, день, два. Бродяга в камере, стражник снаружи, уборщица еду носит да ворчит, что мол сидят двое оболтусов и убирать мешают.
Стражник сидит, скучает, а бродяга песенки насвистывает. Одну просвистел - грустную, так стражник слезами залился. Другую - весёлую, так он аж в пляс пустился. А третью - тоже в принципе весёлую, только слова в ней были местами очень даже и похабные. Так стражник аж покраснел весь и просил больше таких песен не свистеть.
Вот на седьмой день приходит главный стражник, а дверь камеры настежь, стражник сидит на нарах с початым кувшином и узнику подсвистывать пытается. А тот, тоже с кувшином, поправляет, мол свистишь не так.
Постоял это главный стражник, подумал, не запереть ли обоих. Но понял, что этак караулить ему самому придётся, и выпроводил бродягу, а стражника послал подальше. А кувшины себе оставил - для уничтожения содержимого, наверно.
Только ночь наступила - приходит бродяга снова на площадь, и давай свистеть. Принцесса снова стражу. Прибёг стражник - в этот раз один. Главный-то после двух кувшинов, хотя бы и початых, не прибёг почему-то. Увидел стражник свистуна, и говорит, что не сбежать бы ему, а? А то уж очень его арестовывать неохота. И пускай, дескать, больше не шумит.
А свистун не унимается, так принцесса даже форточку приоткрыла и собственной рукой свой принцесский тапок в бродягу кинула. Да до того метко, что как раз по кумполу стражнику заехала.
А бродяга утёк. Бродит это он, грустит - серенада его отклика не получают, а принцессу увидеть да потолковать с ней хочется. Ну, думает, буду аудиенции просить. Написал письмо, что мол такой-то, такой-то, из Некоторого Государства, покорнейше просит... Да ещё весь свой титул подробнейше расписал на две страницы. Он же принцессин брат, как ему без титула? Не положено.
Приходит он на аудиенцию, принцесса вся расфуфыренная на троне сидит.
- Это, - говорит, - и есть тот тип из Некототорого? Да это ж простой оборванец! У меня таких в государстве каждый третий.
Бродяга даже обиделся.
- Это вы, Ваше Заграничное Высочество, преувеличиваете. Таких как я, - говорит, - не то что на ваше государство, а на весь мир максимум один и сыщется. Да и тот я.
Не стала принцесса его слушать.
- Гоните, - кричит,- его в шею!
Придворные и рады бы, гнать-то - это самое ни на есть придворное дело, да не разобрали толком, куда гнать велено? Пока выясняли, бродяга ноги-то и сделал.
А что дальше было?
Потом расскажу.
Когда?
Не знаю. С этими бродягами никогда ничего заранее не известно.

Тьфу, опять отстал от жизни.
Разве февраль не только что начался?
Надо завести календарь. Повесить на гвоздик и смотреть каждый день.
Ещё надо завести гвоздик. Вбить в стену, повесить календарь...
Ещё нужно завести стену...

Хотя вода в реке была чиста,
В неё бросая камешки с моста,
Мутя её движением хвоста,
Ты делаешь всё это неспроста!

Пускай ты безработен и холост,
Бездомен и имеешь мелкий рост,
Есть документ, что ты не так уж прост -
Усы и лапы и, конечно, хвост!

Живи и не тревожься о пустом!
Но эта песня вовсе не о том,
Идешь, сидишь или лежишь пластом,
Но ты всегда гордись своим хвостом!

И зверю, и букашке, и кусту,
Стоящему в земле, как на посту,
Пою, чтоб было слышно за версту
Вот это восхваление хвосту!

Мне хочется в Арду. Мне хочется Манве и Варду.
Молчите, гусары! Хочу хоть глоток мирувору.
Хочу рассказать корнуэлльскому грустному барду
Про песни, что пел Насреддин одноглазому вору
Мне хочется — в сказку. Мне хочется именно в сказку.
В раздольный Раздол, а не в тесное логово орка.
В Ла-Манчу Кихота, а не бакалавра Карраско.
В тридцатые годы — нo чтобы Пилат и каморка.
В подвал миссис Корри, в Шотландию Вальтера Скотта
Хочу разноцветную, яркую будничность мифа!
Мой камень лежит. Это значит, пора на на работу.
Кто помнит меня - тем огромный привет от Сизифа...

(с) Хатуль.

Расскажи сказку.
Да я не знаю никаких сказок...
Ну придумай.
Ну ладно. Слушай...
В некотором царстве, в некотором государстве жили-были брат с сестрой. Вполне такие обычные. Сестрёнка, например, принцессой работала. Ничего так работа, не хуже других. Но и не лучше. Вообще-то даже нервная работа. И молоко за вредность не дают. А об отпусках и думать нечего. Естественно, принцессе это не нравилось. Но работа есть работа.
А брат не работал. То есть вообще никем. Бродяга он был. Ходил себе по дорогам, песенки под нос насвистывал, даже однажды в заграницу забрёл. Но там не поверили, что он принц, и даже посадили в кутузку.
И вот, однажды прилетает в государство дракон. Не то, чтобы сильно большой - метра три в высоту. Не считая длинной шеи. Ну, естественно все напугались, драконов-то в государстве сроду не видели. Драконы вообще звери редкие. А он приземлился прямо на городской площади и спать улёгся. Ну, переполох поднялся, все забегали - на цыпочках, конечно, чтоб дракона не разбудить. А принцесса смотрит на всё это с балкона и понимает, что дракон своей широкой спиной так подпёр дверь, что фиг из замка выйдешь.
И пошли сплетни да пересуды, что мол завёлся свирепый дракон, пленил принцессу в башне и не выпускает. А драконы спят подолгу и сплетни успели разбежаться очень далеко, они вообще шустрые. И стал уже народ поговаривать, что на то принцы и существуют, чтоб принцесс освобождать. А у нас дескать вместо принца бродяга простой.
Ну, нашлись, кто возражать стал, что принцы не за просто так принцесс спасают, а если уж спас, так женись. Так что пускай за это дело иноземные принцы берутся и нечего родному принцессиному брату им конкуренцию создавать.
А только иноземные принцы не торопились что-то на помощь. Короче, придолбалась принцесса сидеть на балконе с подзорной трубой, сбегала за мотком верёвки, меч покойного батюшки на всякий случай прихватила, да и полезла вниз прямо с балкона. Но, поскольку скалолазанием она никогда не занималась, то упала с полдороги прямо на дракона. Хорошо, он мягкий оказался. Зато он проснулся.
Ну, она вскочила, за меч держится. Он тоже шею развернул, смотрит на неё.
- Ты чего? - спрашивает. И морда такая, главное, удивлённая, будто на него никогда принцессы с балконов не падали.
А она растерялась, ещё бы, с такой высоты упасть, и говорит обиженно:
- А ты чего меня в замке запер?
- Я?!
- Ну да, спиной своей мне всю дверь перегородил!
Дракон смутился.
- Я, - говорит, - нечаянно. Я же не знал, что это твоя дверь. А вообще мне просто спать хотелось. Я и устроился на площади, потому что мне больше нигде не поместиться.
Принцесса тоже смутилась.
- Ну извини, - говорит. - Не хотела тебя будить.
Ну, народ слышит, что принцесса с драконом мирно беседует, и помаленьку повылазили на площадь. В кои-то веки на живого дракона посмотреть. А кто и сфотографироваться спешил на фоне дракона. Этим же гордиться можно - нигде нет драконов, а у нас есть. Прямо на городской площади.
А принц?
Какой принц?
Ну брат принцессин, который бродяга, что он делал в это время?
Ну я же уже сказал - в кутузке сидел. В загранице.